Виктор Колюжняк о романе «Эль Пунто»: все началось с песни группы «Сплин»
Писатель Виктор Колюжняк в интервью рассказал о том, как переплетаются магия и реальность в его новом романе «Эль Пунто».
- Виктор, день добрый! Поздравляю с выходом новой книги «Эль Пунто», но начать предлагаю все-таки со знакомства, потому что большинство наших читателей пока не знакомы с вашим творчеством. Но у нас есть шанс все исправить: кто вы, откуда, что писали до этого?
- Я родился и вырос в Тольятти, но последнее время проживаю в Екатеринбурге. По образованию - инженер, по нему же и работаю. Разного рода творчество сопровождало всю жизнь. Сначала писал стихи, потом рассказы. Играл в театре и КВН. Подрабатывал ведущим и звукооператором. С течением времени всё так или иначе отпало, осталась только литература в свободное от основной работы время. Роман «Эль Пунто» - третий сольный. До этого были книги «Крокодилы мистера Пинки» (ироничная мистерия с налётом сюрреализма) и «Танец песчинок» (мистический нуар). Также несколько книг написаны в соавторстве с Александрой Давыдовой под псевдонимом Алексей Верт. В активе несколько литературных премий и номинаций.
- Расскажите, пожалуйста, как появилась идея создания «Эль Пунто»? С чего все началось?
- Началось всё, наверное, с песни группы Сплин «Мария и Хуана». Долгое время была идея сделать что-то про этих девушек или девочек. Просто идея, ничего больше. Спустя какое-то время возникла идея рассказа, но дальше она не пошла. Потом пришла идея другого рассказа с этими героями. Потом возник прообраз повести, ну а в конечном итоге был написан роман, в котором от изначальных идей осталось очень мало. Даже название поменялось. Но это вообще частое явление в моём случае. Идеи зреют, пока наконец-то не получают развитие, а уже потом не отпускают, пока не напишешь.
- А почему собственно Эль Пунто? Не Мехико, не Эль Пасо, да и вообще любой другой город в Мексике? Не потому ли, что один из вариантов перевода с испанского это «станция» или «сторона»? Ну это так, предположение...
- Строго говоря изначально город не имел названия, но оно понадобилось в процессе романа. А уже ближе к концу работы стало ясно, что оно подходит лучше. Рабочий вариант имел заголовок «Х&М» в честь тех самых «Марии и Хуаны».Что касается перевода, то мне больше нравится значение «Точка». Оно имеет как сюжетную нагрузку, так и смысловую. Вдобавок, это ещё и небольшая литературная шутка. Как известно, точка в названии не ставится.
- Как написано в описании, «сон - это маленькая смерть». Почему теме сна в этой книге уделено так много внимания? Чем она вас зацепила?
- Возможно тем, что я почти не помню свои сны. Очень редко, не больше пары-тройки раз в год, удаётся проснуться и запомнить, что именно я видел. Для меня это немного необычно, учитывая знакомство с разными людьми, которые видят красочные и яркие сны едва ли не каждую ночь. И вместе с тем, в моей жизни было множество различных случаев, происходивших со спящими людьми, которые разговаривали и вели себя так, будто бы и не спали даже. А проснувшись - ничего не помнили об этом. Некоторые из этих случаев были литературно переработаны и также нашли отражение в книге.
- А ещё тут много магии. Сами-то верите в существование подобных сил или нет?
- Я видел и знаю несколько примеров из своей и чужой жизни, которые наверняка имеют научное объяснение, но его ещё не нашли. Ну а до тех пор, пока объяснений нет, остаётся лишь считать это чудесами. Как, собственно говоря, древние люди верили в то, что дождь насылают высшие силы, а солнце встаёт потому, что ездит по небесному склону на колеснице.
- То есть жанр все-таки магический реализм? Или здесь идёт смешение жанров?
- Роман начинается как чистый реализм, в который постепенно вторгается мистика, а после они совместно приходят к магическому реализму. Хотя то тут, то там, по ходу произведения всплывают признаки чего-то другого. Каких-то ограничений не накладывалось. Как говорил Вольтер: «Все жанры искусства хороши, кроме скучных». Мне остаётся с ним только согласиться. Более того, мне кажется традиционные рамки постепенно изживают себя. Гипертекстовый мир, в которым мы сейчас живём, диктует взаимопроникновение приёмов, сюжетов, затронутых тем и прочего.
- А кого кроме явных Борхеса и Маркеса, «которые так или иначе повлияли на автора», вас ещё кто вдохновляет? Кого читаете - из наших и зарубежных писателей?
- Очень разнообразно. При этом не ограничиваю себя реализмом, фантастикой или ещё чем-то. Вот, навскидку, небольшой перечень авторов, чьи произведения прочитал в последнее время: Лю Цысинь, Франц Кафка, Фазиль Искандер, Гарри Гаррисон, Эрл Стенли Гарднер, Питер Гамильтон, Герберт Уэллс, Макс Фрай, Сергей Лукьяненко...
- Ну и традиционно немного о планах: над чем работаете сейчас?
- Традиционно промолчу на этот вопрос. Лёгкое суеверие, подтверждённое фактами. Как только будет готово больше, чем половина, тогда и смогу сказать. Пока могу только сказать - очередной эксперимент. То, чего раньше никогда не пробовал написать.