***
Когда она умерла, я лежал в отрубе. Днем ранее я надулся пива и накурился до невменяемости, а она, крохотная кошечка, уже умирала. Я плохой человек. И я об этом знаю. Пушистое тельце с поседевшей шерстью лежало на подушке. Я осторожно прикоснулся к ней ладонью и погладил. Обратился по имени. Она посмотрела на меня и тихонечко мяукнула в ответ. Она знала, что умирает, и совсем не боялась этого, даже не жалела, по-моему. И понимающе говорила мне, что все кончено для нее, и я ей ничем помочь уже не могу. Так устроена жизнь.
«Я умираю, но это не страшно» - вот что я понял от нее.
Позвонила Д. Я сказал ей, что у меня умерла кошка, Кайра. Тогда у нас с Д. уже все разваливалось, но мы все еще отчаянно цеплялись за осыпающийся песчаный край.
- Надо похоронить. Хочешь, вместе похороним? - сказала Д, - Я приеду сейчас.
Вообще Д. всегда была и остается моим самым большим Адом и Раем. А из этого следует, что значение нашей встречи равно даже не нулю, а минус бесконечности… Что, по-своему, очень прекрасно. Прекрасно, ну, потому что кто еще из живых так меня цепанул?! Да никто!
Я взял белое полотно и черный пакет. Подошел к маленькому застывшему тельцу, прикоснулся - Кайра была холодной и мертвой. Нет, я не стал сразу заворачивать ее в ткань. Я еще какое-то время гладил ладонью трупик, просил прощения, говорил, что люблю ее. Она меня уже не слышала, но даже если тот, кого ты любишь, не слышит тебя, надо все равно говорить ему об этом. Хотелось заплакать, но горечь, поднимаясь откуда-то из живота, плотным комом подпирала горло, застывала там и не выходила наружу.
С черным пакетом в руках я вышел из дома. Через подъезд меня ждала красивая девушка в черном с длинными огненно-рыжими волосами. Она была не просто красива - она была безумно красива! Я никогда не видел женщины, которая бы мне так нравилась!
Вишневая «девятка» остановилась перед ней. Я прибавил шаг, но машина уехала раньше, чем я подошел.
- Сука… - выплюнул я в след ей. - Че этим пидарам надо было? - спросил я девушку.
- Ничего, как всегда какое-то быдло захотело познакомиться…
- И что ты ответила этим пидаразам?
- Что нельзя! Что я могла еще ответить?!
- Вечно к тебе какое говно лезет! Пусть они сдохнут, разобьются на своей уебищной машине…
- Прекрати желать смерти людям, которых ты даже не знаешь. Вернется… Успокойся! Ты все взял, что нужно?
- Да.
Мы взялись за руки и пошли к полю, через дорогу. Я любил, когда мы держали друг друга за руки. Я был счастлив, когда мы держали друг друга за руки. Я жил, когда мы держали друг друга за руки.
Поле было пустынным. Только редкие островки засыхающей полыни и колючек. Когда-то, когда я был еще ребенком, здесь выращивали кукурузу. Мы, ребята со двора, собирали ее, варили и ели. Позже, когда кукурузы уже не стало, мы открыли для себя коноплю. Ее мы тоже собирали, жарили с маслом, добавляли сахар и ели. Или же варили с молоком, выжимали и пили. Что было даже лучше, чем кукуруза.
Теперь на этом выжженном поле ничего кроме колючек и полыни. И моей маленькой кошечки, похороненной в земле. Впрочем, сейчас над всем этим рука человека уже, наверное, давно понастроила десятки жилых домов так, что от былой жизни не осталось и следа.
«Я умираю, но это не страшно» - вот что я понял от нее.
Позвонила Д. Я сказал ей, что у меня умерла кошка, Кайра. Тогда у нас с Д. уже все разваливалось, но мы все еще отчаянно цеплялись за осыпающийся песчаный край.
- Надо похоронить. Хочешь, вместе похороним? - сказала Д, - Я приеду сейчас.
Вообще Д. всегда была и остается моим самым большим Адом и Раем. А из этого следует, что значение нашей встречи равно даже не нулю, а минус бесконечности… Что, по-своему, очень прекрасно. Прекрасно, ну, потому что кто еще из живых так меня цепанул?! Да никто!
Я взял белое полотно и черный пакет. Подошел к маленькому застывшему тельцу, прикоснулся - Кайра была холодной и мертвой. Нет, я не стал сразу заворачивать ее в ткань. Я еще какое-то время гладил ладонью трупик, просил прощения, говорил, что люблю ее. Она меня уже не слышала, но даже если тот, кого ты любишь, не слышит тебя, надо все равно говорить ему об этом. Хотелось заплакать, но горечь, поднимаясь откуда-то из живота, плотным комом подпирала горло, застывала там и не выходила наружу.
С черным пакетом в руках я вышел из дома. Через подъезд меня ждала красивая девушка в черном с длинными огненно-рыжими волосами. Она была не просто красива - она была безумно красива! Я никогда не видел женщины, которая бы мне так нравилась!
Вишневая «девятка» остановилась перед ней. Я прибавил шаг, но машина уехала раньше, чем я подошел.
- Сука… - выплюнул я в след ей. - Че этим пидарам надо было? - спросил я девушку.
- Ничего, как всегда какое-то быдло захотело познакомиться…
- И что ты ответила этим пидаразам?
- Что нельзя! Что я могла еще ответить?!
- Вечно к тебе какое говно лезет! Пусть они сдохнут, разобьются на своей уебищной машине…
- Прекрати желать смерти людям, которых ты даже не знаешь. Вернется… Успокойся! Ты все взял, что нужно?
- Да.
Мы взялись за руки и пошли к полю, через дорогу. Я любил, когда мы держали друг друга за руки. Я был счастлив, когда мы держали друг друга за руки. Я жил, когда мы держали друг друга за руки.
Поле было пустынным. Только редкие островки засыхающей полыни и колючек. Когда-то, когда я был еще ребенком, здесь выращивали кукурузу. Мы, ребята со двора, собирали ее, варили и ели. Позже, когда кукурузы уже не стало, мы открыли для себя коноплю. Ее мы тоже собирали, жарили с маслом, добавляли сахар и ели. Или же варили с молоком, выжимали и пили. Что было даже лучше, чем кукуруза.
Теперь на этом выжженном поле ничего кроме колючек и полыни. И моей маленькой кошечки, похороненной в земле. Впрочем, сейчас над всем этим рука человека уже, наверное, давно понастроила десятки жилых домов так, что от былой жизни не осталось и следа.