Рудольф Штайнер. Экскурсы в Область Евангелия От Марка. 1-я лекция, часть 1
Оригинал взят у philologist в Рудольф Штайнер. Экскурсы в Область Евангелия От Марка. 1-я лекция, часть 1
Берлин, 17 октября 1910 г.
Сегодня, когда мы возобновляем работу в нашей берлинской «ветви», нам предоставляется случай оглянуться на то, что прошло через наши души с момента, когда год назад мы начали здесь работу. Вы, конечно, понимаете, что в прошлом году, в связи с генеральным собранием немецкой секции, я прочел здесь, в берлин¬ской «ветви», лекцию о «сфере Бодисаттв». Эта лекция о миссии Бодисаттв должна была послужить введением к тому, что занимало нас в течение прошлой зимы на собраниях нашей ветви: это рассмотрение проблемы Христа главным образом в контексте Евангелия от Матфея. Мы уже неоднократно обсуждали эту проблему Христа в связи с другими Евангелиями - с Евангелием от Иоанна и Евангелием от Луки. И мы замечали, что в будущем, углубляя проблему Христа, мы приступим к исследованию, связанному главным образом с Евангелием от Марка.
Рассматривая проблему Христа, мы пытались не просто давать толкования Евангелий. Часто и, можно сказать, определенно высказывалось здесь то, что может сообщить о событиях в Палестине духовное знание. Об этих вещах следовало говорить, даже если бы не было никаких внешних исторических источников, касающихся событий в Палестине. Ибо, в глубочайшем смысле, определяющим для нас при изображении явления Христа, является не книга и не какой-нибудь другой документ, а вечный, внутренний, духовный источник - прочитываемая ясновидческим зрением Акаша-Хроника. Не раз уже говорилось о том, что под этим следует понимать. И мы подходили к Евангелиям, сравнивая полученное нами из духовного опыта с тем, что сообщается, например, о событиях в Палестине в Евангелиях или других памятниках Нового Завета. Нами было установлено, что только тогда можно прочесть эти памятники, если сперва помимо них проникнуть в тайны тех палестинских событий. Именно благодаря независимому от этих памятников исследованию соответствующих событий, наше благоговение, наше высокое почитание этих памятников возрастает до исключительной высоты.
И если мы будем иметь в виду не только ближайшие, ограниченные интересы наших встреч, но учтем то, что характер нашего времени, вся наша современная культура требует нового понимания памятников христианства, тогда мы согласимся с тем, что духовное знание призывает нас не только удовлетворять нашим собственным познавательным потребностям в отношении событий в Палестине, но мы должны, исходя из духовного знания, перевести на язык современной культуры то, что сказать о значении явления Христа для всего развития человечества. Было бы недостаточно ограничиться здесь тем, что сделали для понимания проблемы Христа и образа Христа предшествующие столетия. Если бы этого было достаточно для нашего времени, то не было бы стольких людей, которые уже не могут согласовать свое стремление к правде с тем, что дается в христианских кругах. Ведь множество людей просто отрицают то, что сообщается о событиях в Палестине и во что верили в течение столетий. Все это доказывает, что для нашего времени необходимо новое понимание, новое раскрытие христианских истин.
И вот, наряду со многим другим, что может приблизить нас к исследованию христианских истин, есть одно средство, которое может стать особенно плодотворным в области нашего исследования. Оно заключается в том, чтобы мы расширили свой взгляд, чтобы мы расширили мир наших чувств и ощущений за те горизонты, которые в течение протекших столетий человечество имело по отношению к духовному миру. Благодаря очень простому и очевидному объяснению мы можем почувствовать, как возможно расширить свои горизонты. Мы все признаем в Гёте - это ближайший и великий пример в развитии нашей западной культуры - титанический дух. И многие из наших исследований показали, какая глубина духовного созерцания скрывалась в Гёте.
Эти исследования разъяснили нам, как мы сами можем подняться к духовным высотам, проникая в строение души Гёте. Но можно прекрасно знать Гёте, можно достаточно углубиться в него, и все же не найти того, что нужно, дабы правильно расширить свой взгляд и охватить в своем горизонте насущные потребности нашего времени. Совсем не очевидно, что Гёте открылось именно то, что теперь можем узнать и мы, что станет для нас плодотворным, если мы усвоим те представления о духовном развитии человечества, которые стали доступны только после раскрытия некоторых духовных документов в XIX веке, благодаря некоторым памятникам духовной жизни.
Тогда мы приобретем некоторые понятия, приводящие к верной, совершенной оценке Христа Иисуса. Поэтому я полагал, что лучшим введением в рассмотрение проблемы Христа будет объяснение миссии великих духовных индивидуальностей человечества, которые время от времени особенно ощутимо вступали в развитие и которые мы можем обозначить заимствованным из восточной философии понятием «Бодисаттв». Таких понятий как «Бодисаттва» в течение столетий не было в духовном развитии Запада. Но только освоившись с ними, мы придем к познанию того, чем был, чем может быть и чем будет всегда для человечества Христос.
Таким образом, мы используем все развитие человечества, чтобы достойно понять то, что нам необходимо для развития культуры и своей собственной духовной жизни. Также важно, чтобы мы направляли свой духовный взгляд за пределы последних столетий, чтобы мы видели различие между человеком на рубеже XIX и XX веков и человеком XVIII -XIX столетий, а кроме того, чтобы мы оценили тот факт, что еще, например, сто лет тому назад в Европе очень мало знали о Будде и буддизме. В нашей области если не средство нашего устремления, то все же его подлинный импульс и цель, - то, над чем мы работаем, - есть, в конце концов, настроение, чувство, ощущение, овевающее нашу душу, когда ее касаются великие духовные силы и истины.
Ибо не так важно то, что мы хотим узнать, как важна та теплота чувства, сила ощущения, тот благородный дух воли, который может подняться из нашей души, когда к ней прикоснутся великие истины человечества. И на наших собраниях важнее содержания сказанных слов является на¬строение, волна чувства, которая может охватить нас, когда слова еще звучат в пространстве. Эти чувства и ощущения разнообразны. И по отношению к тому разумению, которое должно предстать перед нашими душами, должно постепенно развиться важное и значительное ощущение. Это благоговение перед великими духовными истинами; чувство того, что к этим великим духовным истинам мы должны приближаться с трепетным благоговением, - что мы не смеем рассчитывать с помощью нескольких наскоро сколоченных понятий, наспех усвоенных представлений охватить великие факты.
Я неоднократно прибегал к тому сравнению, что мы не можем заочно представить себе дерево, если изобразим его с одной стороны: мы должны обойти вокруг него и нарисовать это дерево с разных сторон. Только из соединения этих разных картин мы можем получить общее впечатление о данном дереве. Это сравнение должно показать нашей душе, как нам следует относиться к великим духовным фактам. Мы должны ясно понять, что не можем подвинуться вперед в познании высших вещей, если будем подходить к ним всегда с одной стороны. И хотя в созерцании какой-либо вещи может заключаться мо¬мент истины, мы должны иметь смиренное чувство, что все наши представления являются воззрениями, полученными с одной точки зрения.
Если мы проникнемся этим чувством, то охотно и с готов¬ностью станем везде собирать представления, ощущения и чув¬ства, которые дадут нам возможность с самых разных сторон осветить великие факты бытия. Наше время делает это необходимым. Все больше и больше в наше время будет развиваться необходимость многостороннего взгляда на вещи. Поэтому мы не замыкаемся ни перед другими воззрениями или мнениями, ни перед иным путем к высшим вещам, отличным от нашего пути или от нашей культуры. Даже по отношению к явлениям западной культуры мы пытались в течение последних лет следовать этому принципу, дабы прийти к истинному смирению в познании. Мы никогда не дерзали, - и я могу сказать: в моей душе было глубоко запечатлено, что подобное дерзание здесь неуместно, - мы никогда не дерзали приложить к великим событиям, объединенным в проблеме Христа, какую-либо одну систему, какое-либо одно общее понятие; но мы всегда говорили, что подходим к этой проблеме то с одной, то с другой точки зрения. Мы постоянно указывали, что этим проблема еще не исчерпана и что мы будем спокойно и терпеливо продолжать нашу работу.
Смысл обращения к четырем Евангелиям был в том, что мы получали возможность рассматривать проблему Христа с че¬тырех сторон, с четырех разных точек зрения; мы нашли, что четыре Евангелия дают нам действительно четыре разные точки зрения и что тем самым подтверждено положение: ты не дол¬жен с одного раза, с одной только стороны приближаться к столь величественной проблеме; ты должен подойти к ней хотя бы с четырех сторон духовного горизонта. И ты можешь надеяться: если подойдешь к этой проблеме с четырех сторон духовного горизонта, с позиций четырех евангелистов - Матфея, Марка, Луки и Иоанна, - то она будет подступать к тебе все ближе и ближе. Она подойдет к тебе так близко, что ты не окажешься исключенным из великой истины, без которой че¬ловеческая душа не может жить в своей глубине; но ты при этом никогда не скажешь, что какой-нибудь один постигнутый тобой образ истины заключает всю ее полноту.
Итак, все, что мы развивали в течение последней зимы, было направлено к постепенному пробуждению в нас познавательной скромности. Без этого настроения познавательной скромности мы поистине недалеко уйдем в духовной жизни. Поэтому в наших исследованиях мы при случае всегда подчеркивали основные условия успешного развития познания. И кто внимательно проследит одну за другой все наши лекции, тот не будет утверждать, что мы не указывали здесь постоянно на основные условия успешного развития познания. Успешное развитие духовного познания - вот один из тех импульсов, какие лежат в основе нашего духовнонаучного движения.
Успешное развитие духовного познания - чем оно должно быть для нашей души? Оно должно идти навстречу глубочайшим, наиболее достойным человека устремлениям и потребностям нашей души; оно должно дать нам то, без чего человек, чувствующий свое человеческое достоинство, не мо¬жет жить. И в области нашей духовной науки оно должно давать это нам так, чтобы это соответствовало познавательным потребностям нашего времени. Успешное развитие духовного познания, предлагаемое духовной наукой, объяснит нам то, что нельзя исследовать с помощью обыкновенных органов чувств и чему человек принадлежит не как чувственное, а как духовное существо. Великие вопросы о положении человека в чувственном мире, о том, что лежит за пределами явлений этого чувственного мира, истины о том, что лежит за порогом жизни и смерти: эти вопросы отвечают глубокой, собственно человеческой потребности души.
Если даже во многих случаях чело¬век отстраняет себя от вопросов, относящихся к этим вещам и говорит себе: «Наука ведь не может этого исследовать, у человека нет для этого нужных способностей» - то в конце концов для истинной природы человеческих ощущений никогда не исчезнет потребность в ответах на такие вопросы. Откуда происходит то, что мы наблюдаем в своем развитии в детстве и юности; куда уходит содержание нашей души, когда тело начинает слабеть и разрушаться, - короче говоря, как связан человек с духовным миром - вот великий вопрос, возникающий из собственно человеческой потребности, вопрос, без ответа на который человек вынужден заглушить в себе собственно человеческие потребности.
И по причине того, что этот вопрос возникает из столь глубокой нужды, по причине того, что душа не может жить спокойно и полно, не получая ответа на эти вопросы, естественно, что человеку хотелось бы легким способом достигнуть их разрешения. И сколько различных путей к этому пред¬лагают теперь, когда вопросы стали особенно жгучими в разных областях человеческой жизни! Без преувеличения можно сказать, что среди путей, предлагаемых ныне людям для разрешения этих великих загадок, путь духовного познания наиболее труден. Да, мы можем сказать и еще больше. Многие из вас сочтут трудной ту или иную из наук, о которых теперь столько говорится в мире; некоторые, пожалуй, не решатся углубиться в нее, ибо их отпугнет необходимость слишком многое преодолеть, чтобы в нее проникнуть.
Возможно, что путь, который мы назвали духовнонаучным, покажется легче, чем путь математики, ботаники или какой-либо иной отрасли естествознания. И все же - в абсолютном смысле - этот путь труднее всякого другого пути, научного пути. Это можно сказать без всякого преувеличения. Почему же он все-таки покажется вам более легким? Да только потому, что он с исключительной силой возбуждает душевные интересы и отвечает тому, что ближе всего касается каждой души. Если это наиболее трудный путь изо всех путей, предлагаемых ныне людям для подъема в духовный мир, то, с другой стороны, нельзя забывать: этот путь должен вести нас к наивысшему в нашей душевной жизни. И не естественно ли, что путь к наивысшему должен быть также и наиболее трудным? Но вас не должны отпугивать трудности этого пути; мы не должны закрывать душу перед неизбежной трудностью духовнонаучного пути.
Мы постоянно указывали здесь на одну из необходимых черт духовнонаучного пути: кто следует этим путем, тот сперва должен тщательно усвоить сообщения духовного исследования о тайнах, о фактах духовного мира. Мы затрагиваем этим особенно важную область нашей духовнонаучной жизни. Многие хотели бы с легким сердцем сказать: «Вот нам говорят о необъятной духовной науке, о духовных фактах, которые созерцал, наблюдал тот или иной духовный исследователь, тот или иной просветленный, тот или иной посвященный. Но было бы правильнее, если бы нам просто указали путь, каким мы сами могли бы быстро подняться в те области, где открывается видение духовного мира. Почему же нам только говорят: вот как это выглядит; вот как видел это тот или другой созерца¬тель? Почему не покажут нам пути, которым мы сами смогли бы быстро подняться в духовную область?»
Но широкие сообщения о фактах исследования духовного мира даются прежде, чем переходят к так называемым «методам душевного обучения», могущим повести душу в духовные области, на основании глубоких причин. Ибо благодаря тому, что сперва мы посвящаем себя отрешенному изучению откровений духовного мира, принесенных духовными исследователями, достигается важный результат. И хотя мы подчеркивали, что факты духовного мира могут быть исследованы, могут быть открыты только ясновидческим сознанием, но мы столь же часто подчеркивали и другое: если факты уже установлены, если какое-нибудь развитое ясновидческое сознание уже наблюдало эти факты в духовном мире и сообщает о них, то эти сообщения должны быть такими, чтобы каждый, кто не прошел через ясновидческое развитие, мог с помощью здорового чувства правды, заложенного в каждом духе, с помощью действительно непредвзятой логики, проверить эти факты, признать эти истины.
Ни один истинный духовный исследователь, ни один человек, одаренный верным ясновидческим сознанием, не будет передавать факты духов¬ного мира так, что человек, который этого захочет, не смог бы проверить их без ясновидения. Он будет передавать их так, чтобы эти факты могли иметь значение, ценность для каждой человеческой души. Какое значение имеют для человеческой души сообщения о духовных фактах? Они имеют то значение, что человек, который знает: «Так это выглядит в духовном мире» - может руководствоваться этим в жизни, в своих мыслях, чувствах и ощущениях, может разобраться в отношениях человека к духов¬ному миру. В этом смысле ценно каждое сообщение о духовных фактах, - даже если тот, кто его получает, не может сам исследовать его ясновидческим сознанием. И даже для самого ясновидящего этот факт получает «человеческую ценность» только тогда, когда он спустит его в ту область, где можно облечь его в доступную для всех людей форму.
Пусть ясновидящий сколько угодно исследует и созерцает духовное и т. д. - все это не имеет никакой цены ни для него, ни для других, пока он не сделает это известным в сфере простой человечнос¬ти и не облечет в такие понятия и представления, которые дос¬тупны для естественного чувства правды и здоровой логики. Да, ясновидящий должен сперва сам понять свои восприятия, чтобы они приобрели для него ценность. Ценность их начинается там, где начинается логика. Мы покажем на одном радикальном примере то, о чем здесь говорится.
Среди всего того ценного, что содержится в духовных истинах и духовных сообщениях, воспринятых нами на физическом плане между рождением и смертью, для нас, без сомнения, будет особенно важно то, что человек может взять с собой, проходя сквозь врата смерти. Или поставим вопрос так: что останется после смерти у человека, воспринимавшего на протяжении своей теософической жизни сообщения о духовном мире, как много остается у него от этих указаний, от этих восприятий? У него остается ровно столько, сколько он понял, сколько он охватил своим пониманием, сколько он перевел на язык обычного человеческого сознания. Представим себе ясновидящего человека, сделавшего, может быть чрезвычайные открытия в духовном мире с помощью чисто ясновидящих наблюдений, но упустившего возможность облечь эти наблюдения духовного порядка в язык обыкновенного человеческого чувства правды, соответствующий данной эпохе.
Знаете ли, что в нем - или с ним - произойдет? Все эти открытия после смерти угаснут. После смерти сохранит значение и ценность только то, что было переведено и выражено на языке, отвечающем здоровому чувству правды в данную эпоху. Величайшее значение имеет, разумеется, факт существования ясновидящих, которые могут приносить сообщения из духовного мира, которые могут одарять этим других людей. В этом - счастье для нашего времени, ибо наше время нуждается в таких сокровищах мудрости и не может развиваться без них. Эти сообщения необходимы для нашей эпохи культуры. И хотя теперь этого еще не видят, но через пятьдесят или сто лет станет общим убеждением то, что культура не может развиваться без признания духовных истин и что человечество погибнет в культурном отношении, если не будут восприняты сокровища духовной мудрости. Необходима возможность прозрения в духовный мир.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky
Берлин, 17 октября 1910 г.
Сегодня, когда мы возобновляем работу в нашей берлинской «ветви», нам предоставляется случай оглянуться на то, что прошло через наши души с момента, когда год назад мы начали здесь работу. Вы, конечно, понимаете, что в прошлом году, в связи с генеральным собранием немецкой секции, я прочел здесь, в берлин¬ской «ветви», лекцию о «сфере Бодисаттв». Эта лекция о миссии Бодисаттв должна была послужить введением к тому, что занимало нас в течение прошлой зимы на собраниях нашей ветви: это рассмотрение проблемы Христа главным образом в контексте Евангелия от Матфея. Мы уже неоднократно обсуждали эту проблему Христа в связи с другими Евангелиями - с Евангелием от Иоанна и Евангелием от Луки. И мы замечали, что в будущем, углубляя проблему Христа, мы приступим к исследованию, связанному главным образом с Евангелием от Марка.
Рассматривая проблему Христа, мы пытались не просто давать толкования Евангелий. Часто и, можно сказать, определенно высказывалось здесь то, что может сообщить о событиях в Палестине духовное знание. Об этих вещах следовало говорить, даже если бы не было никаких внешних исторических источников, касающихся событий в Палестине. Ибо, в глубочайшем смысле, определяющим для нас при изображении явления Христа, является не книга и не какой-нибудь другой документ, а вечный, внутренний, духовный источник - прочитываемая ясновидческим зрением Акаша-Хроника. Не раз уже говорилось о том, что под этим следует понимать. И мы подходили к Евангелиям, сравнивая полученное нами из духовного опыта с тем, что сообщается, например, о событиях в Палестине в Евангелиях или других памятниках Нового Завета. Нами было установлено, что только тогда можно прочесть эти памятники, если сперва помимо них проникнуть в тайны тех палестинских событий. Именно благодаря независимому от этих памятников исследованию соответствующих событий, наше благоговение, наше высокое почитание этих памятников возрастает до исключительной высоты.
И если мы будем иметь в виду не только ближайшие, ограниченные интересы наших встреч, но учтем то, что характер нашего времени, вся наша современная культура требует нового понимания памятников христианства, тогда мы согласимся с тем, что духовное знание призывает нас не только удовлетворять нашим собственным познавательным потребностям в отношении событий в Палестине, но мы должны, исходя из духовного знания, перевести на язык современной культуры то, что сказать о значении явления Христа для всего развития человечества. Было бы недостаточно ограничиться здесь тем, что сделали для понимания проблемы Христа и образа Христа предшествующие столетия. Если бы этого было достаточно для нашего времени, то не было бы стольких людей, которые уже не могут согласовать свое стремление к правде с тем, что дается в христианских кругах. Ведь множество людей просто отрицают то, что сообщается о событиях в Палестине и во что верили в течение столетий. Все это доказывает, что для нашего времени необходимо новое понимание, новое раскрытие христианских истин.
И вот, наряду со многим другим, что может приблизить нас к исследованию христианских истин, есть одно средство, которое может стать особенно плодотворным в области нашего исследования. Оно заключается в том, чтобы мы расширили свой взгляд, чтобы мы расширили мир наших чувств и ощущений за те горизонты, которые в течение протекших столетий человечество имело по отношению к духовному миру. Благодаря очень простому и очевидному объяснению мы можем почувствовать, как возможно расширить свои горизонты. Мы все признаем в Гёте - это ближайший и великий пример в развитии нашей западной культуры - титанический дух. И многие из наших исследований показали, какая глубина духовного созерцания скрывалась в Гёте.
Эти исследования разъяснили нам, как мы сами можем подняться к духовным высотам, проникая в строение души Гёте. Но можно прекрасно знать Гёте, можно достаточно углубиться в него, и все же не найти того, что нужно, дабы правильно расширить свой взгляд и охватить в своем горизонте насущные потребности нашего времени. Совсем не очевидно, что Гёте открылось именно то, что теперь можем узнать и мы, что станет для нас плодотворным, если мы усвоим те представления о духовном развитии человечества, которые стали доступны только после раскрытия некоторых духовных документов в XIX веке, благодаря некоторым памятникам духовной жизни.
Тогда мы приобретем некоторые понятия, приводящие к верной, совершенной оценке Христа Иисуса. Поэтому я полагал, что лучшим введением в рассмотрение проблемы Христа будет объяснение миссии великих духовных индивидуальностей человечества, которые время от времени особенно ощутимо вступали в развитие и которые мы можем обозначить заимствованным из восточной философии понятием «Бодисаттв». Таких понятий как «Бодисаттва» в течение столетий не было в духовном развитии Запада. Но только освоившись с ними, мы придем к познанию того, чем был, чем может быть и чем будет всегда для человечества Христос.
Таким образом, мы используем все развитие человечества, чтобы достойно понять то, что нам необходимо для развития культуры и своей собственной духовной жизни. Также важно, чтобы мы направляли свой духовный взгляд за пределы последних столетий, чтобы мы видели различие между человеком на рубеже XIX и XX веков и человеком XVIII -XIX столетий, а кроме того, чтобы мы оценили тот факт, что еще, например, сто лет тому назад в Европе очень мало знали о Будде и буддизме. В нашей области если не средство нашего устремления, то все же его подлинный импульс и цель, - то, над чем мы работаем, - есть, в конце концов, настроение, чувство, ощущение, овевающее нашу душу, когда ее касаются великие духовные силы и истины.
Ибо не так важно то, что мы хотим узнать, как важна та теплота чувства, сила ощущения, тот благородный дух воли, который может подняться из нашей души, когда к ней прикоснутся великие истины человечества. И на наших собраниях важнее содержания сказанных слов является на¬строение, волна чувства, которая может охватить нас, когда слова еще звучат в пространстве. Эти чувства и ощущения разнообразны. И по отношению к тому разумению, которое должно предстать перед нашими душами, должно постепенно развиться важное и значительное ощущение. Это благоговение перед великими духовными истинами; чувство того, что к этим великим духовным истинам мы должны приближаться с трепетным благоговением, - что мы не смеем рассчитывать с помощью нескольких наскоро сколоченных понятий, наспех усвоенных представлений охватить великие факты.
Я неоднократно прибегал к тому сравнению, что мы не можем заочно представить себе дерево, если изобразим его с одной стороны: мы должны обойти вокруг него и нарисовать это дерево с разных сторон. Только из соединения этих разных картин мы можем получить общее впечатление о данном дереве. Это сравнение должно показать нашей душе, как нам следует относиться к великим духовным фактам. Мы должны ясно понять, что не можем подвинуться вперед в познании высших вещей, если будем подходить к ним всегда с одной стороны. И хотя в созерцании какой-либо вещи может заключаться мо¬мент истины, мы должны иметь смиренное чувство, что все наши представления являются воззрениями, полученными с одной точки зрения.
Если мы проникнемся этим чувством, то охотно и с готов¬ностью станем везде собирать представления, ощущения и чув¬ства, которые дадут нам возможность с самых разных сторон осветить великие факты бытия. Наше время делает это необходимым. Все больше и больше в наше время будет развиваться необходимость многостороннего взгляда на вещи. Поэтому мы не замыкаемся ни перед другими воззрениями или мнениями, ни перед иным путем к высшим вещам, отличным от нашего пути или от нашей культуры. Даже по отношению к явлениям западной культуры мы пытались в течение последних лет следовать этому принципу, дабы прийти к истинному смирению в познании. Мы никогда не дерзали, - и я могу сказать: в моей душе было глубоко запечатлено, что подобное дерзание здесь неуместно, - мы никогда не дерзали приложить к великим событиям, объединенным в проблеме Христа, какую-либо одну систему, какое-либо одно общее понятие; но мы всегда говорили, что подходим к этой проблеме то с одной, то с другой точки зрения. Мы постоянно указывали, что этим проблема еще не исчерпана и что мы будем спокойно и терпеливо продолжать нашу работу.
Смысл обращения к четырем Евангелиям был в том, что мы получали возможность рассматривать проблему Христа с че¬тырех сторон, с четырех разных точек зрения; мы нашли, что четыре Евангелия дают нам действительно четыре разные точки зрения и что тем самым подтверждено положение: ты не дол¬жен с одного раза, с одной только стороны приближаться к столь величественной проблеме; ты должен подойти к ней хотя бы с четырех сторон духовного горизонта. И ты можешь надеяться: если подойдешь к этой проблеме с четырех сторон духовного горизонта, с позиций четырех евангелистов - Матфея, Марка, Луки и Иоанна, - то она будет подступать к тебе все ближе и ближе. Она подойдет к тебе так близко, что ты не окажешься исключенным из великой истины, без которой че¬ловеческая душа не может жить в своей глубине; но ты при этом никогда не скажешь, что какой-нибудь один постигнутый тобой образ истины заключает всю ее полноту.
Итак, все, что мы развивали в течение последней зимы, было направлено к постепенному пробуждению в нас познавательной скромности. Без этого настроения познавательной скромности мы поистине недалеко уйдем в духовной жизни. Поэтому в наших исследованиях мы при случае всегда подчеркивали основные условия успешного развития познания. И кто внимательно проследит одну за другой все наши лекции, тот не будет утверждать, что мы не указывали здесь постоянно на основные условия успешного развития познания. Успешное развитие духовного познания - вот один из тех импульсов, какие лежат в основе нашего духовнонаучного движения.
Успешное развитие духовного познания - чем оно должно быть для нашей души? Оно должно идти навстречу глубочайшим, наиболее достойным человека устремлениям и потребностям нашей души; оно должно дать нам то, без чего человек, чувствующий свое человеческое достоинство, не мо¬жет жить. И в области нашей духовной науки оно должно давать это нам так, чтобы это соответствовало познавательным потребностям нашего времени. Успешное развитие духовного познания, предлагаемое духовной наукой, объяснит нам то, что нельзя исследовать с помощью обыкновенных органов чувств и чему человек принадлежит не как чувственное, а как духовное существо. Великие вопросы о положении человека в чувственном мире, о том, что лежит за пределами явлений этого чувственного мира, истины о том, что лежит за порогом жизни и смерти: эти вопросы отвечают глубокой, собственно человеческой потребности души.
Если даже во многих случаях чело¬век отстраняет себя от вопросов, относящихся к этим вещам и говорит себе: «Наука ведь не может этого исследовать, у человека нет для этого нужных способностей» - то в конце концов для истинной природы человеческих ощущений никогда не исчезнет потребность в ответах на такие вопросы. Откуда происходит то, что мы наблюдаем в своем развитии в детстве и юности; куда уходит содержание нашей души, когда тело начинает слабеть и разрушаться, - короче говоря, как связан человек с духовным миром - вот великий вопрос, возникающий из собственно человеческой потребности, вопрос, без ответа на который человек вынужден заглушить в себе собственно человеческие потребности.
И по причине того, что этот вопрос возникает из столь глубокой нужды, по причине того, что душа не может жить спокойно и полно, не получая ответа на эти вопросы, естественно, что человеку хотелось бы легким способом достигнуть их разрешения. И сколько различных путей к этому пред¬лагают теперь, когда вопросы стали особенно жгучими в разных областях человеческой жизни! Без преувеличения можно сказать, что среди путей, предлагаемых ныне людям для разрешения этих великих загадок, путь духовного познания наиболее труден. Да, мы можем сказать и еще больше. Многие из вас сочтут трудной ту или иную из наук, о которых теперь столько говорится в мире; некоторые, пожалуй, не решатся углубиться в нее, ибо их отпугнет необходимость слишком многое преодолеть, чтобы в нее проникнуть.
Возможно, что путь, который мы назвали духовнонаучным, покажется легче, чем путь математики, ботаники или какой-либо иной отрасли естествознания. И все же - в абсолютном смысле - этот путь труднее всякого другого пути, научного пути. Это можно сказать без всякого преувеличения. Почему же он все-таки покажется вам более легким? Да только потому, что он с исключительной силой возбуждает душевные интересы и отвечает тому, что ближе всего касается каждой души. Если это наиболее трудный путь изо всех путей, предлагаемых ныне людям для подъема в духовный мир, то, с другой стороны, нельзя забывать: этот путь должен вести нас к наивысшему в нашей душевной жизни. И не естественно ли, что путь к наивысшему должен быть также и наиболее трудным? Но вас не должны отпугивать трудности этого пути; мы не должны закрывать душу перед неизбежной трудностью духовнонаучного пути.
Мы постоянно указывали здесь на одну из необходимых черт духовнонаучного пути: кто следует этим путем, тот сперва должен тщательно усвоить сообщения духовного исследования о тайнах, о фактах духовного мира. Мы затрагиваем этим особенно важную область нашей духовнонаучной жизни. Многие хотели бы с легким сердцем сказать: «Вот нам говорят о необъятной духовной науке, о духовных фактах, которые созерцал, наблюдал тот или иной духовный исследователь, тот или иной просветленный, тот или иной посвященный. Но было бы правильнее, если бы нам просто указали путь, каким мы сами могли бы быстро подняться в те области, где открывается видение духовного мира. Почему же нам только говорят: вот как это выглядит; вот как видел это тот или другой созерца¬тель? Почему не покажут нам пути, которым мы сами смогли бы быстро подняться в духовную область?»
Но широкие сообщения о фактах исследования духовного мира даются прежде, чем переходят к так называемым «методам душевного обучения», могущим повести душу в духовные области, на основании глубоких причин. Ибо благодаря тому, что сперва мы посвящаем себя отрешенному изучению откровений духовного мира, принесенных духовными исследователями, достигается важный результат. И хотя мы подчеркивали, что факты духовного мира могут быть исследованы, могут быть открыты только ясновидческим сознанием, но мы столь же часто подчеркивали и другое: если факты уже установлены, если какое-нибудь развитое ясновидческое сознание уже наблюдало эти факты в духовном мире и сообщает о них, то эти сообщения должны быть такими, чтобы каждый, кто не прошел через ясновидческое развитие, мог с помощью здорового чувства правды, заложенного в каждом духе, с помощью действительно непредвзятой логики, проверить эти факты, признать эти истины.
Ни один истинный духовный исследователь, ни один человек, одаренный верным ясновидческим сознанием, не будет передавать факты духов¬ного мира так, что человек, который этого захочет, не смог бы проверить их без ясновидения. Он будет передавать их так, чтобы эти факты могли иметь значение, ценность для каждой человеческой души. Какое значение имеют для человеческой души сообщения о духовных фактах? Они имеют то значение, что человек, который знает: «Так это выглядит в духовном мире» - может руководствоваться этим в жизни, в своих мыслях, чувствах и ощущениях, может разобраться в отношениях человека к духов¬ному миру. В этом смысле ценно каждое сообщение о духовных фактах, - даже если тот, кто его получает, не может сам исследовать его ясновидческим сознанием. И даже для самого ясновидящего этот факт получает «человеческую ценность» только тогда, когда он спустит его в ту область, где можно облечь его в доступную для всех людей форму.
Пусть ясновидящий сколько угодно исследует и созерцает духовное и т. д. - все это не имеет никакой цены ни для него, ни для других, пока он не сделает это известным в сфере простой человечнос¬ти и не облечет в такие понятия и представления, которые дос¬тупны для естественного чувства правды и здоровой логики. Да, ясновидящий должен сперва сам понять свои восприятия, чтобы они приобрели для него ценность. Ценность их начинается там, где начинается логика. Мы покажем на одном радикальном примере то, о чем здесь говорится.
Среди всего того ценного, что содержится в духовных истинах и духовных сообщениях, воспринятых нами на физическом плане между рождением и смертью, для нас, без сомнения, будет особенно важно то, что человек может взять с собой, проходя сквозь врата смерти. Или поставим вопрос так: что останется после смерти у человека, воспринимавшего на протяжении своей теософической жизни сообщения о духовном мире, как много остается у него от этих указаний, от этих восприятий? У него остается ровно столько, сколько он понял, сколько он охватил своим пониманием, сколько он перевел на язык обычного человеческого сознания. Представим себе ясновидящего человека, сделавшего, может быть чрезвычайные открытия в духовном мире с помощью чисто ясновидящих наблюдений, но упустившего возможность облечь эти наблюдения духовного порядка в язык обыкновенного человеческого чувства правды, соответствующий данной эпохе.
Знаете ли, что в нем - или с ним - произойдет? Все эти открытия после смерти угаснут. После смерти сохранит значение и ценность только то, что было переведено и выражено на языке, отвечающем здоровому чувству правды в данную эпоху. Величайшее значение имеет, разумеется, факт существования ясновидящих, которые могут приносить сообщения из духовного мира, которые могут одарять этим других людей. В этом - счастье для нашего времени, ибо наше время нуждается в таких сокровищах мудрости и не может развиваться без них. Эти сообщения необходимы для нашей эпохи культуры. И хотя теперь этого еще не видят, но через пятьдесят или сто лет станет общим убеждением то, что культура не может развиваться без признания духовных истин и что человечество погибнет в культурном отношении, если не будут восприняты сокровища духовной мудрости. Необходима возможность прозрения в духовный мир.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy
- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/
- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky