«Леди не движется», Олег Дивов
Да-а, знатный автор оторвался по полной - учтите, что «штатная» аннотация ровно ничего о книге вам не скажет, а лишь введёт в заблуждение...
Человечество расползлось по космосу, попутно встретив несколько разумных рас:
«Звали его Джон Смит, он уверял, что эльфийского имени не было, сразу назвали человеческим.
Действительно, "приличный человек" и прямо-таки столп общества. Попасть на госслужбу трудно, нести ее год за годом вовсе не подарок. Да, тебе будут платить "хардами" - твердой федеральной валютой, тебе положены льготы, тебя ждет отличная пенсия. Но вот для примера один маленький штришок: жить и работать придется строго по единому федеральному времени. Частные компании могут привязывать свой график к световому дню, а ты забудь об этом на ближайшие полсотни лет, а то и семьдесят. И гордись... без таких, как ты, у нас все развалится.»
Осваивать вселенную рванули не просто так:
«У нас для расистов раздолье - самая, наверное, белая колония. Нет, ну если честно, то Сибирь нас обставит, конечно. Но Сибирь и заселяли совсем не так, как Арканзас. Туда сразу после Катастрофы эвакуировали Россию. Еще б там была цветная колония, если до Катастрофы Россия считалась самой белой страной мира! Что характерно, мои предки должны были по всем раскладам оказаться на Сибири. Но наша семья могла на несколько недель укрыться в бункере, поэтому очередь уступили соседям, а сами решили улететь следующим рейсом. Следующего рейса не было, потому что пришла Возвратная Волна, и на Сибири решили, что Земля погибла, а они остались в целом мире одни, и придется им теперь возрождать цивилизацию. Они даже царя себе выбрали на всякий случай. С русскими это бывает.»
Писатель попутно вкручивает конспирологические детали:
«На Земле, как известно, сутки - двадцать четыре часа, и это едва ли не самые короткие сутки в освоенной зоне Галактики. Физиологической нормой для человека считается двадцать пять с половиной (это к вопросу о происхождении человека, да-да, ну или объясните мне, как вышло, что у вида, появившегося на Земле, организм рассчитан на неземные сутки...). В Золотой Фонд отбираются планеты с сутками от двадцати пяти до двадцати шести часов, или кратной этим цифрам продолжительностью. Наиболее комфортными для человека считаются планеты, сутки на которых близки к этим показателям.»
Главная героиня работает помощником инквизитора, но это не церковник, а «расследователь» в изначальном смысле этого слова:
«Сам институт независимого следствия - иначе говоря, инквизиции - появился лет тридцать назад как средство для одновременного противодействия "мафии адвокатов" и борьбы с коррупцией в полиции. Любой человек или инородец, гражданин или нет, мог прийти к лицензированному инквизитору и заказать расследование по интересующему его вопросу. Инквизиторы могли пользоваться материалами полиции и ее техническими мощностями, могли обходиться своими силами. В сущности, инквизитор был сам себе криминальная полиция. В отличие от частного детектива, инквизитор был абсолютно легальным игроком на правовом поле, целиком вписанным в систему следствия и судопроизводства. Его полномочия ограничивались лишь квалификационным классом и территорией - например, "планета" или "штат", - на которую выдана лицензия. Первый и второй классы имели право самостоятельно задерживать подозреваемого - но без права содержания его под стражей, конечно. "Всемирная" лицензия первого класса превращала инквизитора в персону, более влиятельную даже, чем агент федеральной безопасности. В суде выступление инквизитора рассматривалось как аргументы так называемой третьей стороны - наряду с обвинением и защитой. Все, чего инквизиторы не могли, - выступать единственным обвинителем на суде. То есть судиться на основании только лишь инквизиторского расследования закон не позволял. Обязательно должен присутствовать федеральный обвинитель.
Эффект от введения этого института оказался просто оглушительным. Показатели коррупции на планетах, где работали инквизиторы, снизились в десятки раз буквально за три-четыре года.»
Не сказать, что «мужик в юбке», но плод эмансипации - точняк:
«Я смотрела на всех этих баб, другого слова нет, льнувших к красавчику Августу. Он вежливо улыбался им, и в их тщательно татуированных глазках уже отражался свет будущего благополучия, затмевая блеск ожидаемых брильянтов.
Вот же дуры, думала я.
Все они одинаковые. Все думают, что мальчика просто не трахали как следует, поэтому он до сих пор холостой. Заманить такого в спальню, перевернуть все вверх дном, не дать поспать ни минуты - а с утра, осоловевшего от секса, представить родителям. Ну куда он на фиг денется. Сам побежит. Ну как же, наконец-то поймет, что вовсе он не никудышный любовник - это ему раньше с женщинами не везло. А тут попалась понимающая тетка, надо держаться за такую, вот и постарается закрепить успех. Все бабы так думают. И никто из этих дурех не подозревает, как будет на самом деле.
...
То, что Август до сих пор популярен у женщин, я объясняю лишь гадкими сторонами нашей натуры. Женщины просто не говорят новеньким, что случается наутро, если вы произвели на Августа впечатление, и он решил с вами дружить всерьез. А потом, затаив дыхание, ждут - когда та придет и пожалуется. Раз уж красавчик Август оказался редкостным болваном, женщинам хочется, чтоб от него пострадали все. Тогда никому не будет обидно.»
С мужиками у неё всё нормально, хотя что считать нормой?
«Потом я обнаружила себя в постели, а Макса на мне, и не нашла в этом положении ничего предосудительного. В следующий проблеск сознания я сказала Максу, что устала, с меня довольно, и уснула.»
С видимостью соблюдения общественных табу:
«К счастью, в этот ранний час постояльцев в холле не было, и никто не увидел, как женщина в вечернем наряде уходит из отеля. Понятно, что все мы люди, и нормальная женщина без семейных обязательств затем и ходит на вечеринки, чтобы подцепить там мужика. Но задерживаться у него - уже моветон. В том и заключается разница между приличными дамами и распутными: приличная уйдет ночью, а распутная - после рассвета. Хуже этого только привести мужчину к себе.»
Но без сюсюканий:
«Да, подумала я, и такое бывает. И щенков наплодить, чтобы пособие получать, и тратить поменьше. А дети потерпят, их не для того рожали, чтоб они тут капризничали.»
Зато с философствованиями:
«Никакими средствами не успел бы. Если только нуль-переходом. Но такого еще не изобрели. И я надеюсь, никогда не изобретут. Потому что как только исчезнут расстояния, люди окончательно разучатся думать. У нас ведь при современном ритме жизни одна возможность подумать осталась - в дороге...»
Уже жду продолжение, и всем настоятельно рекомендую изучить.
Человечество расползлось по космосу, попутно встретив несколько разумных рас:
«Звали его Джон Смит, он уверял, что эльфийского имени не было, сразу назвали человеческим.
Действительно, "приличный человек" и прямо-таки столп общества. Попасть на госслужбу трудно, нести ее год за годом вовсе не подарок. Да, тебе будут платить "хардами" - твердой федеральной валютой, тебе положены льготы, тебя ждет отличная пенсия. Но вот для примера один маленький штришок: жить и работать придется строго по единому федеральному времени. Частные компании могут привязывать свой график к световому дню, а ты забудь об этом на ближайшие полсотни лет, а то и семьдесят. И гордись... без таких, как ты, у нас все развалится.»
Осваивать вселенную рванули не просто так:
«У нас для расистов раздолье - самая, наверное, белая колония. Нет, ну если честно, то Сибирь нас обставит, конечно. Но Сибирь и заселяли совсем не так, как Арканзас. Туда сразу после Катастрофы эвакуировали Россию. Еще б там была цветная колония, если до Катастрофы Россия считалась самой белой страной мира! Что характерно, мои предки должны были по всем раскладам оказаться на Сибири. Но наша семья могла на несколько недель укрыться в бункере, поэтому очередь уступили соседям, а сами решили улететь следующим рейсом. Следующего рейса не было, потому что пришла Возвратная Волна, и на Сибири решили, что Земля погибла, а они остались в целом мире одни, и придется им теперь возрождать цивилизацию. Они даже царя себе выбрали на всякий случай. С русскими это бывает.»
Писатель попутно вкручивает конспирологические детали:
«На Земле, как известно, сутки - двадцать четыре часа, и это едва ли не самые короткие сутки в освоенной зоне Галактики. Физиологической нормой для человека считается двадцать пять с половиной (это к вопросу о происхождении человека, да-да, ну или объясните мне, как вышло, что у вида, появившегося на Земле, организм рассчитан на неземные сутки...). В Золотой Фонд отбираются планеты с сутками от двадцати пяти до двадцати шести часов, или кратной этим цифрам продолжительностью. Наиболее комфортными для человека считаются планеты, сутки на которых близки к этим показателям.»
Главная героиня работает помощником инквизитора, но это не церковник, а «расследователь» в изначальном смысле этого слова:
«Сам институт независимого следствия - иначе говоря, инквизиции - появился лет тридцать назад как средство для одновременного противодействия "мафии адвокатов" и борьбы с коррупцией в полиции. Любой человек или инородец, гражданин или нет, мог прийти к лицензированному инквизитору и заказать расследование по интересующему его вопросу. Инквизиторы могли пользоваться материалами полиции и ее техническими мощностями, могли обходиться своими силами. В сущности, инквизитор был сам себе криминальная полиция. В отличие от частного детектива, инквизитор был абсолютно легальным игроком на правовом поле, целиком вписанным в систему следствия и судопроизводства. Его полномочия ограничивались лишь квалификационным классом и территорией - например, "планета" или "штат", - на которую выдана лицензия. Первый и второй классы имели право самостоятельно задерживать подозреваемого - но без права содержания его под стражей, конечно. "Всемирная" лицензия первого класса превращала инквизитора в персону, более влиятельную даже, чем агент федеральной безопасности. В суде выступление инквизитора рассматривалось как аргументы так называемой третьей стороны - наряду с обвинением и защитой. Все, чего инквизиторы не могли, - выступать единственным обвинителем на суде. То есть судиться на основании только лишь инквизиторского расследования закон не позволял. Обязательно должен присутствовать федеральный обвинитель.
Эффект от введения этого института оказался просто оглушительным. Показатели коррупции на планетах, где работали инквизиторы, снизились в десятки раз буквально за три-четыре года.»
Не сказать, что «мужик в юбке», но плод эмансипации - точняк:
«Я смотрела на всех этих баб, другого слова нет, льнувших к красавчику Августу. Он вежливо улыбался им, и в их тщательно татуированных глазках уже отражался свет будущего благополучия, затмевая блеск ожидаемых брильянтов.
Вот же дуры, думала я.
Все они одинаковые. Все думают, что мальчика просто не трахали как следует, поэтому он до сих пор холостой. Заманить такого в спальню, перевернуть все вверх дном, не дать поспать ни минуты - а с утра, осоловевшего от секса, представить родителям. Ну куда он на фиг денется. Сам побежит. Ну как же, наконец-то поймет, что вовсе он не никудышный любовник - это ему раньше с женщинами не везло. А тут попалась понимающая тетка, надо держаться за такую, вот и постарается закрепить успех. Все бабы так думают. И никто из этих дурех не подозревает, как будет на самом деле.
...
То, что Август до сих пор популярен у женщин, я объясняю лишь гадкими сторонами нашей натуры. Женщины просто не говорят новеньким, что случается наутро, если вы произвели на Августа впечатление, и он решил с вами дружить всерьез. А потом, затаив дыхание, ждут - когда та придет и пожалуется. Раз уж красавчик Август оказался редкостным болваном, женщинам хочется, чтоб от него пострадали все. Тогда никому не будет обидно.»
С мужиками у неё всё нормально, хотя что считать нормой?
«Потом я обнаружила себя в постели, а Макса на мне, и не нашла в этом положении ничего предосудительного. В следующий проблеск сознания я сказала Максу, что устала, с меня довольно, и уснула.»
С видимостью соблюдения общественных табу:
«К счастью, в этот ранний час постояльцев в холле не было, и никто не увидел, как женщина в вечернем наряде уходит из отеля. Понятно, что все мы люди, и нормальная женщина без семейных обязательств затем и ходит на вечеринки, чтобы подцепить там мужика. Но задерживаться у него - уже моветон. В том и заключается разница между приличными дамами и распутными: приличная уйдет ночью, а распутная - после рассвета. Хуже этого только привести мужчину к себе.»
Но без сюсюканий:
«Да, подумала я, и такое бывает. И щенков наплодить, чтобы пособие получать, и тратить поменьше. А дети потерпят, их не для того рожали, чтоб они тут капризничали.»
Зато с философствованиями:
«Никакими средствами не успел бы. Если только нуль-переходом. Но такого еще не изобрели. И я надеюсь, никогда не изобретут. Потому что как только исчезнут расстояния, люди окончательно разучатся думать. У нас ведь при современном ритме жизни одна возможность подумать осталась - в дороге...»
Уже жду продолжение, и всем настоятельно рекомендую изучить.