Мое 14 мая
День 14 мая. Пожалуй, о нем стоит написать.
Утром выскакиваю на работу, еле успеваю вовремя.
Через пару часов - проверка офиса какими-то силовиками. Больше похоже на рейдерскую атаку. Ищут деньги, директора и бухгалтера. Офис напряженно замер. Никто ничего не знает. Все сотрудники остались без обеда. От этого многие приуныли. Хорошо, что именно в эти дни я читаю книгу о блокадном Ленинграде. По крайней мере, я не унываю. Тем более, что мне сообщили из интернет-магазина, что сегодня я смогу получить свой заказ на почте, долгожданный подарок на прошедший день рождения - вафельницу! Сидим до конца рабочего дня. Выходим - отпускают свободно. Честно говоря, попробовали бы меня не отпустить, когда в садике дети, которых надо забрать. Как все-таки смещаются акценты в жизни матери!
Перед уходом с работы звонок от мужа - забыл отдать ключи от дома. Я забыла забрать. Он собирается домой, я могу не торопиться.
Развозки по городу с работы нет. Топаю на остановку, жду маршрутку. Проезжает какой-то автобус, не мое направление. Через минуту осенило - направление мое, мое направление! Просто затмение какое-то. Терпеливо жду дальше.
Сначала еду забирать вафельницу с почты. Может, ждала слишком долго, может волнения рабочего дня сказались, но энтузиазма особого нет. Дорога размокла после дождя. Туфли на каблуках вязнут в грязи. Всячески уговариваю себя и вдохновляю, вспоминаю, как долго я хотела купить вафельницу, вот столько собиралась-собиралась, то денег не было, то руки не доходили заказ сделать. Праздники, наконец, двухнедельные, заказ пришел только сегодня. Уговоры не вдохновляют. Ко всему прочему, чувствую, что от долгой ходьбы туфли натерли ноги, больно. Раздражаюсь. Мечтаю попасть домой. Вспоминаю, что ключей нет. Раздражаюсь еще больше. Звонит муж - будет дома через сорок минут, привезет друзей в гости. Все нормально, можно спокойно дождаться.
Забрала заказ - коробка в четыре килограмма. Плюс сумка личная. Занятые руки, отсутствие ключей от дома, натертые ноги и надвигающиеся тучи начинают потихоньку отравлять мою жизнь. Продолжаю уговаривать себя долгожданной вафельницей, что-то типа: как счастливо изменится моя жизнь, когда на завтрак будут горячие вафли! Дохожу до садика. У калитки меня встречают мои дети в чужой одежде. На Илье новые сандалики, светленькие такие, парадные. Вид уже не парадный - целый день пробегал по мокрой траве. Вещи, которые оставила для детей утром, в том числе и резиновые сапоги на случай дождя, папа забыл дома.
Топаем домой. Точнее, по направлению к дому. Начинает накрапывать дождик. Заходим на детскую площадку. Илья, увидев огромную лужу, с радостью устремляется в нее. Я с большой коробкой, сумкой и натертыми ногами не успеваю его догнать: он уже в центре лужи, в парадных сандаликах. По колено в воде, абсолютно счастлив. Все соседские бабушки хохочут вместе с ним. Похоже, вокруг счастливы все, кроме меня. Пытаюсь выудить сына из лужи, но она очень большая, я просто не достаю до него, а войти следом в туфлях на каблуках (тоже парадных, между прочем), хоть и запачканных грязью, мне заратустра не позволяет (почему-то сначала вместо заратустры вспомнилась камасутра. Интересное выражение получилось!) Кричу на него, безуспешно пытаюсь поймать, а он, как загнанный кролик, мечется по луже и, в конце концов, падает в ней. Брюки мокрые полностью. Зрители вокруг начинают смеяться еще больше. Готова всех убить своей долгожданной вафельницей.
Вышли из лужи. Илья порывается убежать с площадки. Я пытаюсь догонять его, опять-таки, увязая каблуками в мокром песке. Вафельница с сумкой брошены прямо на землю. Дождь накрапывает. Мокрые брюки Ильи медленно, но верно сползают вниз. Они и в сухом состоянии еле держатся на его тощей попе, а мокрые - тем более. Бег Ильи замедляется за счет спущенных до колена штанов. Можно немного отдохнуть. Звонит муж - будет через сорок минут. О Боже, он еще час назад это говорил! Раздражена до предела.
Дождь продолжается. Однако, надо как-то протянуть время. Собрались пойти в аптеку за подгузниками, а то пока папа вернется, аптека закроется. Медленно плетемся по дороге. Благодушные бабушки, которые смеялись над нами, снова улыбаются: "А, гуляете? Уже переоделись, да? Нет? Надо скорее переодеться. Как придете домой, так сразу в ванну!" Конечно, обязательно, сразу в ванну, как только я в свой дом попаду. Они небось думают про себя: "Вот мать-ехидна! Ребенок весь мокрый, а она даже домой не торопится!" Брюки Ильи сползают через каждые 5-6 шагов. Останавливаемся, ставлю на землю коробку и сумку. подтягиваю до ушей штаны, поднимаю груз и идем дальше. Такое ощущение, что аптека где-то в Гватемале. Полный капец!
В аптеке небольшая очередь. Пока стою и жду, Илья в соседней комнате пролил воду из ведра уборщицы. Хорошо, что в Украине очень любят детей! Уборщица просто посмеялась над ним и все вытерла. Я бы на ее месте его прибила! Потом оказалось, что лучше бы он и дальше воду в соседней комнате проливал, потому что в самой аптеке он полез на стеклянные витрины и все норовил постучать по ним или повисеть. Придерживаю Илью, подтягиваю сползающие штаны, отдаю деньги продавщице практически одновременно. Выползаем на улицу. В уме прокручиваю гневную обличительную речь для своего мужа. Из цикла "Вспомнить все". Когда делаем очередную остановку (совсем недалеко от дома), чтобы подтянуть Илюхины штаны, меня осеняет почти гениальная мысль: можно подвязать его брюки Олиным пояском! Оля снимает свой поясок, брюки подвязаны и, наконец, не сползают. Оля кричит радостно: "Мама, посмотри, как Илюша на меня похож! У нас даже пояски одинаковые!" Мимо на большой скорости проезжает машина мужа. Сразу видно - торопится. Но в моей душе - никаких чувств, все, как выжженное поле.
Дома Оля настойчиво предлагает открыть коробку и посмотреть вафельницу. Почему-то не хочется.
Поздний вечер. Жизнь наладилась. Едим шашлык с друзьями. Дети крепко спят. Я, конечно, очень люблю своих детей, но еще очень люблю, когда они спят. Тишина. Блаженство! И день, в общем-то, был неплохой. И вафельницу я все-таки рассмотрела. Боже, как же счастливо изменится моя жизнь, когда на завтрак у нас будут горячие вафли!
P.S. Оля подслушала разговор взрослых (обсуждали фильм про гангстеров), потом спрашивает: "Мама, а разве можно пилить человека?" Отвечаю: "Доченька, можно. Я, например, регулярно пилю твоего папу!"
Утром выскакиваю на работу, еле успеваю вовремя.
Через пару часов - проверка офиса какими-то силовиками. Больше похоже на рейдерскую атаку. Ищут деньги, директора и бухгалтера. Офис напряженно замер. Никто ничего не знает. Все сотрудники остались без обеда. От этого многие приуныли. Хорошо, что именно в эти дни я читаю книгу о блокадном Ленинграде. По крайней мере, я не унываю. Тем более, что мне сообщили из интернет-магазина, что сегодня я смогу получить свой заказ на почте, долгожданный подарок на прошедший день рождения - вафельницу! Сидим до конца рабочего дня. Выходим - отпускают свободно. Честно говоря, попробовали бы меня не отпустить, когда в садике дети, которых надо забрать. Как все-таки смещаются акценты в жизни матери!
Перед уходом с работы звонок от мужа - забыл отдать ключи от дома. Я забыла забрать. Он собирается домой, я могу не торопиться.
Развозки по городу с работы нет. Топаю на остановку, жду маршрутку. Проезжает какой-то автобус, не мое направление. Через минуту осенило - направление мое, мое направление! Просто затмение какое-то. Терпеливо жду дальше.
Сначала еду забирать вафельницу с почты. Может, ждала слишком долго, может волнения рабочего дня сказались, но энтузиазма особого нет. Дорога размокла после дождя. Туфли на каблуках вязнут в грязи. Всячески уговариваю себя и вдохновляю, вспоминаю, как долго я хотела купить вафельницу, вот столько собиралась-собиралась, то денег не было, то руки не доходили заказ сделать. Праздники, наконец, двухнедельные, заказ пришел только сегодня. Уговоры не вдохновляют. Ко всему прочему, чувствую, что от долгой ходьбы туфли натерли ноги, больно. Раздражаюсь. Мечтаю попасть домой. Вспоминаю, что ключей нет. Раздражаюсь еще больше. Звонит муж - будет дома через сорок минут, привезет друзей в гости. Все нормально, можно спокойно дождаться.
Забрала заказ - коробка в четыре килограмма. Плюс сумка личная. Занятые руки, отсутствие ключей от дома, натертые ноги и надвигающиеся тучи начинают потихоньку отравлять мою жизнь. Продолжаю уговаривать себя долгожданной вафельницей, что-то типа: как счастливо изменится моя жизнь, когда на завтрак будут горячие вафли! Дохожу до садика. У калитки меня встречают мои дети в чужой одежде. На Илье новые сандалики, светленькие такие, парадные. Вид уже не парадный - целый день пробегал по мокрой траве. Вещи, которые оставила для детей утром, в том числе и резиновые сапоги на случай дождя, папа забыл дома.
Топаем домой. Точнее, по направлению к дому. Начинает накрапывать дождик. Заходим на детскую площадку. Илья, увидев огромную лужу, с радостью устремляется в нее. Я с большой коробкой, сумкой и натертыми ногами не успеваю его догнать: он уже в центре лужи, в парадных сандаликах. По колено в воде, абсолютно счастлив. Все соседские бабушки хохочут вместе с ним. Похоже, вокруг счастливы все, кроме меня. Пытаюсь выудить сына из лужи, но она очень большая, я просто не достаю до него, а войти следом в туфлях на каблуках (тоже парадных, между прочем), хоть и запачканных грязью, мне заратустра не позволяет (почему-то сначала вместо заратустры вспомнилась камасутра. Интересное выражение получилось!) Кричу на него, безуспешно пытаюсь поймать, а он, как загнанный кролик, мечется по луже и, в конце концов, падает в ней. Брюки мокрые полностью. Зрители вокруг начинают смеяться еще больше. Готова всех убить своей долгожданной вафельницей.
Вышли из лужи. Илья порывается убежать с площадки. Я пытаюсь догонять его, опять-таки, увязая каблуками в мокром песке. Вафельница с сумкой брошены прямо на землю. Дождь накрапывает. Мокрые брюки Ильи медленно, но верно сползают вниз. Они и в сухом состоянии еле держатся на его тощей попе, а мокрые - тем более. Бег Ильи замедляется за счет спущенных до колена штанов. Можно немного отдохнуть. Звонит муж - будет через сорок минут. О Боже, он еще час назад это говорил! Раздражена до предела.
Дождь продолжается. Однако, надо как-то протянуть время. Собрались пойти в аптеку за подгузниками, а то пока папа вернется, аптека закроется. Медленно плетемся по дороге. Благодушные бабушки, которые смеялись над нами, снова улыбаются: "А, гуляете? Уже переоделись, да? Нет? Надо скорее переодеться. Как придете домой, так сразу в ванну!" Конечно, обязательно, сразу в ванну, как только я в свой дом попаду. Они небось думают про себя: "Вот мать-ехидна! Ребенок весь мокрый, а она даже домой не торопится!" Брюки Ильи сползают через каждые 5-6 шагов. Останавливаемся, ставлю на землю коробку и сумку. подтягиваю до ушей штаны, поднимаю груз и идем дальше. Такое ощущение, что аптека где-то в Гватемале. Полный капец!
В аптеке небольшая очередь. Пока стою и жду, Илья в соседней комнате пролил воду из ведра уборщицы. Хорошо, что в Украине очень любят детей! Уборщица просто посмеялась над ним и все вытерла. Я бы на ее месте его прибила! Потом оказалось, что лучше бы он и дальше воду в соседней комнате проливал, потому что в самой аптеке он полез на стеклянные витрины и все норовил постучать по ним или повисеть. Придерживаю Илью, подтягиваю сползающие штаны, отдаю деньги продавщице практически одновременно. Выползаем на улицу. В уме прокручиваю гневную обличительную речь для своего мужа. Из цикла "Вспомнить все". Когда делаем очередную остановку (совсем недалеко от дома), чтобы подтянуть Илюхины штаны, меня осеняет почти гениальная мысль: можно подвязать его брюки Олиным пояском! Оля снимает свой поясок, брюки подвязаны и, наконец, не сползают. Оля кричит радостно: "Мама, посмотри, как Илюша на меня похож! У нас даже пояски одинаковые!" Мимо на большой скорости проезжает машина мужа. Сразу видно - торопится. Но в моей душе - никаких чувств, все, как выжженное поле.
Дома Оля настойчиво предлагает открыть коробку и посмотреть вафельницу. Почему-то не хочется.
Поздний вечер. Жизнь наладилась. Едим шашлык с друзьями. Дети крепко спят. Я, конечно, очень люблю своих детей, но еще очень люблю, когда они спят. Тишина. Блаженство! И день, в общем-то, был неплохой. И вафельницу я все-таки рассмотрела. Боже, как же счастливо изменится моя жизнь, когда на завтрак у нас будут горячие вафли!
P.S. Оля подслушала разговор взрослых (обсуждали фильм про гангстеров), потом спрашивает: "Мама, а разве можно пилить человека?" Отвечаю: "Доченька, можно. Я, например, регулярно пилю твоего папу!"