Андрей Пежич => Андреа Пежич: не трансформация, а эволюция
Андрей Пежич, всемирно известная андрогинная модель, сделал операцию по изменению пола и стал женщиной, добавив букву "а" к паспортному имени. По словам Андреа, осуществилась мечта всей её жизни. Она всегда знала, что является женщиной, но её тело, точнее, некоторые его части - не соответствовали этому ощущению. Операция была сделана в начале 2014 года, и сейчас Андреа впервые начала говорить об этом публично. "Я чувствую себя хорошо", - сказала она на одной из конференций, и то, что это так и есть, было совершенно очевидно.
Ниже - мой перевод абсолютно прекрасного интервью Андреа, оригинал тут. Об операции, о трудностях жизненного пути модели-трансгендера, и о том, почему, в конце концов, она почувствовала себя готовой открыться всему миру.
- Кто вы?
- Я женщина.
- Кем вы были до того, как сделали операцию?
- Я рано поняла, кто я есть на самом деле - примерно в 13 лет, когда прочитала об этом в интернете - так что я давно знала, что "переход" (transition), превращение в женщину - это то, что мне нужно. Но тогда это было невозможно, так что я оставила эту идею. Андрогинность стала для меня способом выражать феминность без дополнительных объяснений окружающим. Особенно, моим сверстникам - которые не понимали слов типа "транс" и "гендерная идентичность". А потом началась модельная карьера, и я стала андрогинной моделью-мужчиной - это много значило для моего развития и самоисследования. Но я всегда помнила, что, в конечном счёте, моя главная мечта - стать женского пола. Я не была готова об этом говорить публично, потому что боялась, что меня не поймут. Я не знала, буду ли я всё ещё нравиться людям после этого. Но сейчас я делаю этот шаг, потому что я уже старше - мне 22, и я думаю, моя история может помочь другим. Моя цель - показать человеческое лицо среди всей этой борьбы, и я чувствую себя ответственной за это.
- Похоже, ваша идентичность была устойчивой с ранних лет. Было ли трудно расти в теле мальчика?
- Гендерная дисфория - это непросто, в основном, потому, что люди её не понимают. Большую часть детства я предпочитала девчачьи вещи, не зная, почему. Я не знала, что этому есть объяснение. Я не знала, что есть связанные с этим возможности. А затем я пережила период всего "мальчишеского", с 9 до примерно 13 лет. Я пыталась быть нормальным мальчиком, потому что думала, что весь мой выбор - это стать геем или гетеросексуалом, и то и другое - мужского пола. Я вовсе не чувствовала себя геем, но не предполагала, что есть какие-то другие варианты - до 13 лет, когда впервые узнала из интернета о сообществе транссексуалов. Узнала, что есть врачи, медицинская помощь, исследования - это открыло мне глаза. С этого дня я знала, что делать.
- Некоторые люди считают, что операция по изменению пола сродни пластической хирургии. Вы можете немного об этом рассказать, объяснить, почему это не так?
- Да, множество людей думают, что это такая косметологическая процедура, будто бы ты можешь придти к хирургу и сказать: "Ой, я теперь хочу быть женщиной". На самом деле всё намного сложнее. Нужно получить заключение психиатров, я начала над этим работать в 13 лет. Я тогда начала ходить к психиатрам, а потом перестала, когда начала работать моделью. Вернулась к этому пути около 1,5 лет назад. Контакт с врачами очень важен для транссексуалов, потому что он помогает понять, кто же ты есть. Приходится проходить действительно сложные тестирования - задолго до того, как встает вопрос о разрешении на операцию.
- Есть ли какие-то мифы, которые вам бы хотелось развенчать? Или что-то ещё, о чём вы хотите рассказать широким массам - об операциях, о трансгендерных людях?
- Я бы хотела, чтобы они понимали - мы люди. Мы человеческие существа, это всё - человеческая жизнь. Это реальность для нас, и всё, чего мы просим - это принятие и подверждение того, кто мы есть. Это же основное право человека.
- Вы сменили имя с Андрея (Andrej) на Андреа (Andreja). Почему это было важно сделать?
- Я добавила "а", потому что это не полное превращение - это всего лишь эволюция, развитие. Я думала над тем, стоит ли мне что-то менять, или нет. На Западе имя "Andrej" вообще-то не очень мужское. Но изменение имени - это то, чего хотела моя мама, потому что, в соответствии с традициями, Андрей - православное христианское имя, и в рамках этой религии оно точно мужское. Так что я сохранила букву "j" и добавила "a", и получилось имя, которого, мне кажется, не существует. Но я хотела сохранить "j", потому что это ведь осталась я. Это моё имя.
- Как отреагировали ваши агенты, когда вы сказали им об операции?
- Это было интересно. Операция была некоторое время назад, в этом году - и я сказала своему агенту, мужчине, в DNA - за две недели до даты операции. Я сказала "Вот что сейчас происходит", потому что не хотела, чтобы кто-либо меня останавливал. Я всё решила. А вскоре после этого у меня была встреча с агентами-женщинами, и они очень радовались тому, что я перехожу из "мужской" команды в "женскую", это было абсолютно потрясающе. Я думаю, такого поведения никогда раньше не было.
- Но разве вы не были одновременно и в мужской, и в женской командах до операции?
- Разумеется, была. Во всём мире, но не в Нью-Йорке. Я думаю, американский рынок не настолько прогрессивный и гибкий.
- Как вы думаете, как повлияет на вашу модельную карьеру переход из категории андрогинных моделей в категорию моделей-женщин?
- Я думаю, всё будет хорошо. Операция по изменению пола - это было моё личное решение. Я пошла на этот шаг, и я сказала себе: моя карьера как-то подстроится под это. Так что, надеюсь, смогу продолжать так же успешно. Я думаю, что уже показала свои навыки и умения как модель, и они никуда не делись. У меня есть опыт, я уже плавала в этой реке.
- Андрогинность и трансгендерные сообщества, кажется, сейчас находятся в центре внимания в сфере культуры и моды. Один из свежайших примеров - это коллекция Hood By Air Шейна Оливера, который включён в список модельеров Вог на осеннее шоу 2014 г. Как вы думаете, откуда пошёл этот фокус на трансгендерности?
- Тренд андрогинности и изучения транссексуальной красоты начал разворачиваться в 2010 году, когда я и Леа Т начали модельную карьеру. Все вокруг говорили: "Ой, это всего лишь тренд, он закончится" - но он не закончился. Я думаю, это произошло потому, что тренд отражает определённый социальный слой, в котором живут люди, не желающие умещать себя в традиционные рамки гендера. Которые понимают, что традиционные рамки гендера уже устарели. Эта социальная основа подпитывает тренд, а он подпитывает дальнейшее движение в мире моды.
- Андреа, чувствовали ли вы, что индустрия моды была к вам доброжелательна и поддерживала вас в течение карьеры?
- Я быстро пришла к успеху, и внимание медиа всегда было очень доброжелательным. Такие люди, как Жан Поль Готье, Карин Ротфельд, и Юрген Теллер - очень поддерживали меня. Но главный вызов моей жизни - это выйти из-под прикрытия, а ещё - сделать андрогинность коммерчески успешной, потому что, когда я начинала, это было что-то совсем новое. Тем не менее, всё ещё много препятствий - особенно в работе с косметическими брендами, или парфюмерными, или кем-то вроде них - в общем, с коммерческими корпорациями. Было гораздо труднее проникнуть в этот мир, чем в мир моды - потому что этого никто раньше не делал. У них нет никаких маркетинговых исследований андрогинности, а люди из этого мира не будут рисковать. Сначала вы должны доказать им, что вы нравитесь людям, что у вас есть нужные умения, что вы продаёте их продукт, и можете делать это снова и снова.
- Хотите ли вы быть лицом компании по производству косметики?
- Это цель каждой модели! Это было бы обалденно. Но, посмотрим. Я счастлива заниматься тем, что люблю, - и чувствую себя так, будто уже живу жизнью своей мечты.
- Были ли в вашей жизни кастинги, которые запомнились как особенно стрессовые?
- О да, конечно, особенно в начале карьеры, когда я только переехала в Лондон. Это было обычно так: я иду на "мужской" кастинг, и все смотрят и говорят: "Нет, тебе не сюда". А потом я иду на "женский" кастинг, и там смотрят и говорят: "Почему они посылают к нам мужчин?". Заняло какое-то время, чтобы все поняли идею. И это было нелегко.
- Как вы думаете, что в индустрии моды может помочь дальнейшему принятию трансгендерности?
- Было бы здорово жить в мире, где транс-модели женщины воспринимались бы как модели-женщины, а транс-модели мужчины - как мужчины, чтобы они были не "нишевым товаром", а чем-то обычным. Я думаю, что это самое трудное. Это похоже на приход в индустрию афроамериканских моделей в начале девяностых: "Ты можешь делать это, но ты не можешь делать вот того. Мы даём тебе взлётную полосу, но не ставим подтверждающую печать". Так что, я думаю, именно это должно измениться.
- Когда я встретила вас впервые, вы уже были очень уверенной в себе. Чувствуете ли вы себя более комфортно - или более собой - с тех пор, как сделали операцию?
- Я думаю, что с подросткового возраста, с тех пор. как я решила выражать свою феминность, мне нравилось, как я выгляжу. Операция - это последняя часть пути, вишенка на торте. Она дала мне возможность чувствовать себя более свободно, чем когда-либо. Теперь я могу стоять голой у зеркала и мне нравится моё отражение. Такие интимные детали - очень важны.
- Но вы же всегда были сногсшибательной! Неужели вам не нравилось ваше отражение в зеркале?
- Только пока я не была полностью голой.
- Я знаю, что вы очень близки с мамой. Поддерживала ли она вас в процессе перехода?
- Я сказала маме всё, как есть - совершила каминг-аут - в 14 лет. Она сначала не поняла, но всё последующее время очень меня поддерживала.
- Трудно ли совершать этот переход, будучи публичной фигурой?
- Есть большая разница между каминг-аутом перед семьёй и друзьями, и каминг-аутом перед миром, так как это выставляет вас на всеобщий суд. Когда я была моложе, я не чувствовала себя готовой к такому. Даже сейчас мне трудно. Я пытаюсь сконцентрироваться на себе и на том, что мне нужно, но существует множество других факторов, оказывающих на меня влияние. Нужно свести расписание, нужно разобраться с агентствами. Общественное мнение влияет на всё это. Это давление, да и сама работа моделью - это давление в любом случае. Я думаю, большинству моделей приходится соответствовать каким-то ожиданиям, и они как-то борются с этим. Так что в процессе расстановки приоритетов у меня были определённые трудности.
- Могу ли я задать деликатный вопрос? Повлияет ли операция на вашу личную жизнь? Чувствуете ли вы какое-то предвкушение от новых возможностей, которые вам предстоит исследовать?
- Да, я очень счастлива сейчас, и счастлива, что могу продолжать самоисследование.
- Вы с кем-то встречаетесь?
- Нет, я пока в статусе "сингл". Я открыта для любви, но мне сейчас нужно время для самой себя. Я думаю, это необходимо. Посмотрим. Но, вы в любом случае узнаете. Я чувствую себя более комфортно, чем когда-либо, более уверенной в себе, чем когда-либо, так что я готова встретиться с миром.
* * *
От меня: какая же она молодец! Редкостно просветлённый человечек двадцати двух лет. Не превращение, а эволюция - эта фраза стоит целого интервью. Это то, что я всегда говорю клиентам: не бывает пути назад. Не бывает превращения в кого-то другого, не бывает возвращения к прежнему статусу, не бывает бегства в "до", пути в то, что было раньше. Но бывает путь к новой или новому себе. Никто не отнимет у вас старые инструменты, защиты, конфликты, способы справляться, идентичность... всё остальное. И ничто не может принудить вас их выбросить, отказаться от них. Но зато может добавиться что-то ещё. И появится веер новых возможностей. И выбор, наверное, будет не всегда лёгким, и не всегда трудным, но он хотя бы появится. И тогда... что-то, может быть, будет иначе.
Обо мне *|*|*|*|* Добавить этот журнал в ленту друзей *|*|*|*|* Читать меня на Facebook *|*|*|*|* Видеоканал на YouTube
Ниже - мой перевод абсолютно прекрасного интервью Андреа, оригинал тут. Об операции, о трудностях жизненного пути модели-трансгендера, и о том, почему, в конце концов, она почувствовала себя готовой открыться всему миру.
- Кто вы?
- Я женщина.
- Кем вы были до того, как сделали операцию?
- Я рано поняла, кто я есть на самом деле - примерно в 13 лет, когда прочитала об этом в интернете - так что я давно знала, что "переход" (transition), превращение в женщину - это то, что мне нужно. Но тогда это было невозможно, так что я оставила эту идею. Андрогинность стала для меня способом выражать феминность без дополнительных объяснений окружающим. Особенно, моим сверстникам - которые не понимали слов типа "транс" и "гендерная идентичность". А потом началась модельная карьера, и я стала андрогинной моделью-мужчиной - это много значило для моего развития и самоисследования. Но я всегда помнила, что, в конечном счёте, моя главная мечта - стать женского пола. Я не была готова об этом говорить публично, потому что боялась, что меня не поймут. Я не знала, буду ли я всё ещё нравиться людям после этого. Но сейчас я делаю этот шаг, потому что я уже старше - мне 22, и я думаю, моя история может помочь другим. Моя цель - показать человеческое лицо среди всей этой борьбы, и я чувствую себя ответственной за это.
- Похоже, ваша идентичность была устойчивой с ранних лет. Было ли трудно расти в теле мальчика?
- Гендерная дисфория - это непросто, в основном, потому, что люди её не понимают. Большую часть детства я предпочитала девчачьи вещи, не зная, почему. Я не знала, что этому есть объяснение. Я не знала, что есть связанные с этим возможности. А затем я пережила период всего "мальчишеского", с 9 до примерно 13 лет. Я пыталась быть нормальным мальчиком, потому что думала, что весь мой выбор - это стать геем или гетеросексуалом, и то и другое - мужского пола. Я вовсе не чувствовала себя геем, но не предполагала, что есть какие-то другие варианты - до 13 лет, когда впервые узнала из интернета о сообществе транссексуалов. Узнала, что есть врачи, медицинская помощь, исследования - это открыло мне глаза. С этого дня я знала, что делать.
- Некоторые люди считают, что операция по изменению пола сродни пластической хирургии. Вы можете немного об этом рассказать, объяснить, почему это не так?
- Да, множество людей думают, что это такая косметологическая процедура, будто бы ты можешь придти к хирургу и сказать: "Ой, я теперь хочу быть женщиной". На самом деле всё намного сложнее. Нужно получить заключение психиатров, я начала над этим работать в 13 лет. Я тогда начала ходить к психиатрам, а потом перестала, когда начала работать моделью. Вернулась к этому пути около 1,5 лет назад. Контакт с врачами очень важен для транссексуалов, потому что он помогает понять, кто же ты есть. Приходится проходить действительно сложные тестирования - задолго до того, как встает вопрос о разрешении на операцию.
- Есть ли какие-то мифы, которые вам бы хотелось развенчать? Или что-то ещё, о чём вы хотите рассказать широким массам - об операциях, о трансгендерных людях?
- Я бы хотела, чтобы они понимали - мы люди. Мы человеческие существа, это всё - человеческая жизнь. Это реальность для нас, и всё, чего мы просим - это принятие и подверждение того, кто мы есть. Это же основное право человека.
- Вы сменили имя с Андрея (Andrej) на Андреа (Andreja). Почему это было важно сделать?
- Я добавила "а", потому что это не полное превращение - это всего лишь эволюция, развитие. Я думала над тем, стоит ли мне что-то менять, или нет. На Западе имя "Andrej" вообще-то не очень мужское. Но изменение имени - это то, чего хотела моя мама, потому что, в соответствии с традициями, Андрей - православное христианское имя, и в рамках этой религии оно точно мужское. Так что я сохранила букву "j" и добавила "a", и получилось имя, которого, мне кажется, не существует. Но я хотела сохранить "j", потому что это ведь осталась я. Это моё имя.
- Как отреагировали ваши агенты, когда вы сказали им об операции?
- Это было интересно. Операция была некоторое время назад, в этом году - и я сказала своему агенту, мужчине, в DNA - за две недели до даты операции. Я сказала "Вот что сейчас происходит", потому что не хотела, чтобы кто-либо меня останавливал. Я всё решила. А вскоре после этого у меня была встреча с агентами-женщинами, и они очень радовались тому, что я перехожу из "мужской" команды в "женскую", это было абсолютно потрясающе. Я думаю, такого поведения никогда раньше не было.
- Но разве вы не были одновременно и в мужской, и в женской командах до операции?
- Разумеется, была. Во всём мире, но не в Нью-Йорке. Я думаю, американский рынок не настолько прогрессивный и гибкий.
- Как вы думаете, как повлияет на вашу модельную карьеру переход из категории андрогинных моделей в категорию моделей-женщин?
- Я думаю, всё будет хорошо. Операция по изменению пола - это было моё личное решение. Я пошла на этот шаг, и я сказала себе: моя карьера как-то подстроится под это. Так что, надеюсь, смогу продолжать так же успешно. Я думаю, что уже показала свои навыки и умения как модель, и они никуда не делись. У меня есть опыт, я уже плавала в этой реке.
- Андрогинность и трансгендерные сообщества, кажется, сейчас находятся в центре внимания в сфере культуры и моды. Один из свежайших примеров - это коллекция Hood By Air Шейна Оливера, который включён в список модельеров Вог на осеннее шоу 2014 г. Как вы думаете, откуда пошёл этот фокус на трансгендерности?
- Тренд андрогинности и изучения транссексуальной красоты начал разворачиваться в 2010 году, когда я и Леа Т начали модельную карьеру. Все вокруг говорили: "Ой, это всего лишь тренд, он закончится" - но он не закончился. Я думаю, это произошло потому, что тренд отражает определённый социальный слой, в котором живут люди, не желающие умещать себя в традиционные рамки гендера. Которые понимают, что традиционные рамки гендера уже устарели. Эта социальная основа подпитывает тренд, а он подпитывает дальнейшее движение в мире моды.
- Андреа, чувствовали ли вы, что индустрия моды была к вам доброжелательна и поддерживала вас в течение карьеры?
- Я быстро пришла к успеху, и внимание медиа всегда было очень доброжелательным. Такие люди, как Жан Поль Готье, Карин Ротфельд, и Юрген Теллер - очень поддерживали меня. Но главный вызов моей жизни - это выйти из-под прикрытия, а ещё - сделать андрогинность коммерчески успешной, потому что, когда я начинала, это было что-то совсем новое. Тем не менее, всё ещё много препятствий - особенно в работе с косметическими брендами, или парфюмерными, или кем-то вроде них - в общем, с коммерческими корпорациями. Было гораздо труднее проникнуть в этот мир, чем в мир моды - потому что этого никто раньше не делал. У них нет никаких маркетинговых исследований андрогинности, а люди из этого мира не будут рисковать. Сначала вы должны доказать им, что вы нравитесь людям, что у вас есть нужные умения, что вы продаёте их продукт, и можете делать это снова и снова.
- Хотите ли вы быть лицом компании по производству косметики?
- Это цель каждой модели! Это было бы обалденно. Но, посмотрим. Я счастлива заниматься тем, что люблю, - и чувствую себя так, будто уже живу жизнью своей мечты.
- Были ли в вашей жизни кастинги, которые запомнились как особенно стрессовые?
- О да, конечно, особенно в начале карьеры, когда я только переехала в Лондон. Это было обычно так: я иду на "мужской" кастинг, и все смотрят и говорят: "Нет, тебе не сюда". А потом я иду на "женский" кастинг, и там смотрят и говорят: "Почему они посылают к нам мужчин?". Заняло какое-то время, чтобы все поняли идею. И это было нелегко.
- Как вы думаете, что в индустрии моды может помочь дальнейшему принятию трансгендерности?
- Было бы здорово жить в мире, где транс-модели женщины воспринимались бы как модели-женщины, а транс-модели мужчины - как мужчины, чтобы они были не "нишевым товаром", а чем-то обычным. Я думаю, что это самое трудное. Это похоже на приход в индустрию афроамериканских моделей в начале девяностых: "Ты можешь делать это, но ты не можешь делать вот того. Мы даём тебе взлётную полосу, но не ставим подтверждающую печать". Так что, я думаю, именно это должно измениться.
- Когда я встретила вас впервые, вы уже были очень уверенной в себе. Чувствуете ли вы себя более комфортно - или более собой - с тех пор, как сделали операцию?
- Я думаю, что с подросткового возраста, с тех пор. как я решила выражать свою феминность, мне нравилось, как я выгляжу. Операция - это последняя часть пути, вишенка на торте. Она дала мне возможность чувствовать себя более свободно, чем когда-либо. Теперь я могу стоять голой у зеркала и мне нравится моё отражение. Такие интимные детали - очень важны.
- Но вы же всегда были сногсшибательной! Неужели вам не нравилось ваше отражение в зеркале?
- Только пока я не была полностью голой.
- Я знаю, что вы очень близки с мамой. Поддерживала ли она вас в процессе перехода?
- Я сказала маме всё, как есть - совершила каминг-аут - в 14 лет. Она сначала не поняла, но всё последующее время очень меня поддерживала.
- Трудно ли совершать этот переход, будучи публичной фигурой?
- Есть большая разница между каминг-аутом перед семьёй и друзьями, и каминг-аутом перед миром, так как это выставляет вас на всеобщий суд. Когда я была моложе, я не чувствовала себя готовой к такому. Даже сейчас мне трудно. Я пытаюсь сконцентрироваться на себе и на том, что мне нужно, но существует множество других факторов, оказывающих на меня влияние. Нужно свести расписание, нужно разобраться с агентствами. Общественное мнение влияет на всё это. Это давление, да и сама работа моделью - это давление в любом случае. Я думаю, большинству моделей приходится соответствовать каким-то ожиданиям, и они как-то борются с этим. Так что в процессе расстановки приоритетов у меня были определённые трудности.
- Могу ли я задать деликатный вопрос? Повлияет ли операция на вашу личную жизнь? Чувствуете ли вы какое-то предвкушение от новых возможностей, которые вам предстоит исследовать?
- Да, я очень счастлива сейчас, и счастлива, что могу продолжать самоисследование.
- Вы с кем-то встречаетесь?
- Нет, я пока в статусе "сингл". Я открыта для любви, но мне сейчас нужно время для самой себя. Я думаю, это необходимо. Посмотрим. Но, вы в любом случае узнаете. Я чувствую себя более комфортно, чем когда-либо, более уверенной в себе, чем когда-либо, так что я готова встретиться с миром.
* * *
От меня: какая же она молодец! Редкостно просветлённый человечек двадцати двух лет. Не превращение, а эволюция - эта фраза стоит целого интервью. Это то, что я всегда говорю клиентам: не бывает пути назад. Не бывает превращения в кого-то другого, не бывает возвращения к прежнему статусу, не бывает бегства в "до", пути в то, что было раньше. Но бывает путь к новой или новому себе. Никто не отнимет у вас старые инструменты, защиты, конфликты, способы справляться, идентичность... всё остальное. И ничто не может принудить вас их выбросить, отказаться от них. Но зато может добавиться что-то ещё. И появится веер новых возможностей. И выбор, наверное, будет не всегда лёгким, и не всегда трудным, но он хотя бы появится. И тогда... что-то, может быть, будет иначе.
Обо мне *|*|*|*|* Добавить этот журнал в ленту друзей *|*|*|*|* Читать меня на Facebook *|*|*|*|* Видеоканал на YouTube