От сессии до сессии...
Война с дипломом началась в разгар новогодних праздников: когда вся страна куролесила в пьяном угаре, славные бойцы группы N не менее славного Колледжа легкой промышленности №... вполголоса обсуждали предстоящую почти полугодовую практику, во время которой было приказано не только отработать базовые приемы конструирования, кроя и пошива, но и полностью выполнить дипломную работу, в связи с тем, что время, отведенное на нее в программе обучения, было панически мало.
Тем временем, праздники закончились, и война переросла в затяжную, сопровождаемую новыми приказами МинОбразования, и генералами на местах. Полку были приданы новые командиры - прошедшие закалку в боях с бичами и стилягами, оставившие позади буйную комсомольско-дружинную молодость, гордо несущие на груди значок ГТО - сидели перед бойцами, обложившись теорией времен СССР, преподаватели ОБЖ.
Призрак победы стал угрожающе таять прямо на глазах, обильно поливаемый пенными струями огнетушителей. Это был первый тяжкий удар противника по нашему расположению. Немногие выжили, и еще меньше решилось бороться до конца. Вторым предательским ударом в спину враг обескровил и без того редкие ряды борцов за возрождение легкой промышленности: трижды в течение месяца поступали на фронт приказы о немедленной передислокации войск, трижды мотопехоту пересаживали на танки, а летчикам-истребителям вручали саперные лопатки и миноискатели... В полку родилась паника, и, как следствие, резко возросло число дезертиров.
Вслед бежавшим были посланы карательные отряды во главе со старостой группы; особо отчаявшимся генерал лично посылал телеграммы по нескольку раз на дню, но спасти боевой дух было решительно невозможно.
...Блицкриг сорвался...
Грязные, оборванные, больные и голодные остатки подразделения по одному-двое пробирались к бывшему месту дислокации полка. Кто-то тащил с собой секретные карты, кто-то - обрывки боевого знамени, кто-то ковылял пустой - слава богу, хоть ноги несут. Даже дезертировавший до наступления полковник - и тот, бодро вышагивая, руководил размещением прибывавших. Толку в его советах не было, но никто уже не обращал внимания: в бойцах осталось только презрение к его сбереженному мундиру да свежему загару на лице. Контуженный генерал, собирая в себе мужество и остатки воли, выстраивал новый план наступления, совсем позабыв о том, что в разбитом полку не осталось ни единого исправного автомата...
Осада диплома длилась пятый месяц.
Тем временем, праздники закончились, и война переросла в затяжную, сопровождаемую новыми приказами МинОбразования, и генералами на местах. Полку были приданы новые командиры - прошедшие закалку в боях с бичами и стилягами, оставившие позади буйную комсомольско-дружинную молодость, гордо несущие на груди значок ГТО - сидели перед бойцами, обложившись теорией времен СССР, преподаватели ОБЖ.
Призрак победы стал угрожающе таять прямо на глазах, обильно поливаемый пенными струями огнетушителей. Это был первый тяжкий удар противника по нашему расположению. Немногие выжили, и еще меньше решилось бороться до конца. Вторым предательским ударом в спину враг обескровил и без того редкие ряды борцов за возрождение легкой промышленности: трижды в течение месяца поступали на фронт приказы о немедленной передислокации войск, трижды мотопехоту пересаживали на танки, а летчикам-истребителям вручали саперные лопатки и миноискатели... В полку родилась паника, и, как следствие, резко возросло число дезертиров.
Вслед бежавшим были посланы карательные отряды во главе со старостой группы; особо отчаявшимся генерал лично посылал телеграммы по нескольку раз на дню, но спасти боевой дух было решительно невозможно.
...Блицкриг сорвался...
Грязные, оборванные, больные и голодные остатки подразделения по одному-двое пробирались к бывшему месту дислокации полка. Кто-то тащил с собой секретные карты, кто-то - обрывки боевого знамени, кто-то ковылял пустой - слава богу, хоть ноги несут. Даже дезертировавший до наступления полковник - и тот, бодро вышагивая, руководил размещением прибывавших. Толку в его советах не было, но никто уже не обращал внимания: в бойцах осталось только презрение к его сбереженному мундиру да свежему загару на лице. Контуженный генерал, собирая в себе мужество и остатки воли, выстраивал новый план наступления, совсем позабыв о том, что в разбитом полку не осталось ни единого исправного автомата...
Осада диплома длилась пятый месяц.