Желтый пакет (микро-повесть Петра Сдобного)
Как-то раз, когда мне было лет двадцать, а на улице уже зацветали одуванчики, теплой весенней ночью мне приснился чудный сон...
Я стоял у окна и смотрел на свой небольшой садик, который тихо спал в лунном сиянии. Но мне казалось, что весь мой садик будто бы засыпан снегом. Это было очень необычно и невероятно красиво. Я совершенно не удивился волшебной красоте моего садика, хоть в ту пору я (на самом деле) жил в старом полуразрушенном домике около леса, где огромные лапы пихт нависали над моей крышей и не давали попасть в спальню ни лучику солнышка, ни свету луны. Но в моём сне я стоял у окна совсем другого дома и смотрел на белый весенний садик.
Но вдруг где-то со стороны садика появилас белая тень, и к моему окну подлетел белый всадник на лошади. Лунный свет будто бы отбелил и его, и коня в светлые сияющие тона. Я даже не сразу узнал моего давнего друга Анатолия, к которому было неравнодушно мое юное сердце.
А он очень тихо подгарцевал к моему окошку и, наклонившись к моим пылающим щекам, тихо прошептал мне: "Ну, бывай!" - и унесся прочь.
Через год Сдобные переехали в другой дом, поскольку наша халупа совсем развалилась. В нашей новенькой усадьбе окна выходили в старый, забытый и какой-то засранный сад. Очень старый сад, где всю ночь пели стрижи и шипели ежи. Свет луны, наконец, проникал в мою комнату, лишая меня возможности спать, поэтому я часто сидел у окна, наслаждаясь видом сада, который Серафима Сдобная, моя тетушка, привела в порядок. Лунная ночь, сад... Как романтично это было!
А в конце сада, помнится, за очень высокой стеной были конюшни старой фабрики. Их собирались как раз уничтожить. Вместе с лошадьми. И вскоре, действительно, всех лошадок уничтожили - просто отвели табуном на бойню. Как они кричали!
Один конь смог спастись. Ночью его по-цыгански увел из конюшни какой-то человек. А я видел в ту ночь, как через старый сад пронесся белый всадник. Пролетая над колодцем, он вдруг повернулся, посмотрел на меня, засмеялся и помахал мне. Это был мой друг Анатолий. Мой милый, добрый, хороший, желанный друг Анатолий.
Коня-то он спас, но за это попал в тюрьму. Откуда потом бежал и пропал. Сэр Беркли рассказывал, что его то ли застрелили, когда он бежал, то ли затравили собаки. "И поделом", - сказал Джастин Беркли, и я согласился с ним. С тех пор я больше никогда не слышал об Анатолии.
Мне еще несколько раз снились вещие сны, но мне всегда было наплевать. Ну, какая разница, что снится во сне? Однако однажды (кажется, это снова была весна) я увидел очень страшный сон, где был жуткий взрыв. И в небо поднялось черное облако - такое мертвое облако, которое как бы надвигалось на меня. Я проснулся в слезах, я рыдал и недоумевал.
Но вокруг была счастливая чумачечая весна, и на первомай тогда вышел весь город. В воздухе звучала музыка, все над чем-то ржали, было классно. И через четыре месяца произшла катастрофа 9/11.
Теперь я живу в Лондоне, в аристократском районе. Живу один, окруженный своими верными слугами. Большую часть работы я делаю дома и почти не бываю в свете. Кажется, я уже совсем привык к одиночеству и меня тошнит от шумных вечеринок и торжественных мероприятий. Меня бесит все, что может нарушить мою благословенную аристократскую жизнь.
Но вчера мне приснился сон. Огромный белый зал с белыми колоннами. Очень много народу, и черни, и аристократов. На сцене стоят известные люди и даже Королева. Это какое-то торжество. Есть пресса. Среди этих богатых прекрасных людей, конечно, нахожусь и я. Среди довольных и одетых в шикарные одежды я в своем скромном пиджаке Armani и ботинках Hugo Boss (брюк на мне почему-то не было) я выгляжу замечательно и органично. Все улыбаются мне, здороваются со мной.
"Боже, ну какого черта я здесь делаю?! Почему я не у себя в кабинете?" - спрашиваю я себя и просыпаюсь, сотрясаемый рыданиями.
"Как же круто, что это был всего лишь сон!" - радостно закричал я! "Всего лишь сраный сон!"
Но вдруг раздался звонок! Признаться, я чуть не обделался от неожиданности и вспомнил свой сон.
Кто бы ни звонил, я не возьму трубку! Не хочу стоять в колонном зале среди этих замечательных людей!
Нет!
Нет!
Нет...
Меня нет... Меня нет дома!
Я стоял у окна и смотрел на свой небольшой садик, который тихо спал в лунном сиянии. Но мне казалось, что весь мой садик будто бы засыпан снегом. Это было очень необычно и невероятно красиво. Я совершенно не удивился волшебной красоте моего садика, хоть в ту пору я (на самом деле) жил в старом полуразрушенном домике около леса, где огромные лапы пихт нависали над моей крышей и не давали попасть в спальню ни лучику солнышка, ни свету луны. Но в моём сне я стоял у окна совсем другого дома и смотрел на белый весенний садик.
Но вдруг где-то со стороны садика появилас белая тень, и к моему окну подлетел белый всадник на лошади. Лунный свет будто бы отбелил и его, и коня в светлые сияющие тона. Я даже не сразу узнал моего давнего друга Анатолия, к которому было неравнодушно мое юное сердце.
А он очень тихо подгарцевал к моему окошку и, наклонившись к моим пылающим щекам, тихо прошептал мне: "Ну, бывай!" - и унесся прочь.
Через год Сдобные переехали в другой дом, поскольку наша халупа совсем развалилась. В нашей новенькой усадьбе окна выходили в старый, забытый и какой-то засранный сад. Очень старый сад, где всю ночь пели стрижи и шипели ежи. Свет луны, наконец, проникал в мою комнату, лишая меня возможности спать, поэтому я часто сидел у окна, наслаждаясь видом сада, который Серафима Сдобная, моя тетушка, привела в порядок. Лунная ночь, сад... Как романтично это было!
А в конце сада, помнится, за очень высокой стеной были конюшни старой фабрики. Их собирались как раз уничтожить. Вместе с лошадьми. И вскоре, действительно, всех лошадок уничтожили - просто отвели табуном на бойню. Как они кричали!
Один конь смог спастись. Ночью его по-цыгански увел из конюшни какой-то человек. А я видел в ту ночь, как через старый сад пронесся белый всадник. Пролетая над колодцем, он вдруг повернулся, посмотрел на меня, засмеялся и помахал мне. Это был мой друг Анатолий. Мой милый, добрый, хороший, желанный друг Анатолий.
Коня-то он спас, но за это попал в тюрьму. Откуда потом бежал и пропал. Сэр Беркли рассказывал, что его то ли застрелили, когда он бежал, то ли затравили собаки. "И поделом", - сказал Джастин Беркли, и я согласился с ним. С тех пор я больше никогда не слышал об Анатолии.
Мне еще несколько раз снились вещие сны, но мне всегда было наплевать. Ну, какая разница, что снится во сне? Однако однажды (кажется, это снова была весна) я увидел очень страшный сон, где был жуткий взрыв. И в небо поднялось черное облако - такое мертвое облако, которое как бы надвигалось на меня. Я проснулся в слезах, я рыдал и недоумевал.
Но вокруг была счастливая чумачечая весна, и на первомай тогда вышел весь город. В воздухе звучала музыка, все над чем-то ржали, было классно. И через четыре месяца произшла катастрофа 9/11.
Теперь я живу в Лондоне, в аристократском районе. Живу один, окруженный своими верными слугами. Большую часть работы я делаю дома и почти не бываю в свете. Кажется, я уже совсем привык к одиночеству и меня тошнит от шумных вечеринок и торжественных мероприятий. Меня бесит все, что может нарушить мою благословенную аристократскую жизнь.
Но вчера мне приснился сон. Огромный белый зал с белыми колоннами. Очень много народу, и черни, и аристократов. На сцене стоят известные люди и даже Королева. Это какое-то торжество. Есть пресса. Среди этих богатых прекрасных людей, конечно, нахожусь и я. Среди довольных и одетых в шикарные одежды я в своем скромном пиджаке Armani и ботинках Hugo Boss (брюк на мне почему-то не было) я выгляжу замечательно и органично. Все улыбаются мне, здороваются со мной.
"Боже, ну какого черта я здесь делаю?! Почему я не у себя в кабинете?" - спрашиваю я себя и просыпаюсь, сотрясаемый рыданиями.
"Как же круто, что это был всего лишь сон!" - радостно закричал я! "Всего лишь сраный сон!"
Но вдруг раздался звонок! Признаться, я чуть не обделался от неожиданности и вспомнил свой сон.
Кто бы ни звонил, я не возьму трубку! Не хочу стоять в колонном зале среди этих замечательных людей!
Нет!
Нет!
Нет...
Меня нет... Меня нет дома!