Такие дела - жизнь по Курту Воннегуту
Воннегут выжил во время бомбардировки Дрездена, был коммивояжёром и полицейским репортёром, придумал фантаста Килгора Траута, хроно-синкластический инфундибулум, лёд-9, боконизм и телеграфно-шизофренический стиль. Он написал четырнадцать романов… или нет?
Сначала эта статья начиналась так: «Здравствуйте. Меня зовут Снобби Пшют». Снобби Пшют - имя скверного писателя из романа Курта Воннегута (1922-2007) «Завтрак для чемпионов». Воннегут считал себя не очень хорошим писателем. Предисловие к «Завтраку для чемпионов» он так и подписал: «Снобби Пшют». Это к слову.
Потом начало изменилось, потому что статья всё-таки не о Снобби Пшюте. Оно менялось много раз. Долгое время было непонятно, как вообще писать эту статью. Неясно было даже, как эту статью назвать. «Курт Воннегут мёртв, увы»? Или «Возвращайтесь, мистер Воннегут»? Или «Жизнь по Воннегуту»? Вроде «Мира по Гарпу». Пусть будет «Жизнь по Воннегуту». Какая разница?
1. Всего одну книгу
А начать лучше с главного. Писатель-фантаст Килгор Траут сочинил 117 романов и около 2500 рассказов. Писатель-фантаст Курт Воннегут сочинил 14 романов и около 100 рассказов. Об этом можно прочесть в Википедии. Это правда, но не вся. На деле Воннегут написал всего одну книгу, сюжет которой состоит из двух историй. Первая - о бессмысленности всего сущего. Вторая - о смысле всего сущего. Как легко догадаться, это одна и та же история, которая и составляет сюжет единственной книги Курта Воннегута. Прочее - декорации.
Каждый роман Воннегута, за исключением, может быть, ученического «Механического пианино», - это версия той самой книги. Что не мешает его романам быть ещё о чём-то. Критики скажут, что «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер» - это о деньгах. А «Бойня номер пять» - о судьбе. А «Колыбель для кошки» - о науке. А «Балаган» - об одиночестве. А «Галапагосы» - об эволюции. А «Синяя Борода» - об искусстве. А «Рецидивист» - о коммунизме. И так далее. Критики правы, но сути это не меняет: Воннегут всегда писал только о двух вещах. О том, что с нами делает жизнь. И о том, для чего всё это нужно.
Книга Воннегута повествует о героях, которые живут себе на планете Земля. Они строят планы на себя, на ближнего и на дальнего. Планы внутри планов внутри планов. Тут случается нечто, и всё летит к чертям. Человек резко перестаёт быть мастерским созданием, красой Вселенной и венцом всего живущего. Он теряет нить, смысл, цель и прочее.
Тут можно ставить точку, но Воннегуту этого мало. Сквозь бессмыслицу неспешно и неотвратимо прорастает смысл. Смыслом оказывается совсем не то, что им кажется. Не деньги. Не искусство. Не наука. Не эволюция. Даже не коммунизм.
И так далее.
2. Смысл в другом
Возьмите роман «Сирены Титана», в котором несчастный Малаки Констант попадает на Марс, а оттуда на Меркурий, а оттуда на Титан, теряет память, становится религиозным символом, и всё это - по воле Уинстона Найлса Румфорда, размазанного по пространству-времени полубога, которым, как и всеми остальными землянами, манипулирует пришелец с планеты Тральфамадор, и так далее. Смысл ведь не в том, чтобы доставить послание с Тральфамадора. Смысл в другом.
Возьмите роман «Времетрясение», в котором люди почти окончательно превратились в роботов и благодаря скачку во времени проживают девяностые годы по второму разу, причём ни на йоту не отступая от сценария, а когда «подарочный червонец» заканчивается, Килгор Траут пытается пробудить в людях свободу воли, - но тщетно. Смысл ведь не в том, чтобы сказать нам, что мы роботы. Он в другом.
Возьмите роман «Галапагосы», в котором дух сына Килгора Траута через миллион лет после конца света повествует о том, как горстка наших современников сделалась прародителями будущей цивилизации, наконец-то избавленной эволюцией от источника всех злодеяний - гипертрофированных мозгов. Смысл тут тоже в другом.
Сын Килгора Траута участвовал во Вьетнамской войне, подцепил от сайгонской проститутки сифилис, очутился в Бангкоке - для чего? «Нужно было добраться до самого Таиланда, чтобы выяснить, что в глазах по крайней мере одного человека мой отец, этот безнадёжный писака, прожил жизнь не зря», - отвечает он. Вот это - смысл.
Если коротко, единственное, о чём писал Воннегут, - это поиски своего карасса. Слово «карасс» придумал философ Боконон, герой «Колыбели для кошки». Если жизнь какого-то человека без видимых причин переплелась с вашей и вы никак не можете расстаться, говорит Воннегут, то вы с ним, вероятно, члены одного карасса, команды, которую собрал Бог, чтобы она для него что-нибудь сделала.
3. Военные похороны
- Я хочу, чтобы мне устроили военные похороны: горнист, флаг на крышке гроба, салютная команда…
- Зачем?
-Так я смогу добиться того, чего хотел больше всего на свете. Того, что я мог бы обрести, только если бы сумел погибнуть на войне. Безусловное одобрение моего сообщества.
- Вам кажется, сейчас оно вас не одобряет?
- Мои родственники рады тому, что я богат, но не могут читать мои книги.
Так говорил Воннегут.
И ещё он говорил:
Мне ужасно повезло, что я родился здесь, а не где-нибудь ещё, что я родился белым, что я родился в семье среднего американца, что я родился в доме, полном книг и картин, и, наконец, что я родился в большой семье с кучей родственников. Ни семьи, ни родственников больше нет.
И ещё:
Самыми счастливыми были первые семь лет моей жизни. Потом Великая депрессия и Вторая мировая война утопили всё в дерьме.
Мать Воннегута происходила из богатой семьи пивовара немецкого происхождения. Она привыкла к роскоши. Когда Великая депрессия превратила богатство Воннегутов в прах, она погрузилась в себя и перестала выходить из дома. Когда девятнадцатилетнего Курта Воннегута призвали в армию, она пережила нервный срыв. 15 мая 1944 года её сын приехал домой, чтобы повидаться с семьёй в День матери. Накануне его мать приняла огромную дозу снотворного - возможно, по ошибке. Она умерла во сне.
Семь месяцев спустя Воннегут попал в плен к немцам и оказался в Дрездене в тот момент, когда город сровняла с землёй авиация союзников. И выжил. На войне он не убил ни одного человека. Это к слову.
Воннегут считал, что налёт на Дрезден был самым быстрым убийством огромного количества людей, - за считанные часы бомбы лишили жизни 135 тысяч человек. Цифру он взял из книги Дэвида Ирвинга (1938-?), ревизиониста. Историки указывают, что «Бойня номер пять» дезинформирует читателей: на деле в Дрездене погибли всего лишь от 24 до 40 тысяч человек.
Какая разница?
Когда Воннегут вернулся с войны, дядя Дэн (брат матери) обнял его и проревел: «Вот теперь ты мужчина!» И тут Воннегут чуть не убил своего первого немца.
Дрезден после бомбёжки - место действия романа «Бойня номер пять»
Есть единственный человек на планете, который получил выгоду от налёта на Дрезден, стоившего, думаю, десятки миллионов долларов. Налёт не укоротил войну ни на полсекунды, не ослабил немецкую оборону, не освободил никого из концлагеря.
Только один человек получил выгоду, а не два, не пять и не десять. Только один. Это я. Я получил три доллара за каждого убитого. Вы только себе представьте!
Из интервью Курта Воннегута Курту Воннегуту: про книгу «Бойня номер пять»
4. Прочти Теккерея!
В 1950 году Воннегут опубликовал рассказ «Доклад об эффекте Барнхауза». Речь в нём шла о человеке, который мог силой мысли двигать игральные кости и так далее. Дядя Джон сказал Воннегуту: «Теперь тебе напишет каждый безумец этой страны. Они все так умеют». Когда Воннегут издал «Колыбель для кошки», дядя Джон послал ему открытку с надписью: «По-твоему, жизнь - это дерьмо, да? Прочти Теккерея!»
Какое-то время Воннегут хотел делать со словами то же, что Пикассо делал с красками, а великие джазмены - со звуками. Потом он понял, что писать надо просто. Ни Курт Воннегут, ни Килгор Траут никогда не использовали точку с запятой. (Нет её и в этой статье. Из уважения к Воннегуту и Трауту.)
За «Доклад об эффекте Барнхауза» Воннегут получил 750 долларов. Столько в General Electric, где он тогда работал, платили за полтора месяца. За рассказ «ЭПИКАК» он получил 950 долларов. И ушёл из General Electric. Вскоре ему платили уже 2900 долларов за рассказ. Позднее Воннегут рассказывал студентам о своей теории писательского мастерства. Вот она: «Не принимайте это всё всерьёз».
5. Писательского не было
У Воннегута было два образования: химическое и антропологическое. Писательского не было. Это к слову.
Первое образование Воннегут получил в Корнелльском университете. Там преподавал Владимир Набоков (1899-1977). Там же учился Томас Пинчон (1937-?). Воннегут не был знаком ни с Пинчоном, ни с Набоковым. Его однокашником был Миллер Харрис, президент Eagle Shirtmakers - фирмы-изготовителя рубашек. Воннегут гордился этим знакомством.
Второе образование Воннегут получил в университете Чикаго. Он ушёл из него, так и не защитив магистерскую работу. Её отвергли за ненаучность. Воннегут писал, что любую историю можно изобразить в виде графика и что изучение таких графиков даёт не меньше пищи для ума, чем изучение черепков или наконечников копий.
Покинув университет, он устроился в отдел пиара General Electric. Потом продавал автомобили «Сааб» в Кейп-Коде и записался в школу механиков, но его оттуда выгнали. «Никаких талантов», - говорил он.
Старший брат Воннегута стал метеорологом и химиком. Он экспериментировал с йодидом серебра.
Берни всё думал, не могут ли кристаллы этого вещества, похожие на кристаллы льда, превращать переохлаждённую воду в облаках в лёд и снег. Он попробовал. Получилось.
Воннегут попробовал написать роман о льде-девять - веществе, превращающем воду в твёрдое тело. Получилось.
Старший брат Воннегута никогда не работал над приборами, предназначенными для разрушения. Прототипом доктора Феликса Хониккера, создателя льда-девять, был доктор Ирвинг Ленгмюр (1881-1957), звезда лаборатории General Electric в городе Скенектади, где одно время работал Воннегут. Однажды в Скенектади приехал Герберт Уэллс (1866-1946). Ленгмюр хотел заинтересовать фантаста идеей вещества, которое становилось льдом при комнатной температуре. Уэллс ею не заинтересовался. Потом он умер. Потом умер Ленгмюр. Такие дела. «Не пропадать же идее», - подумал Воннегут. Ирвинг Ленгмюр был первым учёным, не работающим на государство, который получил Нобелевскую премию (в 1932 году). Это к слову.
В начале 1970-х годов Воннегуту пришло письмо из Чикагского университета. Там сообщалось, что, если студент публикует работу высокого качества, она может быть приравнена к магистерской. Так Воннегут стал магистром антропологии. Его магистерской оказалась «Колыбель для кошки». Факультет антропологии счёл, что в этом романе достаточно много антропологии, - и нельзя сказать, что это не было правдой.
Воннегут продал первый рассказ, когда ему было двадцать восемь лет, и почти сразу стал профессиональным писателем
6. Не столько фантастом
Воннегут не получил ни одной фантастической премии. Только номинации: «Сирены Титана» - «Хьюго», «Бойня номер пять» - «Хьюго» и «Небьюла», «Галапагосы» - Премия Джона Кэмпбелла. К 1965 году, когда вышел роман «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер», где появился писатель-фантаст Килгор Траут, Воннегут считался не столько фантастом, сколько мейнстримовским автором.
Прототипом Траута был фантаст Теодор Старджон (1918-1985). Старджон и Воннегут подружились, когда вместе продавали автомобили «Сааб». К слову, по-английски sturgeon - это осётр, а trout - форель. В 1975 году издательство Dell, выпускавшее книги Воннегута, напечатало роман «Венера на половине раковины», автором которого значился Траут. Многие решили, что это новая книга Воннегута. На деле автором романа был фантаст Филип Хосе Фармер (1918-2009). Воннегут разрешил ему использовать имя Траута, но отказался от денег.
Книга Воннегуту не понравилась, и он запретил Фармеру писать сиквелы. Когда в фэнзине Ричарда Гейса появилось интервью с Фармером, из которого следовало, что тот написал бы роман и без разрешения, Воннегут позвонил Гейсу и назвал его cocksucker’ом и другими плохими словами. Много лет спустя Фармер говорил, что, если бы он знал, чем всё кончится, писать «Венеру» он не стал бы.
Как-то раз Воннегут составил список друзей-писателей на несколько страниц. Там есть Чингиз Айтматов, Ричард Бах, Уильям Берроуз, Гор Видал, Андрей Вознесенский, Аллен Гинсберг, Гюнтер Грасс, Джон Ирвинг, Трумен Капоте, Джеймс Клавелл, Ежи Косински, Майкл Крайтон, Дорис Лессинг, Норман Мейлер, Артур Миллер, Альберто Моравиа, Филип Рот, Карл Саган, Уильям Сароян, Хантер Томпсон, Теннеси Уильямс, Роберт Пенн Уоррен, Ориана Фаллачи, Фрэнсис Фицджеральд, Макс Фриш, Карлос Фуэнтес, Джозеф Хеллер, Ирвин Шоу, Нора Эфрон.
Фантастов в списке четыре: Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Артур Кларк, Лестер дель Рей.
Между тем Воннегут дружил со Старджоном и называл другом Харлана Эллисона, для антологии которого написал рассказ «Большой Вселенский Трах». Вряд ли Воннегут забыл про то, что Эллисон и другие фантасты - его друзья. Скорее, он просто не считал их писателями.
Вы могли читать роман Артура Кларка «Конец детства», один из немногих шедевров фантастики. Остальные написаны мной.
7. Что, чёрт подери
Курт Воннегут считал, что читать книги - это не развлечение, а обязанность.
Воннегут делил писателей на боксёров и каратистов. «Писатели-боксёры находят удивительным, что люди бывают смешными, грустными или какими-нибудь ещё, и об этом и рассказывают, не задумываясь, почему или по какой причине люди вообще живут. Каратисты творят одно предложение за другим, продираясь через воображаемые двери и заборы, прорезая себе путь через заросли колючей проволоки под шквальным огнём, дыша горчичным газом, и всё для того, чтобы найти ответ на эти вечные вопросы: „Что, чёрт подери, нам делать? Что, чёрт подери, происходит в этом мире?“»
В 1982 году Воннегут писал: «Ни одна книга за время моей жизни (1922-?) не может сравниться по масштабу с „Улиссом“, или „В поисках утраченного времени“, или „Ста годами одиночества“», или „Жестяным барабаном“, или „Одним днём из жизни Ивана Денисовича“». Между прочим, Уильямом Блейком он увлёкся в тридцать пять лет, а «Мадам Бовари» прочёл, когда ему было сорок. У многих из нас всё ещё впереди!
Кстати, одним из любимых писателей Воннегута был Луи-Фердинанд Селин (1894-1961), расист, антисемит и коллаборационист. После войны, на которой Воннегут чуть не погиб в Дрездене, Селина из-за его убеждений посадили в тюрьму. Потом выпустили. Селин ничуть не раскаялся и умер в один день с Эрнестом Хемингуэем (1899-1961). Воннегут прочёл книги Селина только в середине 1960-х. В эссе о Селине он говорил, что эти книги оказали огромное влияние на «Бойню номер пять». Воннегут, социалист и антифашист, смог возлюбить человека, который по всем параметрам был его врагом. Насколько я знаю, Воннегут никогда не писал эссе о Хемингуэе. Это к слову.
8. Слово «коммунизм»
Воннегут придерживался левых убеждений и не видел в этом ничего постыдного. Как говорил герой «Рецидивиста» Уолтер Старбэк, «поколение, которое росло в годы Депрессии, обвинять за это так же обоснованно, как за то, что они не пренебрегали благотворительной похлёбкой». Позже слово «коммунизм» станет в США неприличным, совсем как (это не я сказал, а Воннегут) глагол «срать»:
Это слово можно было произносить в приличной компании - при условии, что в тоне говорящего звучали неприкрытый страх и отвращение. Оно означало вид деятельности, которой представители отсталых народов занимаются не реже, чем срут.
«Рецидивист» - книга как раз о том, почему США отвернулись от коммунизма.
Герой «Рецидивиста» ненамеренно предаёт своего друга, когда даёт свидетельские показания о том, что тот был коммунистом. Среди друзей Курта Воннегута был и Элиа Казан (1909-2003), сделавший примерно то же самое. От Казана отвернулись многие друзья, включая Артура Миллера. Воннегут - нет. Это к слову.
Поправка Воннегута к Конституции США: «Каждому совершеннолетнему, если он нуждается в этом, будет предоставлена интересная работа с доходом не меньше прожиточного минимума». Вот что делает с людьми коммунизм!
Слово Старбэку:
Даже вот и сейчас, в мои шестьдесят шесть, у меня сердце ходуном от радости начинает ходить, как увижу кого-нибудь, кто всё ещё считает возможным, чтобы со временем вся земля стала домом для одного огромного мирного семейства, для Семьи Человеческой.
Кто сказал «карасс»? Да, это всё о том же.
9. Вовсе не чушь
Воннегут часто цитировал Юджина Виктора Дебса (1855-1926), одного из отцов Социалистической партии Америки. Его слова он сделал эпиграфом к роману «Фокус-покус». Вот они:
Пока существует низший класс - я к нему отношусь, пока есть преступники - я один из них, пока хоть одна душа томится в тюрьме - я не свободен.
Воннегута удручало то, что «эхо Нагорной проповеди сегодня воспринимают как устаревшую, полностью дискредитировавшую себя чушь». Он был уверен, что это вовсе не чушь. Ради Курта Воннегута - давайте поверим в то, что это не чушь. Пожалуйста.
Юджин Дебс родился в городе Терре-Хот в Индиане, родном штате Воннегута. Фантаст Филип Фармер тоже родился в Терре-Хоте. Это к слову.
Воннегут восхищался лидером профсоюзного движения Пауэрсом Хэпгудом (1900-1949). Когда на суде Хэпгуда спросили, почему он живёт «так чудно », несмотря на блестящее образование, он сказал: «А потому, сэр, что была Нагорная проповедь». Уолтер Старбэк послал президенту Ричарду Никсону (1913-1994) такую телеграмму: «Молодёжь по-прежнему отказывается осознать невозможность всемирного разоружения и экономического равенства тчк не исключено всему виною Новый Завет (см.) тчк». Воннегут считал Новый Завет одной из двух самых подрывных книг. Вторая - «Робин Гуд».
Воннегут об Иисусе
Однажды Воннегут написал пьесу об Иисусе из Назарета. В последней сцене Иисус умирает на кресте, вокруг которого собираются обычные люди. Устав, они встают на колени. Появляется богатый римский турист и восклицает: «Ох ты ж! Вы ему так поклоняетесь, будто он - сын вашего Бога!» На что Мария Магдалина отвечает: «Нет, господин. Если бы он был сыном нашего Бога, мы были бы ему не нужны. Мы здесь именно потому, что он - обычный человек, такой же, как мы, и мы, как и пристало поступать обычным людям, делаем то немногое, что можем».
10. Бесконечного удивления
Воннегут придумал несколько религий: Церковь Господа Всебезразличного, Церковь Иисус Христа Похищенного, боконизм. В «Человеке без страны» Воннегут писал о себе, что является привеженцем несвятого беспорядка и поклонником Богоматери Бесконечного Удивления. Он писал о злом Боге. Он писал о непостижимом Боге. Слово «Бог» в его книгах встречается чаще, чем многие другие слова.
Он называл себя скептиком, вольнодумцем, свободомыслящим, атеистом и агностиком. Он никогда не называл себя верующим, если не брать в расчёт одно место во «Времетрясении». Вот оно:
Немецкий философ Фридрих Вильгельм Ницше, сифилитик, сказал, что лишь глубоко верующий человек может позволить себе роскошь атеизма.
По-моему, мистер Воннегут, на планете Земля было мало людей более верующих, чем вы.
Однажды доктор Хониккер сказал: он ручается головой, что я не смогу сказать ему какую-нибудь абсолютную истину. А я ему говорю: «Бог есть любовь». Он сказал: «Что такое Бог? Что такое любовь?» Но знаете, ведь Бог действительно и есть любовь, что бы там ни говорил доктор Хониккер.
Все книги Воннегута можно читать как историю богоискательства. Ему не нравилась мысль, с которой смирились миллиарды людей на планете Земля. Вот эта мысль: существование миллиардов людей на планете Земля не имеет никакого смысла. Воннегут упрямо не желал в это верить. После Дрездена он не уставал искать в том, что происходило вокруг, какой-то смысл.
По иронии судьбы этот смысл точнее всех выразил сын Воннегута Марк, детский врач, пишущий акварели и играющий на саксофоне:
Мы здесь для того, чтобы помочь друг другу пройти через это, что бы это ни было.
В «Завтраке для чемпионов» художник Рабо Карабекян говорит, что любой из нас на деле - луч света. Эти слова возвращают к жизни разочарованного писателя за соседним столиком ресторана. Писателя зовут Курт Воннегут.
11. Подаёт сигналы
Очень может быть, что Воннегут тоже подавал своими романами сигналы. Если так, эти сигналы предназначались членам его карасса. Напомню: карасс - это группа людей, которые выполняют божью волю, совершенно не обязательно осознавая её.
Книги Воннегута полны невероятных совпадений. Как вышло, что Уолтер Старбэк случайно встретился с бывшей возлюбленной, которая оказалась владелицей доброй половины США? Как вышло, что Иона, собиравший материал для книги о докторе Феликсе Хониккере, очутился в Сан-Лоренцо, где ключевой пост занимал сын доктора? Как вышло, что Рабо Карабекян и Курт Воннегут выжили на войне?
Кто-то сказал, что теодицея - оправдание Бога, который добр, но допускает зло, - после Холокоста невозможна. Для Воннегута теодицея наверняка была невозможна после Дрездена. То, что он выжил, могло быть случайностью. А могло быть чудом. Может быть, поэтому он всю жизнь искал ответы на всё те же вопросы: «Что, чёрт подери, нам делать? Что, чёрт подери, происходит в этом мире?»
В интернете любят рисовать Курта Воннегута, делать коллажи с ним и даже куклы с его лицом
12. Было для нас хорошо
Как говорил его герой: «Выпьем за Всемогущего Бога, первого лентяя во всей округе». Для атеиста Воннегут уделял Богу слишком много внимания. Если в XX веке кто-то и занимался теодицией - с Божьей помощью или без, - это был Курт Воннегут. Кстати, он хотел попасть на небо. Всё с той же целью:
И если я, Боже упаси, вдруг умру, я бы хотел попасть на небо, чтобы спросить кого-нибудь из тамошнего начальства: «Слушай, друг, что всё-таки было для нас хорошо, а что плохо, а?»
Он называл себя гуманистом.
Гуманисты пытаются жить порядочной и достойной жизнью, не ожидая ни наказаний, ни наград в жизни загробной. Создатель Вселенной остаётся для нас неизвестным. Мы служим по мере наших сил не ему, а той величайшей абстракции, о которой мы хоть что-то знаем, - обществу, в котором мы живём.
И ещё:
Являемся ли мы врагами адептов официальных культов? Нет. Мой старый фронтовой друг Бернард О’Хара, ныне покойный, потерял свою веру - он был католиком - во время Второй мировой войны. Мне это не понравилось. Я считаю, что потерять веру - значит потерять слишком много.
В любом случае Воннегут не считал, что если Бога нет, всё дозволено. Наоборот. Как кричал Килгор Траут, когда люди почти окончательно превратились в роботов: «Очнитесь! Ради Бога, очнитесь! Свобода воли! Свобода воли!»
Воннегут - единственный писатель ХХ века, давший определение одному полузабытому слову: «Душа - та часть человека, которой становится известно, когда с мозгом его что-то неладно». Кстати, в самом конце самого последнего романа Воннегута Килгор Траут говорит: «Я придумал слово получше слова „сознание“…» Догадайтесь, о каком слове речь.
13. Русского языка и литературы
Похоже, единственным человеком, с которым Воннегут спорил о христианстве, была его первая жена Джейн Мэри Кокс Воннегут, впоследствии Джейн Мэри Кокс Ярмолинская. Она была аспиранткой на кафедре русского языка и литературы в Чикагском университете. Это к слову.
Жил-был на свете СССР. Он любил Воннегута, потому что тот был коммунист, пацифист и фантаст. Любил, но странной любовью. Романы Воннегута переводились на русский с купюрами. В «Колыбели для кошки» появляется лилипутка Зика, балерина иностранного ансамбля. В оригинале ансамбль называется The Borzoi Dance Company, а Зику зовут Zinka. Из названия главы «Нацисты, монархисты, парашютисты и дезертиры» исчезли «коммунисты». И так далее.
Однажды Воннегут подружился с Феликсом Кузнецовым (1931-?), функционером Союза Писателей СССР. Что не помешало Воннегуту заодно с Олби, Стайроном и Апдайком отправить в Союз писателей СССР телеграмму с требованием прекратить преследования авторов альманаха «Метрополь». Воннегут не поступился принципами, но и с Кузнецовым рвать не стал.
В «Колыбели для кошки» есть понятие «гранфаллон». Это слово означает ложный карасс, общность, объединяющую людей не на уровне Божьего промысла, а понарошку. Коммунистическая партия, Дочери американской Революции, фирма General Electric, а также «любая нация в любом месте в любое время» - это все гранфаллоны. Кстати, последний прижизненный сборник Воннегута называется «Человек без страны». За это Воннегута не любят все гранфаллонщики мира. Ну и пусть.
Боконон учил: «Не обращай внимания на Кесаря. Кесарь не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле происходит вокруг». Имеется в виду евангельский Кесарь, которому надо отдавать кесарево. То есть власть. За такую постановку вопроса сильные мира сего тоже не любят Воннегута. Их выбор.
Слов «Коммунистическая партия» в русском переводе «Колыбели для кошки» нет до сих пор.
14. Проигрывает в оригинале
Воннегут кое-чем обязан писателю Сергею Довлатову (1941-1990). В «Соло на ундервуде» Довлатова приводится его диалог с писательницей Верой Пановой (1905-1973), у которой он был литературным секретарём. Довлатов говорит, что лучший русский язык - у Риты Райт-Ковалевой (1898-1990), переводчицы Воннегута. Дальше он пишет, что, когда писатель Гор Видал (1925-2012) был в Москве и слышал восторги по поводу романов Воннегута, он якобы сказал, что Курт Воннегут страшно проигрывает в оригинале. Довлатов любил приврать. Это к слову.
Если бы книги Воннегута проигрывали в оригинале, он не стал бы при жизни американским классиком. Его книги не изучали бы в университетах, их не выкидывали бы из библиотек идиоты, ими не торговал бы любой приличный книжный планеты Земля. Воннегута не издали бы в серии Library of America. Из фантастов этой чести удостоились двое - Воннегут и Филип Дик. Это к слову.
Совпадения можно отыскать повсюду. Так, мой отец одно время работал вместе с гражданской женой Довлатова. Когда я думаю о нити, связывающей меня с Воннегутом, мне иногда видится, в духе учения Боконона, «единство всех странников мира: мужчин, женщин, детей, - единство во времени, в каждой его секунде».
15. Делать своими героями
Воннегут обожал делать своими героями кого угодно. Начиная с себя и продолжая Генри Фордом (заводским магнатом), Джоном Диллинджером (грабителем банков), Адольфом Гитлером (фюрером), Диком Фрэнсисом (писателем-детективщиком), Рудольфом Нуриевым (артистом балета), Ричардом Никсоном (президентом США), Жаклин Кеннеди Онассис (светской львицей), Одри Хепбёрн (голливудской актрисой) и так далее. Коммунисты, нацисты, монархисты, парашютисты и дезертиры, все эти люди так или иначе входили в команду его героев. Все они были членами его карасса. Все составляли единую Семью Человеческую - не абстрактную, а очень даже конкретную.
Герои, которых Воннегут выдумал, тоже шастали по его книгам как хотели. Начиная с Килгора Траута и продолжая Леоном Троцким Траутом, Франсиной Пефко, Элиотом Розуотером, Двейном Гувером, кланом Румфордов и собакой по кличке Казак, которая в «Сиренах Титана» угодила в инфундибулум, в «Завтраке для чемпионов» охраняла склад строительной компании, а в «Галапагосах» стала пищей для дикарок из племени канка-боно. Биография Казака так и просится в ЖЗЖ - «Жизнь замечательных животных». Казак был своего рода Килгором Траутом собачьей цивилизации.
В серии Library of America («Библиотека Америки») печатают только лучших из лучших. Воннегут - из их числа
16. Только одежду
Когда Воннегут в 1971 году развёлся с первой женой, он оставил ей «дом, всю мебель, машину, банковские счета - и взял с собой только одежду». Он отправился в Нью-Йорк и начал там новую жизнь. С детьми от первого брака Воннегут продолжал общаться до самой смерти.
Ещё одна поправка Воннегута к Конституции США: «Каждый новорождённый должен быть желанным, и о нём следует заботиться до его совершеннолетия».
В первом браке Воннегут воспитал шестерых детей. К троим собственным добавились трое детей его сестры Элис. Воннегуты усыновили племянников после того, как в течение суток их мать умерла от рака, а отец утонул, когда поезд, в котором он ехал, сошёл с рельсов на мосту в Нью-Джерси. Вместе со второй женой, Джилл Кременц, Воннегут усыновил девочку по имени Лили.
Марк Воннегут в какой-то момент сошёл с ума, и Воннегут вынужден был отвезти его в сумасшедший дом. Он думал, что Марк никогда не придёт в себя. Марк выздоровел, стал детским врачом и написал о своей болезни и об отце несколько книг. Он никогда не винил родителей. «Он так упорствовал в благородном желании не винить нас ни в чём, что почти помешался на химических и генетических причинах душевных болезней».
17. Такие дела
Я считаю святым любого, кто ведёт себя порядочно, живя в непорядочном обществе.
Так говорил Воннегут. Сам он святым не был. Если верить вышедшей в 2012 году биографии Воннегута «Такие дела» пера Чарльза Шилдса, Воннегут был скверным отцом и неверным мужем. Когда ребёнок выигрывал у него партию в шахматы, он мог отшвырнуть доску с фигурами. Он настраивал одних детей против других. Он нарушил слово, данное друзьям-издателям. Он мог взорваться и наорать на кого угодно. Он был циником. Он был мизантропом. Он не всегда следовал собственной заповеди «надо быть добрым, чёрт подери».
Марк Воннегут считает, что биография Шилдса однобока. Это к слову.
Во «Времетрясении» Воннегут пишет о том, как он и его сестра не могли удержаться от смеха, когда кто-то падал, поддавшись слепой силе притяжения. Воннегут умер 11 апреля 2007 года после того, как упал с лестницы и получил травму головы. Мне кажется, мораль этой истории не в том, что нельзя смеяться над упавшими. Мне хочется думать, что Воннегут умер, смеясь над собой. Такие дела.
18. Ты был хороший
Я уверен, что Курт Воннегут не был святым. Но он старался. Эти слова Килгор Траут придумал выбить на своём могильном камне: «Он старался». В мире, где люди почти окончательно превратились в роботов, это немало. Как говорит героиня Воннегута, «ты не виноват, что родился без сердца. По крайней мере ты старался поверить в то, что дорого людям, у которых есть сердце, значит, всё равно ты был хороший».
Сам Воннегут придумал для себя другую эпитафию. Вот она:
Я не хочу, чтобы из-за меня кто бы то ни было чувствовал себя последним дерьмом.
Я долго думал, как закончить эту статью. Можно было бы написать: «Такие дела». Или: «Пьютифьют?» Или: «О, счастливая плоть! О, счастливая душа! О, счастливый Курт Воннегут!» Или ещё что-нибудь эдакое.
Боконизм может быть ложью от начала до конца, но мне кажется, что не всё так просто. Да и вам так не казалось, мистер Воннегут, верно? И, знаете, я хотел бы быть частью вашей Семьи Человеческой. Чтобы мы были одного карасса, вы и я. «Мы здесь для того, чтобы помочь друг другу пройти через это, что бы это ни было». Если не мы, то кто? Спасибо.
Я ставлю точку. Все мы знаем, что означает точка на тральфамадорском языке. Привет.
Источник: mirf.ru