А было так.
Мы с Кэт стояли в очередь за овощами на окрошку.
Пожрать я не дура, это всем известно, а окрошки так вообще могу умять целое ведро. Ем её, родимую, пока не становится трудно дышать. Муж сначала поражался, потому что я в объеме небольшая, а окрошку могу есть, пока она не кончится. Или пока не кончусь я. Или пока муж Семен не отберёт у меня кастрюльку.
В принципе ничего удивительного в этом нет, в моем отчем доме всегда царил культ еды. Мама ежедневно совершала жертвоприношения духовому шкафу, поклонялась тотемной мясорубке, орошала растительным маслом жаровни и совершала прочие пляски с бубнами в своем кухонном храме. Но речь сейчас не об этом.
В общем, в пятницу мне стало совершенно необходимо поесть окрошки в промышленных объемах, и я потащила Кэт в овощной. А овощной у нас очень хороший, сливка к сливке, огурчик к огурчику, яблочки, клубничка, из-за баклажанов стыдливо выглядывает редис… Зеленый лук распушил хвост, а картошки подмигивают глазками из больших мешков. Очень аппетитный овощной. Прямо за нами в очереди стояла такая замотанная жизнью тетенька. Знаете, когда ей не больше 30 лет, а выглядит она как будто ей уже все 50 в плохом смысле этого возраста. Кряхтит, ворчит, громко и визгливо разговаривает. Грязная голова, неухоженная кожа. Впереди себя гордо несет сильно беременное пузо, за руку тащит мальчика лет пяти. У овощного они останавливаются. Пацан видит связку бананов и начинает канючить: «Мама, посмотри, какие бананчики красивые, давай купим?». Мама очень громко, чтобы вся очередь оценила уровень её самосознания и навыки воспитания подрастающего поколения, начинает вещать: «Ты что обезьяна? Бананы едят только обезьяны, а ты вообще-то человек!» и прочий бред. Потом ребенок попросил клубнику, которая оказалась «раздутой химией так, что сейчас лопнет», яблок, которые были «одни сплошные пестициды» и молодых абрикосов, про которые мальчик спросил «что это такое желтенькое, можно мне попробовать?».
Я понимаю, что, скорее всего, у пузатого чудовища просто не было денег. Вероятно, это глубоко несчастная женщина, живущая на ограниченные средства из зарплаты своего мужа, что впрочем, не мешает ей плодиться и размножаться. Но у меня совершенно не укладывается в голове, как можно забить на контрацепцию, когда ты уже не можешь купить своему маленькому сыну банан?
Я где-то прочитала, что все провинциалы объединены общим комплексом: мы все любим дорогие вещи. А поскольку я родилась в провинции то, как только у меня появляются деньги, я сломя голову бегу их тратить в какой-нибудь красивый магазин, где специально обученные женщины предлагают мне чай и шампанское, а воздух наполнен легким ароматом лилий. Но у меня, как и у любого человека деньги на всякие красивые глупости есть очень не всегда. И ситуации были разные в жизни. Например, однажды у нас настолько не было денег, что я приготовила все крупы, которые были в квартире. Ну, то есть, знаете, у всех в шкафах стоит там банка гречки, пакет риса, и ты расходуешь понемногу, для гарнира под настроение. В тот месяц я научилась готовить примерно 100 блюд их круп, чтобы не покупать практически ничего. Всякое было, но факт остается фактом, для нас с мужем единственный человек, жизнь и счастье которого зависят от нас - это котик Фома. В моменты бедности и нужды, от нас не зависел маленький человечек, который не виноват в родительских экономических неудачах. И я точно знаю, что никогда в моей жизни не будет такого, что я не смогу купить своему ребенку банан или яблоко. Потому что сначала я научилась зарабатывать, а потом уже задумалась о детях. Но если будет нужно, я пойду мыть полы или кричать «Свободная касса» в макдачной, и я знаю, что точно так же поступит мой муж.
Но никогда мы не будем жить, рассказывая своим детям про то, что они не обезьяны. Я люблю пользоваться всем и сразу, получать ежесекундные удовольствия, и я умею на них зарабатывать. И детей своих я буду учить этому. Можно жить и думать «Вот прилетит волшебник, подарит мне миллион долларов, и вот тогда я начну жить по-другому! Буду добрее и ласковее, начну ухаживать за собой…». А можно просто жить и всё.
Я так и делаю.
Пожрать я не дура, это всем известно, а окрошки так вообще могу умять целое ведро. Ем её, родимую, пока не становится трудно дышать. Муж сначала поражался, потому что я в объеме небольшая, а окрошку могу есть, пока она не кончится. Или пока не кончусь я. Или пока муж Семен не отберёт у меня кастрюльку.
В принципе ничего удивительного в этом нет, в моем отчем доме всегда царил культ еды. Мама ежедневно совершала жертвоприношения духовому шкафу, поклонялась тотемной мясорубке, орошала растительным маслом жаровни и совершала прочие пляски с бубнами в своем кухонном храме. Но речь сейчас не об этом.
В общем, в пятницу мне стало совершенно необходимо поесть окрошки в промышленных объемах, и я потащила Кэт в овощной. А овощной у нас очень хороший, сливка к сливке, огурчик к огурчику, яблочки, клубничка, из-за баклажанов стыдливо выглядывает редис… Зеленый лук распушил хвост, а картошки подмигивают глазками из больших мешков. Очень аппетитный овощной. Прямо за нами в очереди стояла такая замотанная жизнью тетенька. Знаете, когда ей не больше 30 лет, а выглядит она как будто ей уже все 50 в плохом смысле этого возраста. Кряхтит, ворчит, громко и визгливо разговаривает. Грязная голова, неухоженная кожа. Впереди себя гордо несет сильно беременное пузо, за руку тащит мальчика лет пяти. У овощного они останавливаются. Пацан видит связку бананов и начинает канючить: «Мама, посмотри, какие бананчики красивые, давай купим?». Мама очень громко, чтобы вся очередь оценила уровень её самосознания и навыки воспитания подрастающего поколения, начинает вещать: «Ты что обезьяна? Бананы едят только обезьяны, а ты вообще-то человек!» и прочий бред. Потом ребенок попросил клубнику, которая оказалась «раздутой химией так, что сейчас лопнет», яблок, которые были «одни сплошные пестициды» и молодых абрикосов, про которые мальчик спросил «что это такое желтенькое, можно мне попробовать?».
Я понимаю, что, скорее всего, у пузатого чудовища просто не было денег. Вероятно, это глубоко несчастная женщина, живущая на ограниченные средства из зарплаты своего мужа, что впрочем, не мешает ей плодиться и размножаться. Но у меня совершенно не укладывается в голове, как можно забить на контрацепцию, когда ты уже не можешь купить своему маленькому сыну банан?
Я где-то прочитала, что все провинциалы объединены общим комплексом: мы все любим дорогие вещи. А поскольку я родилась в провинции то, как только у меня появляются деньги, я сломя голову бегу их тратить в какой-нибудь красивый магазин, где специально обученные женщины предлагают мне чай и шампанское, а воздух наполнен легким ароматом лилий. Но у меня, как и у любого человека деньги на всякие красивые глупости есть очень не всегда. И ситуации были разные в жизни. Например, однажды у нас настолько не было денег, что я приготовила все крупы, которые были в квартире. Ну, то есть, знаете, у всех в шкафах стоит там банка гречки, пакет риса, и ты расходуешь понемногу, для гарнира под настроение. В тот месяц я научилась готовить примерно 100 блюд их круп, чтобы не покупать практически ничего. Всякое было, но факт остается фактом, для нас с мужем единственный человек, жизнь и счастье которого зависят от нас - это котик Фома. В моменты бедности и нужды, от нас не зависел маленький человечек, который не виноват в родительских экономических неудачах. И я точно знаю, что никогда в моей жизни не будет такого, что я не смогу купить своему ребенку банан или яблоко. Потому что сначала я научилась зарабатывать, а потом уже задумалась о детях. Но если будет нужно, я пойду мыть полы или кричать «Свободная касса» в макдачной, и я знаю, что точно так же поступит мой муж.
Но никогда мы не будем жить, рассказывая своим детям про то, что они не обезьяны. Я люблю пользоваться всем и сразу, получать ежесекундные удовольствия, и я умею на них зарабатывать. И детей своих я буду учить этому. Можно жить и думать «Вот прилетит волшебник, подарит мне миллион долларов, и вот тогда я начну жить по-другому! Буду добрее и ласковее, начну ухаживать за собой…». А можно просто жить и всё.
Я так и делаю.