Коба, Ленин, три ствола ...
«Зюзя, в тельняшке и кепарике, с грубо‑народным лицом, искаженным гримасой подступающего гнева, напоминает резиновый манекен для боксирования. Таким манекенам специально делают хари, вызывающие страх и естественное желание его преодолеть.
Чубайка, на чьей стороне немедленно оказываются симпатии зрителя и особенно зрительницы, - очаровательно улыбающийся хитрюга, одетый в безупречную черную пару с галстуком‑бабочкой».
«- Чубайка, хотите я напомню, как в России началась новая эпоха?
- Попробуйте, Зюзя.
- Сидел русский человек в темном сарае на табуретке. Сарай был старый и
грязный и ужасно ему надоел. Русскому человеку говорили, что он сидит там
временно, но он в это не верил, потому что помнил - то же самое говорили его
деду с бабкой. Чтобы забыться, русский человек пил водку и смотрел телевизор.
А по нему шли вести с полей, которые тоже страшно ему надоели.
- Разве не жуть, Зюзя?
- Однажды телевизор показал огромный светлый дом с колоннами, каминами и
витражами, с красивой мебелью и картинами. А потом, Чубайка, на экране
появились вы. Hа вас был этот же самый смокинг и бабочка. Вы попросили зрителя
ответить на вопрос, где лучше - в грязном старом сарае или в этом огромном
светлом доме?
- И что ответил русский человек, Зюзя?
- Русский человек ответил, что лучше, конечно, в огромном светлом доме. Вы
сказали, что такой выбор понятен, но путь туда непрост, и плата будет немалой.
И русский человек согласился на эту плату, какой бы она ни была.
- Продолжайте, Зюзя.
- И тогда, Чубайка, вы открыли русскому человеку страшную тайну. За право
находиться в этом доме ему придется стать табуреткой самому, потому что именно
так живет весь мир, и людей этому обучают с детства...
- Hу и?
- А когда русский человек перекрестился и действительно стал табуреткой, вы
объяснили, что в стране сейчас кризис. Поэтому огромных светлых домов на всех
не хватит. И ему, то есть как бы уже ей, временно придется стоять в том же
самом сарае, где и раньше. Hо только в качестве табуретки.
- Интересно излагаете, Зюзя. И что дальше?
- А затем уже без всяких объяснений на табуретку уселась невидимая, но очень
тяжелая задница, которая на своем языке разъяснила бывшему русскому человеку,
что не следует интересоваться, чья она, потому что у табуреток тоже бывают
проблемы. А лучше подумать о чем-нибудь другом. Hапример, о том, какая у него,
то есть у нее, национальная идея...
- Вот. Hаконец-то мы добрались до темы сегодняшней передачи, - сказал Чубайка,
повернулся к телезрителю, и камера дала его крупным планом, оставив Зюзю за
кадром. - Здравствуйте, дорогие россияне! Меня зовут Чубайка. А это, как вы
догадались, Зюзя. Вообще-то он не такой дурень, каким мог показаться, но до
него все слишком медленно доходит. Он не понимает, что табуретка в нынешних
условиях молиться должна, чтобы привлечь к себе инвестора. А какой инвестор
захочет, чтобы его называли задницей? Кстати, Зюзя, вы с рыночной точки зрения
табурет никакой. Скрипите сильно - это я вам как единственный реальный
инвестор говорю..».
«Одетый в бархатный халат Чубайка лежал на диване, покуривая кальянчик, а Зюзя в мокром ватнике стоял неподалеку и время от времени ударял лбом о стену, производя глухой загадочный звук.
- Знаете, Чубайка, - говорил он в промежутках между ударами, - наше общество напоминает мне организм, в котором функции мозга взяла на себя раковая опухоль!
- Эх, Зюзя, - отвечал Чубайка, выпуская струю дыма, - а как быть, если в этом организме все остальное - жопа?
- Чубайка, да как вы смеете? - От гнева Зюзя ударил головой в стену чуть сильнее.
- Зюзя, ну подумайте сами. Будь там что-то другое, опухоль, наверное, и не справилась бы.
- Так она и не справляется, Чубайка!
- А чего вы ждете, Зюзя, от опухоли на жопе?»
«У российской власти, Чубайка, есть две основные функции, которые не меняются уже много-много лет. Первая - это воровать. Вторая - это душить все высокое и светлое. Когда власть слишком увлекается своей первой функцией, на душение времени не хватает и наступает так называемая оттепель - ярко расцветают все искусства и общественная мысль…»