8 сентября 1812 года. После битвы.
Оригинал взят у pro100_mica в 8 сентября 1812 года. После битвы.
Ночью 8 сентября Главная армия генерала от инфантерии светлейшего князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова очистила Бородинскую позицию и двумя колоннами отступила на высоты за городом Можайском к селению Жуково. Прикрывал отступление особый арьергард под командой генерала от кавалерии Матвея Платова.
Поле битвы в окрестностях Москвы 8 сентября 1812 года
Альбрехт АДАМ
Живописать подробности того, как ночью генерал Кутузов топал ногами и орал на адъютанта Барклая-де-Толли Людвига Вольцогена, принесшего сведения об огромных потерях и тяжёлом состоянии русской армии не буду, дабы не омрачать лик светлейшего...
...завтра я встану во главе армии, чтобы без дальнейших церемоний изгнать врага со священной русской земли! И впрямь встал, провозгласил сражение при Бородино победой и ...начал отступление.
По поводу итогов Бородинского сражения, как и числа потерь с обеих сторон, у историков и исследователей Отечественной войны 1812 года нет единого мнения до сих пор. В дни юбилеев принято говорить о победах, героизме, патриотизме. Постараюсь быть просто объективной. Наиболее правдивыми мне кажутся цифры потерь Великой армии в пределах 30-34 тысяч, русской - 38-45 тысяч человек. Если учесть, что французская армия была нападающей стороной, несущей обычно больше потерь, то этот показатель говорит не в пользу нашей армии.
Потери понесли командные составы обеих армий. У французов был взят в плен бригадный генерал Ш.О. Боннами, убит десяток генералов, среди них дивизионные генералы Л.П. Монбрён и О.Ж. Коленкур, бригадные генералы Л. Сент-Обен, Ш.С. Марион, К.А. Компер, Л.О. Плозон, Ф.О. Дама; смертельно ранены дивизионный генерал Ж.В. Тарро, бригадные генералы Ж.Л. Ромёф, Ж.П. Ланабер, Х.А.А. Лепель и другие. У нас был пленён генерал-майор П.Г. Лихачев, убиты генерал-майоры А.А. Тучков 4-й и граф А.И. Кутайсов, смертельно ранены генерал от инфантерии князь П.И. Багратион и генерал-лейтенант Н.А. Тучков 1-й; ранения получили генерал-лейтенант Горчаков, генерал-майоры братья Алексей и Николай Бахметьевы, граф Михаил Воронцов и Николай Кретов.
Кирасир на поле после битвы при Бородино
Альбрехт АДАМ
Цифры, конечно, о многом говорят, но как быть с тем, что русские оставили на поле брани тысячи своих тяжелораненых бойцов, понадеявшись, видимо, на милость французов, не знаю... Это признавал и сам главнокомандующий Кутузов в письме московскому губернатору Ростопчину от 27 августа: Раненые и убитые воины остались на поле сражения без всякого призрения
Картинок сегодня будет мало, больше воспоминаний очевидцев, оставивших свои мемуары.
Многие солдаты отправляются в окрестности искать пропитания или дров; другие стоят на часах, а некоторые заняты подачей помощи и переноской раненых... Иногда под кучами мертвецов завалены раненые, призывов и стонов которых никто не услыхал в течение ночи. С трудом извлекают некоторых из них. Одежда и оружие - все покрыто грязью и кровью; штыки согнулись от ударов по лошадям... (офицер итальянской королевской гвардии Цезарь Ложье)
В этих грустных местах Наполеон собирал все сведения и приказывал замечать даже номера на пуговицах мундиров, чтобы знать, какие части действовали со стороны неприятеля. Эти сведения нужны были ему для его бюллетеней. Но что его занимало больше всего, это забота о раненых. Он приказал перенести их в соседний обширный монастырь, который был обращен в госпиталь. Вслед за ним вошли мы в тот самый большой редут, взятие которого стоило крови стольких славных жертв. (Луи Франсуа Жозеф де Боссе)
Я видел французского солдата, ему оторвало ногу ядром, но она еще немного держалась на коже, и он сам отрезал ее своей саблей, чтобы она не мешала ему доползти до какого-нибудь места, где он мог бы умереть спокойно, не рискуя быть растоптанным ногами. Он дополз до маленького костра, который зажгли мне солдаты; я велел насколько только возможно удобнее поместить его; другие раненые увидели это и также поползли ко мне. Я видел русского сержанта с двумя оторванными ногами, он говорил немного по-французски: он бывал пленником во Франции и присутствовал при свидании в Тильзите. Вскоре мой бивак был настолько переполнен ранеными, что мне пришлось покинуть его и искать другого убежища. Мои слуги и вестовые сердились на мою доброту и унесли с собой то небольшое количество дров, которые они разыскали, и несчастные вновь остались без всякого утешения. (Вьоне де Маренгоне)
Можно было заметить раненых русских, которые тащились к таким местам, где груды мертвых тел могли дать им какое-нибудь убежище. Многие уверяют, что один их этих несчастных прожил несколько дней в трупе лошади, разорванной гранатой, внутренности которой он глодал. Некоторые из раненых выпрямляли свои раздробленные ноги, крепко привязывая их к какой-нибудь древесной ветви, и пользовались другой ветвью вместо палки, чтобы дотащиться таким образом до ближайшей деревни. И они тоже не издавали ни единого стона! Возможно, что вдали от своих они не рассчитывали на сострадание, но верно и то, что они более стойко переносили боль, нежели французы. (Филипп Поль де Сегюр, адъютант императора Наполеона I)
Вполне очевидно, что Кутузову не только не удалось разгромить французскую армию, но даже остановить её наступление. Хотя в письмах к Ростопчину от 27 августа он, указывая на свое решение отойти от Бородинского поля сражения, писал, что это решение им принято, хотя баталия и совершенно выиграна; к жене через несколько дней после битвы: Я слава богу здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием. Но сдача Москвы свидетельствует всё же о другом. Более того, французы смогли сохранить свои резервы - 20-тысячную гвардию, а 8 сентября получили подкрепление - свежую 6-тысячную дивизия генерала Пино.
Сто лет спустя дореволюционный Сатирикон устами Аркадия Аверченко потешался над историческим агитпропом по поводу Бородинской виктории: К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву.
Бородино. Русские артиллеристы на Утицком кургане
Александр ЕЖОВ
Атака Павловского полка
Всё это, конечно, не отменяет необычайной стойкости, мужества, самоотверженности и героизма русских солдат, офицеров и генералов, иррегулярный войск, проявленных ими в сражении при Бородино.
Я участвовал не в одной кампании, но никогда не участвовал в таком кровопролитном деле и с такими выносливыми солдатами, как русские (французский генерал и живописец Луи-Франсуа Лежен)
Сам же император французов никогда не отказывался от чести победителя при Москве-реке и уже поверженный в мемуарах, продиктованных на острове Святой Елены, хвастливо замечал: Московская битва - мое самое великое сражение: это схватка гигантов. Русские имели под ружьем 170 000 человек; они имели за собой все преимущества: численное превосходство в пехоте, кавалерии, артиллерии, прекрасную позицию. Они были побеждены! Неустрашимые герои, Ней, Мюрат, Понятовский, - вот кому принадлежала слава этой битвы. Сколько великих, сколько прекрасных исторических деяний будет в ней отмечено! Она поведает, как эти отважные кирасиры захватили редуты, изрубив канониров на их орудиях; она расскажет о героическом самопожертвовании Монбрена и Коленкура, которые нашли смерть в расцвете своей славы; она поведает о том, как наши канониры, открытые на ровном поле, вели огонь против более многочисленных и хорошо укрепленных батарей, и об этих бесстрашных пехотинцах, которые в наиболее критический момент, когда командовавший ими генерал хотел их ободрить, крикнули ему: Спокойно, все твои солдаты решили сегодня победить, и они победят!
Наполеон и его войско в битве при Бородино, 1812 год
Роберт Александр ХИЛЛИНФОРД
Но и Наполеон Бонапарт не смог со своей стороны уничтожить русскую армию, которая, несмотря на тяжелейшие потери, всё-таки впоследствии сумела собраться, зализать раны, приготовиться к дальнейшим сражениям и в итоге выиграть эту трудную кампанию.
А тактика решающего генерального сражения на мой взгляд приказала долго жить...
По дороге на Москву, в окрестностях Бородино, 8 сентября 1812 года
Альбрехт АДАМ
Возле Валуева 8 сентября 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
В великой битве на Москве-реке сошлись по 120 000 бойцов с каждой стороны, 1000 орудий изрыгали огонь и смерть. Русские, выбитые со своих позиций и из своих укреплений, наконец оставили поле боя. Вечером этого памятного дня более 25 тысяч убитых и еще большее количество раненых покрывали своими телами пространство между Бородино и дымящимися руинами Семёновского, где земля пропиталась их кровью. Однако результаты этого великого сражения были почти нулевыми: победитель получил очень мало трофеев в этот кровавый день. Похоже, в сражении недоставало единства в операциях, каждый армейский корпус по отдельности одержал победу, однако армия не добилась решающего успеха. При этом обе стороны понесли значительные потери.
Русская армия была побеждена, но не уничтожена. Она отступила в полном порядке, а победители, вместо обещанных им добычи, изобилия, удобных зимних квартир и быстрого возвращения на родину, после победы, как и прежде, испытывали только лишения. Москва, главный приз победы, была в огне и представляла собой лишь груды развалин. На обратном пути, страдая от холода и голода, многие из наших товарищей по оружию нашли свою смерть на обледеневших русских полях.
Трофеи тоже не окупали принесенных жертв: три десятка орудий, захваченных частично на редутах, частично найденных разбитыми в поле, и около тысячи пленных - таковы были плоды столь дорого купленной победы.
Какой ужасной была участь этих пленных! Отправленные через Смоленск к прусской границе, страдая от голода среди всеобщей нужды и зачастую лишенные самого элементарного ухода, почти все они погибли еще на родной земле
Ночью 8 сентября Главная армия генерала от инфантерии светлейшего князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова очистила Бородинскую позицию и двумя колоннами отступила на высоты за городом Можайском к селению Жуково. Прикрывал отступление особый арьергард под командой генерала от кавалерии Матвея Платова.
Поле битвы в окрестностях Москвы 8 сентября 1812 года
Альбрехт АДАМ
Живописать подробности того, как ночью генерал Кутузов топал ногами и орал на адъютанта Барклая-де-Толли Людвига Вольцогена, принесшего сведения об огромных потерях и тяжёлом состоянии русской армии не буду, дабы не омрачать лик светлейшего...
...завтра я встану во главе армии, чтобы без дальнейших церемоний изгнать врага со священной русской земли! И впрямь встал, провозгласил сражение при Бородино победой и ...начал отступление.
По поводу итогов Бородинского сражения, как и числа потерь с обеих сторон, у историков и исследователей Отечественной войны 1812 года нет единого мнения до сих пор. В дни юбилеев принято говорить о победах, героизме, патриотизме. Постараюсь быть просто объективной. Наиболее правдивыми мне кажутся цифры потерь Великой армии в пределах 30-34 тысяч, русской - 38-45 тысяч человек. Если учесть, что французская армия была нападающей стороной, несущей обычно больше потерь, то этот показатель говорит не в пользу нашей армии.
Потери понесли командные составы обеих армий. У французов был взят в плен бригадный генерал Ш.О. Боннами, убит десяток генералов, среди них дивизионные генералы Л.П. Монбрён и О.Ж. Коленкур, бригадные генералы Л. Сент-Обен, Ш.С. Марион, К.А. Компер, Л.О. Плозон, Ф.О. Дама; смертельно ранены дивизионный генерал Ж.В. Тарро, бригадные генералы Ж.Л. Ромёф, Ж.П. Ланабер, Х.А.А. Лепель и другие. У нас был пленён генерал-майор П.Г. Лихачев, убиты генерал-майоры А.А. Тучков 4-й и граф А.И. Кутайсов, смертельно ранены генерал от инфантерии князь П.И. Багратион и генерал-лейтенант Н.А. Тучков 1-й; ранения получили генерал-лейтенант Горчаков, генерал-майоры братья Алексей и Николай Бахметьевы, граф Михаил Воронцов и Николай Кретов.
Кирасир на поле после битвы при Бородино
Альбрехт АДАМ
Цифры, конечно, о многом говорят, но как быть с тем, что русские оставили на поле брани тысячи своих тяжелораненых бойцов, понадеявшись, видимо, на милость французов, не знаю... Это признавал и сам главнокомандующий Кутузов в письме московскому губернатору Ростопчину от 27 августа: Раненые и убитые воины остались на поле сражения без всякого призрения
Картинок сегодня будет мало, больше воспоминаний очевидцев, оставивших свои мемуары.
Многие солдаты отправляются в окрестности искать пропитания или дров; другие стоят на часах, а некоторые заняты подачей помощи и переноской раненых... Иногда под кучами мертвецов завалены раненые, призывов и стонов которых никто не услыхал в течение ночи. С трудом извлекают некоторых из них. Одежда и оружие - все покрыто грязью и кровью; штыки согнулись от ударов по лошадям... (офицер итальянской королевской гвардии Цезарь Ложье)
В этих грустных местах Наполеон собирал все сведения и приказывал замечать даже номера на пуговицах мундиров, чтобы знать, какие части действовали со стороны неприятеля. Эти сведения нужны были ему для его бюллетеней. Но что его занимало больше всего, это забота о раненых. Он приказал перенести их в соседний обширный монастырь, который был обращен в госпиталь. Вслед за ним вошли мы в тот самый большой редут, взятие которого стоило крови стольких славных жертв. (Луи Франсуа Жозеф де Боссе)
Я видел французского солдата, ему оторвало ногу ядром, но она еще немного держалась на коже, и он сам отрезал ее своей саблей, чтобы она не мешала ему доползти до какого-нибудь места, где он мог бы умереть спокойно, не рискуя быть растоптанным ногами. Он дополз до маленького костра, который зажгли мне солдаты; я велел насколько только возможно удобнее поместить его; другие раненые увидели это и также поползли ко мне. Я видел русского сержанта с двумя оторванными ногами, он говорил немного по-французски: он бывал пленником во Франции и присутствовал при свидании в Тильзите. Вскоре мой бивак был настолько переполнен ранеными, что мне пришлось покинуть его и искать другого убежища. Мои слуги и вестовые сердились на мою доброту и унесли с собой то небольшое количество дров, которые они разыскали, и несчастные вновь остались без всякого утешения. (Вьоне де Маренгоне)
Можно было заметить раненых русских, которые тащились к таким местам, где груды мертвых тел могли дать им какое-нибудь убежище. Многие уверяют, что один их этих несчастных прожил несколько дней в трупе лошади, разорванной гранатой, внутренности которой он глодал. Некоторые из раненых выпрямляли свои раздробленные ноги, крепко привязывая их к какой-нибудь древесной ветви, и пользовались другой ветвью вместо палки, чтобы дотащиться таким образом до ближайшей деревни. И они тоже не издавали ни единого стона! Возможно, что вдали от своих они не рассчитывали на сострадание, но верно и то, что они более стойко переносили боль, нежели французы. (Филипп Поль де Сегюр, адъютант императора Наполеона I)
Вполне очевидно, что Кутузову не только не удалось разгромить французскую армию, но даже остановить её наступление. Хотя в письмах к Ростопчину от 27 августа он, указывая на свое решение отойти от Бородинского поля сражения, писал, что это решение им принято, хотя баталия и совершенно выиграна; к жене через несколько дней после битвы: Я слава богу здоров, мой друг, и не побит, а выиграл баталию над Бонапартием. Но сдача Москвы свидетельствует всё же о другом. Более того, французы смогли сохранить свои резервы - 20-тысячную гвардию, а 8 сентября получили подкрепление - свежую 6-тысячную дивизия генерала Пино.
Сто лет спустя дореволюционный Сатирикон устами Аркадия Аверченко потешался над историческим агитпропом по поводу Бородинской виктории: К вечеру, одержав победу, Кутузов отступил. Побежденные французы с горя заняли Москву.
Бородино. Русские артиллеристы на Утицком кургане
Александр ЕЖОВ
Атака Павловского полка
Всё это, конечно, не отменяет необычайной стойкости, мужества, самоотверженности и героизма русских солдат, офицеров и генералов, иррегулярный войск, проявленных ими в сражении при Бородино.
Я участвовал не в одной кампании, но никогда не участвовал в таком кровопролитном деле и с такими выносливыми солдатами, как русские (французский генерал и живописец Луи-Франсуа Лежен)
Сам же император французов никогда не отказывался от чести победителя при Москве-реке и уже поверженный в мемуарах, продиктованных на острове Святой Елены, хвастливо замечал: Московская битва - мое самое великое сражение: это схватка гигантов. Русские имели под ружьем 170 000 человек; они имели за собой все преимущества: численное превосходство в пехоте, кавалерии, артиллерии, прекрасную позицию. Они были побеждены! Неустрашимые герои, Ней, Мюрат, Понятовский, - вот кому принадлежала слава этой битвы. Сколько великих, сколько прекрасных исторических деяний будет в ней отмечено! Она поведает, как эти отважные кирасиры захватили редуты, изрубив канониров на их орудиях; она расскажет о героическом самопожертвовании Монбрена и Коленкура, которые нашли смерть в расцвете своей славы; она поведает о том, как наши канониры, открытые на ровном поле, вели огонь против более многочисленных и хорошо укрепленных батарей, и об этих бесстрашных пехотинцах, которые в наиболее критический момент, когда командовавший ими генерал хотел их ободрить, крикнули ему: Спокойно, все твои солдаты решили сегодня победить, и они победят!
Наполеон и его войско в битве при Бородино, 1812 год
Роберт Александр ХИЛЛИНФОРД
Но и Наполеон Бонапарт не смог со своей стороны уничтожить русскую армию, которая, несмотря на тяжелейшие потери, всё-таки впоследствии сумела собраться, зализать раны, приготовиться к дальнейшим сражениям и в итоге выиграть эту трудную кампанию.
А тактика решающего генерального сражения на мой взгляд приказала долго жить...
По дороге на Москву, в окрестностях Бородино, 8 сентября 1812 года
Альбрехт АДАМ
Возле Валуева 8 сентября 1812 года
Христиан Вильгельм Фабер дю ФОР
В великой битве на Москве-реке сошлись по 120 000 бойцов с каждой стороны, 1000 орудий изрыгали огонь и смерть. Русские, выбитые со своих позиций и из своих укреплений, наконец оставили поле боя. Вечером этого памятного дня более 25 тысяч убитых и еще большее количество раненых покрывали своими телами пространство между Бородино и дымящимися руинами Семёновского, где земля пропиталась их кровью. Однако результаты этого великого сражения были почти нулевыми: победитель получил очень мало трофеев в этот кровавый день. Похоже, в сражении недоставало единства в операциях, каждый армейский корпус по отдельности одержал победу, однако армия не добилась решающего успеха. При этом обе стороны понесли значительные потери.
Русская армия была побеждена, но не уничтожена. Она отступила в полном порядке, а победители, вместо обещанных им добычи, изобилия, удобных зимних квартир и быстрого возвращения на родину, после победы, как и прежде, испытывали только лишения. Москва, главный приз победы, была в огне и представляла собой лишь груды развалин. На обратном пути, страдая от холода и голода, многие из наших товарищей по оружию нашли свою смерть на обледеневших русских полях.
Трофеи тоже не окупали принесенных жертв: три десятка орудий, захваченных частично на редутах, частично найденных разбитыми в поле, и около тысячи пленных - таковы были плоды столь дорого купленной победы.
Какой ужасной была участь этих пленных! Отправленные через Смоленск к прусской границе, страдая от голода среди всеобщей нужды и зачастую лишенные самого элементарного ухода, почти все они погибли еще на родной земле