«Там, за горизонтом», Александр Сапегин
Автор написал удивительно скучный постапокалипсис - неведомая (ну, ладно, в итоге ве́домая) фигня убила почти всех людей, а оставшиеся выживают:
«- И что там, большая дыра? Как там, типа Эра Аса, э-э, нет, Эса Ала - мать всех пещер...
- Ух ты, какие ты слова знаешь! - перебил Михаил. - Долго учил? Мать не мать, эта... как её?
- Эса Ала, типа Пещера Ласточек.»
Герой людей понимает, но... не всех:
«Ни для кого в колонне не была секретом влажная мечта Максима сменить баранку «летучки» на кожаный руль начальственного джипа. Михаил внутренне усмехнулся.
Как бы ни был Максим хорош как водитель, но генеральный никогда не посадит за баранку своего автомобиля записного сплетника, так что мечты, мечты. Мечтать не вредно, да и статями Злобин не вытягивал. Бояров доподлинно был в курсе предпочтений шефа, которые тот вынес ещё из лихих девяностых. Сам не маленького роста и не дюймовочной комплекции, генеральный подбирал водителей себе под стать. Таких, чтобы чужие секьюрити чувствовали себя мелкими сопляками рядом с двуногим кабанякой с косой саженью в плечах. Полёт мысли прост аки прямая палка - здоровенный лоб с пудовыми кулачищами и за себя постоит, и начальство в случае нужды прикроет. С кулаками и портняжным метром между правой и левой ключицами у Злобина как-то не задалось с самого начала. Худой рыжий глист будет оттенять шефа в самом невыгодном свете, поэтому Максиму оставалось только мечтать или надеяться на смену генерального, но отнюдь не факт, что выгорит.»
Резонно:
«Остановившись у полицейского уазика, Михаил выпрыгнул наружу. Обшмонав с Антоном то, что осталось от служителей закона, невольные мародёры разжились двумя "укоротами" и двумя "макаровыми".
- С патронами негусто? - цыкнул через зубы Михаил. - Ничего, разживёмся, благо есть где пошукать. М-да...
- А зачем нам? - держа в широченной лапище кажущийся маленьким пистолет, недоумевал Антон.
- Рыжего помнишь?
- Угу.
- Вот затем. Тут, кроме рыжих, не знаешь, с чем столкнёшься: бешеные собаки, саблезубые кролики, бурундуки-убийцы. Бери, завтра научу стрелять. Хотя нет, вертай обратно. Пока ликбез не проведу, автоматы и пистолеты детям не игрушки, ещё ногу себе прострелишь ненароком.»
Расклад правильный:
«- Михаил Павлович, почему вы считаете, что нам лучше остаться здесь? - в какой-то момент не выдержала Валентина Петровна, задав сакральный вопрос, волновавший большинство внимавшей публики, оккупировавшей зал.
- Хм-м... - Михаил задумчиво посмотрел в сторону тёмного прямоугольника окна, будто там, в темноте, лежал искомый ответ, потом в сгущающейся тишине, нарушаемой людским дыханием, перевёл взор на девчат-студенток, пробежался взглядом по детям, в конце концов остановившись на Антоне: - Скажи-ка мне, боец, какая сейчас главная опасность для нас существует на благословенном западе нашей необъятной Родины?
- Ну-у, - левая рука молодого человека непроизвольно потянулась к тыковке, потеребив короткий ёжик волос на затылке.
Простимулировав таким образом мыслительный процесс, сын кузнеца выдал на-гора:
- Не знаю, но попой чую: ничего хорошего.
- Развитая интуиция - это хорошо, Антон, - качнув головой, иронично усмехнулся Михаил. - Как я понял, предупреждающие сигналы седалища в вербальную форму ты облечь не можешь. Ладно, начнём издалека...
Встав со старого продавленного, но любимого кресла, заменить которое в своё время у Натальи не получилось ни мытьём, ни катаньем, Бояров подшагнул к тёмному зеву окна, сверкавшему чёрным бельмом, неприкрытым шторами.
- Кольская, Ленинградская, Курская, Ростовская, Нововоронежская, э-э, Валентина Петровна...
- Белоярская, Смоленская, Балаковская, - подхватила женщина, с полуслова поняв намёк.
- Это что? Я не поняла, - вздёрнула бровки Вера, невеста Антона.
- Атомные станции, - пояснил Михаил для не догоняющих.
- Это типа Чернобыль? - блеснул интеллектом Антон. - То-то чуялка свербит.
- Вряд ли, - одной фразой охладив пыл и остановив начавшийся разгон мысли, Михаил продолжил: - Скорее всего, защита станций заглушит работающие реакторы, и взрывов типа чернобыльского не будет, но остаются разные хранилища ядерного топлива, бассейны с отработанными ТВЭЛами, которые продолжают выделять тепло, и прочие радости жизни. Поэтому, когда системная автоматика начнёт отрубать линии и резервные источники электроснабжения прикажут долго жить, оставшись без топлива, нам лучше держаться подальше от мест возможного радиоактивного загрязнения, как равно всем прочим, не желающим плодить мутантов, что в окружении такого количества АЭС несколько затруднительно. Вот тогда я не исключаю мощных выбросов различной ядерной гадости в атмосферу и не завидую выжившим. Ладно, станции - это полбеды...
- Охренеть, - пробасил Антон. - А что, есть ещё что-то хуже?
- Есть, как не быть, - об зверский оскал зубов Михаила можно было порезаться. - Химические предприятия непрерывного цикла. Лично я бы не исключал отравленных утечек в атмосферу и в реки. Нефтеперегонные заводы, различные закрытые хранилища и биолаборатории. Гидроэлектростанции с ограниченным сбросом в зимний период. Это в нашем медвежьем углу промышленность почила в бозе, одни полезные ископаемые остались, в Сибири, на Урале и дальше хватает коптящих труб, один чих которых валит с копыт табун лошадей и две отары овец. Так что мы в нашей ситуации, как бы иронично это ни звучало, сидим не у чёрта на рогах, а у Христа за пазухой. Без людского догляда вся эта химия рано или поздно вырвется наружу, мало никому не покажется. Но и это сейчас не главное, дамы и господа, я бы...
Резко замолчав, Михаил сглотнул и продолжил, по-стариковски пожевав губами:
- Есть вещи страшней химии и радиации.
- Ну ты скажешь, пап, - пискнула из угла дочка.
Загнать мелких спиногрызов в кровати не получилось, и как-то так вышло, что птичий базар из младшего поколения гомонящей стайкой приземлился на ковёр у журнального столика.
- Ох, кнопка, - три шага и взрослый мужчина присел на корточки у смущённой девочки. - Поверь мне, люди будут куда страшней. Я не знаю, что там с шахтами до Байкала, но на Кузбассе их хватает. Представьте себе тысячи горняков, поднявшихся на поверхность с забоев, - после небольшой паузы Михаил припечатал: - Тысячи мужиков, и ни одной бабы. А тут мы, переселенцы, так нас и разэтак. Сколько-то дней налёт цивилизации на людях продержится, а потом включится закон стаи. Вожаки начнут подгребать под себя, быстренько обзаведутся оружием, самым голосистым вколотят в бошки несколько граммов свинца и начнут делить власть по понятиям, либо рванут доставать баб в Новосибирск.
- Почему в Новосибирск? - прогудел Антон.
- Метро патамушта, - очень похоже спародировав Ельцина, ответил Михаил. - Там женщин наверняка побольше выживет, вот купцы и придут за товаром, пустив в расход тех, кто не согласен с подобным товарообменом. Не факт, что будет именно так, но где-то около того. Есть все шансы проскочить мимо в первые дни, пока народ не прочухался, но после того как бывшие шахтёры и городские поделят зоны влияния, проскочить будет труднее.»
И напутствие молодым:
«- ... Не забываем, мальчики и девочки, время дойки коров тетрапаковыми упаковками с полок в гипермаркетах кануло в Лету. Без этой поганой скотины вы можете смело забыть о твороге, масле и сметане.»
Ну, хоть закруглился вовремя...
«- И что там, большая дыра? Как там, типа Эра Аса, э-э, нет, Эса Ала - мать всех пещер...
- Ух ты, какие ты слова знаешь! - перебил Михаил. - Долго учил? Мать не мать, эта... как её?
- Эса Ала, типа Пещера Ласточек.»
Герой людей понимает, но... не всех:
«Ни для кого в колонне не была секретом влажная мечта Максима сменить баранку «летучки» на кожаный руль начальственного джипа. Михаил внутренне усмехнулся.
Как бы ни был Максим хорош как водитель, но генеральный никогда не посадит за баранку своего автомобиля записного сплетника, так что мечты, мечты. Мечтать не вредно, да и статями Злобин не вытягивал. Бояров доподлинно был в курсе предпочтений шефа, которые тот вынес ещё из лихих девяностых. Сам не маленького роста и не дюймовочной комплекции, генеральный подбирал водителей себе под стать. Таких, чтобы чужие секьюрити чувствовали себя мелкими сопляками рядом с двуногим кабанякой с косой саженью в плечах. Полёт мысли прост аки прямая палка - здоровенный лоб с пудовыми кулачищами и за себя постоит, и начальство в случае нужды прикроет. С кулаками и портняжным метром между правой и левой ключицами у Злобина как-то не задалось с самого начала. Худой рыжий глист будет оттенять шефа в самом невыгодном свете, поэтому Максиму оставалось только мечтать или надеяться на смену генерального, но отнюдь не факт, что выгорит.»
Резонно:
«Остановившись у полицейского уазика, Михаил выпрыгнул наружу. Обшмонав с Антоном то, что осталось от служителей закона, невольные мародёры разжились двумя "укоротами" и двумя "макаровыми".
- С патронами негусто? - цыкнул через зубы Михаил. - Ничего, разживёмся, благо есть где пошукать. М-да...
- А зачем нам? - держа в широченной лапище кажущийся маленьким пистолет, недоумевал Антон.
- Рыжего помнишь?
- Угу.
- Вот затем. Тут, кроме рыжих, не знаешь, с чем столкнёшься: бешеные собаки, саблезубые кролики, бурундуки-убийцы. Бери, завтра научу стрелять. Хотя нет, вертай обратно. Пока ликбез не проведу, автоматы и пистолеты детям не игрушки, ещё ногу себе прострелишь ненароком.»
Расклад правильный:
«- Михаил Павлович, почему вы считаете, что нам лучше остаться здесь? - в какой-то момент не выдержала Валентина Петровна, задав сакральный вопрос, волновавший большинство внимавшей публики, оккупировавшей зал.
- Хм-м... - Михаил задумчиво посмотрел в сторону тёмного прямоугольника окна, будто там, в темноте, лежал искомый ответ, потом в сгущающейся тишине, нарушаемой людским дыханием, перевёл взор на девчат-студенток, пробежался взглядом по детям, в конце концов остановившись на Антоне: - Скажи-ка мне, боец, какая сейчас главная опасность для нас существует на благословенном западе нашей необъятной Родины?
- Ну-у, - левая рука молодого человека непроизвольно потянулась к тыковке, потеребив короткий ёжик волос на затылке.
Простимулировав таким образом мыслительный процесс, сын кузнеца выдал на-гора:
- Не знаю, но попой чую: ничего хорошего.
- Развитая интуиция - это хорошо, Антон, - качнув головой, иронично усмехнулся Михаил. - Как я понял, предупреждающие сигналы седалища в вербальную форму ты облечь не можешь. Ладно, начнём издалека...
Встав со старого продавленного, но любимого кресла, заменить которое в своё время у Натальи не получилось ни мытьём, ни катаньем, Бояров подшагнул к тёмному зеву окна, сверкавшему чёрным бельмом, неприкрытым шторами.
- Кольская, Ленинградская, Курская, Ростовская, Нововоронежская, э-э, Валентина Петровна...
- Белоярская, Смоленская, Балаковская, - подхватила женщина, с полуслова поняв намёк.
- Это что? Я не поняла, - вздёрнула бровки Вера, невеста Антона.
- Атомные станции, - пояснил Михаил для не догоняющих.
- Это типа Чернобыль? - блеснул интеллектом Антон. - То-то чуялка свербит.
- Вряд ли, - одной фразой охладив пыл и остановив начавшийся разгон мысли, Михаил продолжил: - Скорее всего, защита станций заглушит работающие реакторы, и взрывов типа чернобыльского не будет, но остаются разные хранилища ядерного топлива, бассейны с отработанными ТВЭЛами, которые продолжают выделять тепло, и прочие радости жизни. Поэтому, когда системная автоматика начнёт отрубать линии и резервные источники электроснабжения прикажут долго жить, оставшись без топлива, нам лучше держаться подальше от мест возможного радиоактивного загрязнения, как равно всем прочим, не желающим плодить мутантов, что в окружении такого количества АЭС несколько затруднительно. Вот тогда я не исключаю мощных выбросов различной ядерной гадости в атмосферу и не завидую выжившим. Ладно, станции - это полбеды...
- Охренеть, - пробасил Антон. - А что, есть ещё что-то хуже?
- Есть, как не быть, - об зверский оскал зубов Михаила можно было порезаться. - Химические предприятия непрерывного цикла. Лично я бы не исключал отравленных утечек в атмосферу и в реки. Нефтеперегонные заводы, различные закрытые хранилища и биолаборатории. Гидроэлектростанции с ограниченным сбросом в зимний период. Это в нашем медвежьем углу промышленность почила в бозе, одни полезные ископаемые остались, в Сибири, на Урале и дальше хватает коптящих труб, один чих которых валит с копыт табун лошадей и две отары овец. Так что мы в нашей ситуации, как бы иронично это ни звучало, сидим не у чёрта на рогах, а у Христа за пазухой. Без людского догляда вся эта химия рано или поздно вырвется наружу, мало никому не покажется. Но и это сейчас не главное, дамы и господа, я бы...
Резко замолчав, Михаил сглотнул и продолжил, по-стариковски пожевав губами:
- Есть вещи страшней химии и радиации.
- Ну ты скажешь, пап, - пискнула из угла дочка.
Загнать мелких спиногрызов в кровати не получилось, и как-то так вышло, что птичий базар из младшего поколения гомонящей стайкой приземлился на ковёр у журнального столика.
- Ох, кнопка, - три шага и взрослый мужчина присел на корточки у смущённой девочки. - Поверь мне, люди будут куда страшней. Я не знаю, что там с шахтами до Байкала, но на Кузбассе их хватает. Представьте себе тысячи горняков, поднявшихся на поверхность с забоев, - после небольшой паузы Михаил припечатал: - Тысячи мужиков, и ни одной бабы. А тут мы, переселенцы, так нас и разэтак. Сколько-то дней налёт цивилизации на людях продержится, а потом включится закон стаи. Вожаки начнут подгребать под себя, быстренько обзаведутся оружием, самым голосистым вколотят в бошки несколько граммов свинца и начнут делить власть по понятиям, либо рванут доставать баб в Новосибирск.
- Почему в Новосибирск? - прогудел Антон.
- Метро патамушта, - очень похоже спародировав Ельцина, ответил Михаил. - Там женщин наверняка побольше выживет, вот купцы и придут за товаром, пустив в расход тех, кто не согласен с подобным товарообменом. Не факт, что будет именно так, но где-то около того. Есть все шансы проскочить мимо в первые дни, пока народ не прочухался, но после того как бывшие шахтёры и городские поделят зоны влияния, проскочить будет труднее.»
И напутствие молодым:
«- ... Не забываем, мальчики и девочки, время дойки коров тетрапаковыми упаковками с полок в гипермаркетах кануло в Лету. Без этой поганой скотины вы можете смело забыть о твороге, масле и сметане.»
Ну, хоть закруглился вовремя...