«А зомби здесь тихие», Владимир Васильев
Необычно оптимистичная повесть отличного автора...
«Пашка много размышлял над этим - почему люди так боятся мертвяков?
Вид у них, конечно, тот еще: ни дать ни взять - покойник, внезапно оживший, выкопавшийся из могилы и отправившийся бродить без особой цели и смысла по округе. Костей, правда, не видно, да и плоть не гниющая на них, а скорее ссохшаяся, как у мумий из исторического музея - если вы, конечно, помните, что такое музей.»
Жизнь после трындеца проста и незатейлива:
«Ушел Пашка, как и рассчитывал, после полудня. Даже с Вероникой попрощался. На сеновале. Сердобольный дед Федя покараулил, чтоб мегера Лидия не застукала. Вероника потом разревелась, как обычно.»
А поначалу было лихо:
«Тем временем на крылечко, поеживаясь от утренней прохлады, выскользнул Викентий - тот самый очкастый эстет. Очки у него были как у киношного революционера - махонькие, круглые, в тонкой желтоватой оправе. Если вы, конечно, помните, что такое кино, и соображаете, какая революция имеется в виду. Конкретно эту революцию Пашка помнить никак не мог, поскольку состоялась она за пятьдесят с лишком лет до его рождения, но фильмов о ней в детстве успел посмотреть много. Зато помнил четыре других, одна другой гаже и омерзительнее.»
[Тем не менее, надежда есть (спойлер!)...]Тем не менее, надежда есть:
«- Ты пораженец! - заявил Шелест с гневом, больше показным, чем реальным. - Пораженец и пессимист! Так нельзя!
- Я не пессимист. - Пашка пожал плечами. - Я просто не верю в счастливые исходы на пустом месте. Да и вообще... вся твоя теория слишком красива, чтобы быть правдой.
- Это почему еще? - искренне изумился Витька.
- Да потому, что в жизни так не бывает. Никогда. Чтобы хорошим людям было хорошо, а плохим - плохо. Всегда бывает наоборот. Раньше правительство на нашей шее сидело, каталось в свои Куршевели и покупало "Роллс-Ройсы", а мы молча пахали за грошик. Потом урки всякие что хотели, то и творили, а нам оставалось, как крысам, по углам жаться да крохи припрятывать, чтоб с голоду не сдохнуть. И вдруг оказывается, что гады начинают мертветь просто потому, что они гады, а хорошие люди могут не беспокоиться и жить себе по уму, по совести. Бред. Не верю.
- Но почему? Почему не веришь?
- Потому что человек по сути своей жадная и тупая скотина. Хуже шакала. Он никогда не станет жить по совести, если можно прижать и обобрать ближнего, который слабее.
- Мы же живем?
- Мы не в счет, - пробурчал Пашка мрачно. - Мы идеалисты.
- Значит, настало время идеалистам пожить.»
И, хотя с названием как произведения, так и сборника, вышла некрасивая история - прочтите, не пожалеете.
«Пашка много размышлял над этим - почему люди так боятся мертвяков?
Вид у них, конечно, тот еще: ни дать ни взять - покойник, внезапно оживший, выкопавшийся из могилы и отправившийся бродить без особой цели и смысла по округе. Костей, правда, не видно, да и плоть не гниющая на них, а скорее ссохшаяся, как у мумий из исторического музея - если вы, конечно, помните, что такое музей.»
Жизнь после трындеца проста и незатейлива:
«Ушел Пашка, как и рассчитывал, после полудня. Даже с Вероникой попрощался. На сеновале. Сердобольный дед Федя покараулил, чтоб мегера Лидия не застукала. Вероника потом разревелась, как обычно.»
А поначалу было лихо:
«Тем временем на крылечко, поеживаясь от утренней прохлады, выскользнул Викентий - тот самый очкастый эстет. Очки у него были как у киношного революционера - махонькие, круглые, в тонкой желтоватой оправе. Если вы, конечно, помните, что такое кино, и соображаете, какая революция имеется в виду. Конкретно эту революцию Пашка помнить никак не мог, поскольку состоялась она за пятьдесят с лишком лет до его рождения, но фильмов о ней в детстве успел посмотреть много. Зато помнил четыре других, одна другой гаже и омерзительнее.»
[Тем не менее, надежда есть (спойлер!)...]Тем не менее, надежда есть:
«- Ты пораженец! - заявил Шелест с гневом, больше показным, чем реальным. - Пораженец и пессимист! Так нельзя!
- Я не пессимист. - Пашка пожал плечами. - Я просто не верю в счастливые исходы на пустом месте. Да и вообще... вся твоя теория слишком красива, чтобы быть правдой.
- Это почему еще? - искренне изумился Витька.
- Да потому, что в жизни так не бывает. Никогда. Чтобы хорошим людям было хорошо, а плохим - плохо. Всегда бывает наоборот. Раньше правительство на нашей шее сидело, каталось в свои Куршевели и покупало "Роллс-Ройсы", а мы молча пахали за грошик. Потом урки всякие что хотели, то и творили, а нам оставалось, как крысам, по углам жаться да крохи припрятывать, чтоб с голоду не сдохнуть. И вдруг оказывается, что гады начинают мертветь просто потому, что они гады, а хорошие люди могут не беспокоиться и жить себе по уму, по совести. Бред. Не верю.
- Но почему? Почему не веришь?
- Потому что человек по сути своей жадная и тупая скотина. Хуже шакала. Он никогда не станет жить по совести, если можно прижать и обобрать ближнего, который слабее.
- Мы же живем?
- Мы не в счет, - пробурчал Пашка мрачно. - Мы идеалисты.
- Значит, настало время идеалистам пожить.»
И, хотя с названием как произведения, так и сборника, вышла некрасивая история - прочтите, не пожалеете.