Потом…
Тусклое солнце вставало над горами. Редкие снежинки, ещё неуверенные, мокрые, совершенно лишённые изящества и очарования, которое они являют миру зимой, тяжело падали с неба. Рук брёл вверх по тропе вверх, погружённый в свои мысли. Мыслей, как всегда, было много. Иногда так много, что Рук местами отключался от реальности, совершенно автоматически переставляя ноги. Много лет он ходил по это тропе, хорошо знал все её повороты. Но всё меняется со временем, местами тропа заросла кустарником до непроходимой стены, в одном месте обрушился кусок скалы, и приходилось делать небольшой крюк, чтобы обойти его.
Так и в жизни, думал Рук, всё меняется. Привычные нам вещи, к укладу которых мы привыкли давно, меняются. Какие-то немного, и можно обойти перемены, найти тропку и приспособиться к новому. А что-то меняется так быстро и так сильно, что проще выбросить из жизни, чем приспособиться или хотя бы понять.
Рук родился и вырос в этих местах, тут он жил, работал, завёл семью и потерял её. Прошло много лет, но до сих пор воспоминания о семье вызывали у него тяжёлый вздох. Рук пошёл в горы за травами. Перед самой зимой, когда природа уже вот вот готова накрыться былым одеялом и заснуть на несколько месяцев, было самое время собрать пару видов трав, уже достаточно подсохших, чтобы легко сшелушить их семена. Раз в месяц в посёлок на джипе приезжали скупщики, придирчиво рассматривали и забирали собранные семена, рассчитываясь живыми деньгами.
Половина посёлка зарабатывали тем, что собирали горные травы. Но в основном все собирали их летом и сушили. Но Рук знал несколько видов трав, семена которой служили очень необычной приправой. И собирать их надо было поздней осенью, они тогда гораздо ароматнее. Этому научил его отец. Он с раннего детства брал его с собой в горы, они вместе уходили на целый день, искали и собирали травы. Тогда это было не ради заработка, а для себя и для обмена с соседними посёлками. Когда-то Рук мечтал о том, как научит своего сына искать и собирать травы и семена. Теперь у него нету сына, и он давно перестал мечтать о чём-либо.
Чем выше поднимался Рук, тем сильнее становился ветер. Не останавливаясь он поплотнее запахнул куртку и подтянул шарф. Последние несколько дней его итак мучила простуда, не хотелось слечь окончательно. Скупщики приедут к концу недели, и к тому времени надо собрать два небольших мешочка семян. Руку скупщики всегда платили хорошо, такие семена мало кто собирал и они были в цене у хороших поваров. Если Рук дособирает эти два мешочка, то денег ему хватит до весны. А весной можно будет снова наняться разнорабочим к кому-нибудь. Весной в посёлке всегда много работы, и посеять надо, и починить развалившиеся за зиму изгороди для скота. На еду Рук себе всегда сможет заработать. А жить ему есть где, его хижина вполне его устраивает.
От тропы в стороны отходили мелкие тропинки, и сама тропа становилась всё уже и заброшеннее. Уже совсем скоро и Руку надо будет повернуть, чтобы пройдя вдоль оврага попасть в те места, где он в прошлые годы собирал эти семена. Становилось всё холоднее, и он никак не мог понять, это падает температура воздуха, или его просто мучит озноб.
Соседи утром предлагали Руку какое-то лекарство, уговаривали его не идти сегодня в горы. Но Рук никогда не пользовался лекарствами, он всю жизнь лечился травами. А травы он всю жизнь собирал в горах. Поэтому и сегодня он снова пошёл в горы собирать травы.
Жизнь меняется. Совсем недавно никто и не думал ни про какие лекарства, а теперь после каждого чиха жители посёлка, особенно кто помоложе, начинают горстями есть таблетки. Рук всегда верил в силу гор. Эта сила была чем-то незримым, он никогда не смог бы описать её. Но всю свою жизнь он ощущал её, чувствовал, как она наполняет силой его самого. Трава, растущая в горах, тоже наполнялась этой силой. И сила эта помогала гораздо больше любой таблетки. Ну и за таблетки надо платить деньгами. А деньги Рук получал, собирая травы. Он даже усмехнулся, зачем сдавать травы, получать деньги и тратить их на лекарства, если можно сразу лечиться травами, без лишних посредников.
Рук свернул с тропы к оврагу. Овраг был старый, вода давно уже не текла по его дну, он обсыпался, зарос кустарником и был похож не на овраг, а на большую царапину на теле горы. Рук осторожно пошёл по краю оврага. Несмотря на свой возраст, овраг по-прежнему был глубокий. Если сорваться вниз, то выбираться придётся долго. У большого камня Рук остановился. Он часто останавливался тут, чем-то притягивало его это место. Сегодня он даже присел на камень на несколько минут. Простуда и озноб лишали его сил, но он даже не осознавал этого. Ему просто захотелось присесть на камень, и у него не было ни одной причины. чтобы не сделать этого. Когда-то Рук предпочитал не задерживаться в горах, когда-то он торопился поскорее вернуться домой, к теплу и уюту. Теперь его там никто не ждёт, и спешить не было никакого смысла. Темноты Рук не боялся, он очень хорошо знал эту тропу. Поэтому он сидел на большом камне, и не торопился идти дальше.
Снег прекратился. А то, что всё же упало на землю, практически сразу растаяло. Всё таки это ещё не зима, а лишь поздняя осень. Когда придёт настоящая зима, и горные тропинки засыплет настоящим снегом, то Рук не сможет ходить в горы, разве что совсем недалеко от посёлка. Руку всегда было тяжело в эти зимние месяцы, приходилось неделями торчать в посёлке, не зная чем занять себя, как отвлечься от мыслей. Рук брал лопату, и ходил чистить от снега дворы и дорожки в посёлке. Кто-то посмеивался с него, считая не совсем нормальным, а кто-то и благодарил, угощали даже чем-нибудь. Руку было приятно помогать людям. А ещё ему очень нравилось оглядываться за собой, и видеть расчищенную дорожку, видеть, как по ней кто-то идёт. Если бы он мог, он расчищал бы от снега тропу. Но она была слишком длинная, и совершенно никому не нужная зимой, за ним никто не пошёл бы даже по расчищенной тропе.
Рук тяжело поднялся с камня, и побрёл дальше. Ноги были тяжёлыми, а голова слегка гудела. Он никак не мог сосредоточиться на своих мыслях, они кружились в голове, разлетались и снова собирались, образую причудливые узоры в сознании. Перед глазами вставали образы прошлого: детство, юность, два года, прожитые далеко от родных мест. Но чаще всего он конечно вспоминал жену и детей. Рук давно уже смирился с их потерей, но забыть не смог. Он часто разговаривал мысленно с женой, рассказывал ей что-то, делился мыслями. Нельзя забыть кого-то, кого так любил, к кому был настолько привязан, кто остался частью тебя даже тогда, когда его не стало.
До чего же сегодня холодно…
Так и в жизни, думал Рук, всё меняется. Привычные нам вещи, к укладу которых мы привыкли давно, меняются. Какие-то немного, и можно обойти перемены, найти тропку и приспособиться к новому. А что-то меняется так быстро и так сильно, что проще выбросить из жизни, чем приспособиться или хотя бы понять.
Рук родился и вырос в этих местах, тут он жил, работал, завёл семью и потерял её. Прошло много лет, но до сих пор воспоминания о семье вызывали у него тяжёлый вздох. Рук пошёл в горы за травами. Перед самой зимой, когда природа уже вот вот готова накрыться былым одеялом и заснуть на несколько месяцев, было самое время собрать пару видов трав, уже достаточно подсохших, чтобы легко сшелушить их семена. Раз в месяц в посёлок на джипе приезжали скупщики, придирчиво рассматривали и забирали собранные семена, рассчитываясь живыми деньгами.
Половина посёлка зарабатывали тем, что собирали горные травы. Но в основном все собирали их летом и сушили. Но Рук знал несколько видов трав, семена которой служили очень необычной приправой. И собирать их надо было поздней осенью, они тогда гораздо ароматнее. Этому научил его отец. Он с раннего детства брал его с собой в горы, они вместе уходили на целый день, искали и собирали травы. Тогда это было не ради заработка, а для себя и для обмена с соседними посёлками. Когда-то Рук мечтал о том, как научит своего сына искать и собирать травы и семена. Теперь у него нету сына, и он давно перестал мечтать о чём-либо.
Чем выше поднимался Рук, тем сильнее становился ветер. Не останавливаясь он поплотнее запахнул куртку и подтянул шарф. Последние несколько дней его итак мучила простуда, не хотелось слечь окончательно. Скупщики приедут к концу недели, и к тому времени надо собрать два небольших мешочка семян. Руку скупщики всегда платили хорошо, такие семена мало кто собирал и они были в цене у хороших поваров. Если Рук дособирает эти два мешочка, то денег ему хватит до весны. А весной можно будет снова наняться разнорабочим к кому-нибудь. Весной в посёлке всегда много работы, и посеять надо, и починить развалившиеся за зиму изгороди для скота. На еду Рук себе всегда сможет заработать. А жить ему есть где, его хижина вполне его устраивает.
От тропы в стороны отходили мелкие тропинки, и сама тропа становилась всё уже и заброшеннее. Уже совсем скоро и Руку надо будет повернуть, чтобы пройдя вдоль оврага попасть в те места, где он в прошлые годы собирал эти семена. Становилось всё холоднее, и он никак не мог понять, это падает температура воздуха, или его просто мучит озноб.
Соседи утром предлагали Руку какое-то лекарство, уговаривали его не идти сегодня в горы. Но Рук никогда не пользовался лекарствами, он всю жизнь лечился травами. А травы он всю жизнь собирал в горах. Поэтому и сегодня он снова пошёл в горы собирать травы.
Жизнь меняется. Совсем недавно никто и не думал ни про какие лекарства, а теперь после каждого чиха жители посёлка, особенно кто помоложе, начинают горстями есть таблетки. Рук всегда верил в силу гор. Эта сила была чем-то незримым, он никогда не смог бы описать её. Но всю свою жизнь он ощущал её, чувствовал, как она наполняет силой его самого. Трава, растущая в горах, тоже наполнялась этой силой. И сила эта помогала гораздо больше любой таблетки. Ну и за таблетки надо платить деньгами. А деньги Рук получал, собирая травы. Он даже усмехнулся, зачем сдавать травы, получать деньги и тратить их на лекарства, если можно сразу лечиться травами, без лишних посредников.
Рук свернул с тропы к оврагу. Овраг был старый, вода давно уже не текла по его дну, он обсыпался, зарос кустарником и был похож не на овраг, а на большую царапину на теле горы. Рук осторожно пошёл по краю оврага. Несмотря на свой возраст, овраг по-прежнему был глубокий. Если сорваться вниз, то выбираться придётся долго. У большого камня Рук остановился. Он часто останавливался тут, чем-то притягивало его это место. Сегодня он даже присел на камень на несколько минут. Простуда и озноб лишали его сил, но он даже не осознавал этого. Ему просто захотелось присесть на камень, и у него не было ни одной причины. чтобы не сделать этого. Когда-то Рук предпочитал не задерживаться в горах, когда-то он торопился поскорее вернуться домой, к теплу и уюту. Теперь его там никто не ждёт, и спешить не было никакого смысла. Темноты Рук не боялся, он очень хорошо знал эту тропу. Поэтому он сидел на большом камне, и не торопился идти дальше.
Снег прекратился. А то, что всё же упало на землю, практически сразу растаяло. Всё таки это ещё не зима, а лишь поздняя осень. Когда придёт настоящая зима, и горные тропинки засыплет настоящим снегом, то Рук не сможет ходить в горы, разве что совсем недалеко от посёлка. Руку всегда было тяжело в эти зимние месяцы, приходилось неделями торчать в посёлке, не зная чем занять себя, как отвлечься от мыслей. Рук брал лопату, и ходил чистить от снега дворы и дорожки в посёлке. Кто-то посмеивался с него, считая не совсем нормальным, а кто-то и благодарил, угощали даже чем-нибудь. Руку было приятно помогать людям. А ещё ему очень нравилось оглядываться за собой, и видеть расчищенную дорожку, видеть, как по ней кто-то идёт. Если бы он мог, он расчищал бы от снега тропу. Но она была слишком длинная, и совершенно никому не нужная зимой, за ним никто не пошёл бы даже по расчищенной тропе.
Рук тяжело поднялся с камня, и побрёл дальше. Ноги были тяжёлыми, а голова слегка гудела. Он никак не мог сосредоточиться на своих мыслях, они кружились в голове, разлетались и снова собирались, образую причудливые узоры в сознании. Перед глазами вставали образы прошлого: детство, юность, два года, прожитые далеко от родных мест. Но чаще всего он конечно вспоминал жену и детей. Рук давно уже смирился с их потерей, но забыть не смог. Он часто разговаривал мысленно с женой, рассказывал ей что-то, делился мыслями. Нельзя забыть кого-то, кого так любил, к кому был настолько привязан, кто остался частью тебя даже тогда, когда его не стало.
До чего же сегодня холодно…