(no subject)
***
Мы, достойные мора и глада,
Еще живы. И я все пою…
Почему ж ты завидуешь, глядя,
Как я глажу гитару свою?!
Да, люблю! Потому что подвластна,
С подсознаньем поет в унисон
И в объятьях озвучить согласна
Не попсу, не гнусавый «шансон».
Я ее среди многих приметил.
Выбирал, как цыган скакуна -
Вон и те сладкозвучны, и эти…
Для меня же звучит - лишь она.
Мне дано помыкать ее грифом,
И лады ее в лад ущемлять.
И она мне не скажет со всхлипом -
«Перестань меня овеществлять»…
Ты ревнуешь, красавица? Браво!
Твой психолог, видать, книгочей…
Но сперва заслужи это право -
Быть в числе моих главных вещей.
На закате эпохи зловещей,
На последнем пути в мезозой
Сможешь стать моей нужною вещью?
Ну, хотя б путеводной лозой…
Мы, достойные мора и глада,
Еще живы. И я все пою…
Почему ж ты завидуешь, глядя,
Как я глажу гитару свою?!
Да, люблю! Потому что подвластна,
С подсознаньем поет в унисон
И в объятьях озвучить согласна
Не попсу, не гнусавый «шансон».
Я ее среди многих приметил.
Выбирал, как цыган скакуна -
Вон и те сладкозвучны, и эти…
Для меня же звучит - лишь она.
Мне дано помыкать ее грифом,
И лады ее в лад ущемлять.
И она мне не скажет со всхлипом -
«Перестань меня овеществлять»…
Ты ревнуешь, красавица? Браво!
Твой психолог, видать, книгочей…
Но сперва заслужи это право -
Быть в числе моих главных вещей.
На закате эпохи зловещей,
На последнем пути в мезозой
Сможешь стать моей нужною вещью?
Ну, хотя б путеводной лозой…