Герман: Интервью. Эссе. Сценарий. Книга А. Долина.
Мы публикуем отрывок из текста Игоря Гулина с Openspace о новой книге издательства НЛО о великом режиссёре Алексее Германе. Полный текст.
Случай с этой книжкой, большим интервью Алексея Германа кинокритику Антону Долину, отчасти сходен с ситуацией «Триптиха» Саши Соколова. Тут - выступление еще одного великого молчащего русской культуры.
У Германа в кино положение - примерно то же, что у Соколова в прозе. Главное чувство по отношению к нему - выжидание: выпустит или не выпустит он новый фильм, сколько еще продлится задержка, окажется ли «История Арканарской резни» грандиозным итоговым произведением или удручающим продуктом старческой мегаломании. Ситуация с интервью режиссера, впрочем, сложнее, чем в случае новой книги писателя. Книжка «Герман» не прерывает молчание Алексея Германа, но как бы усложняет его - заставляет до определенной степени звучать.
Этот парадокс вполне соответствует образу героя. Герман - такой, каким он выглядит в интервью, - одновременно невероятно обаятельный рассказчик и почти отталкивающий по характеру человек; собеседник, в одинаковой мере склонный к редкой трезвости и неумным банальностям; режиссер, влюбленный в свои фильмы и разочарованный в собственном пути. Одна из первых вещей, которую он произносит: «Я себя ощущаю человеком несостоявшимся». Кокетства тут явно нет, и эта горечь придает книге, в основном состоящей из любопытных баек, некоторую спасительную весомость.
Вообще, эта книжка гораздо больше про человека, чем про кино. В самом кинематографе Германа она почти ничего не объясняет. Несколько ключей к нему пытается найти Долин в перемежающих интервью эссе, но эти попытки скорее выглядят неуверенным озиранием по сторонам, чем внимательным новым взглядом. Из рассказов же режиссера можно узнать много о возникновении, контексте, судьбе его фильмов. Но их, в общем, не начинаешь лучше понимать. Происходит совсем другое - в повествовании тут с самого начала узнаешь вспоминающую интонацию германовского кино. То, как Долин поймал ее, сумел перенести на бумагу, - удивительная удача. Неожиданным образом это интервью встраивается в ряд германовских актов памяти - вместе с «Двадцатью днями без войны», «Лапшиным» и «Хрусталевым».
Оппозиция «объяснение - узнавание» в разговоре об этой книжке неслучайна. Она связана с попытками понять кое-что в природе самого германовского кино. Дело в том, что Герман всегда избегает интеллектуализма - толкования как большой истории, так и поступков своих героев. Многослойность его экранного пространства (всегда поминаемая) оборачивается закрытым для зрителя доступом к привычно стоящей за событиями «сути». Герман отказывает человеку в любой искусственной глубине (объяснения, морали, обобщенного опыта, исторической телеологии и так далее) - заменяя ее, главным образом, глубиной временного измерения, превращая человека в своего рода палимпсест воспоминаний и ожиданий.
В нашем магазине книга стоит 410 р