Англия и англичане.
Первую половину августа я провел на нелюбимом князем Горчаковым острове, преимущественно живя в библиотеке Университета Лидса и наезжая в Лондон на выходные. Трудно сказать, две недели - это много или мало? С одной стороны, я не был обыкновенным туристом, которого водят под уздцы от Тауэра к Биг Бену. Все-таки я был в Англии по делу, следуя режиму местного жителя - просыпался, завтракал, шел в библиотеку, а вечером пытался тем или иным образом отдохнуть. С другой стороны, работа в библиотеке носит сугубо индивидуальный характер, с ее служащими ты раскланиваешься, но не контактируешь собственно в рабочем отношении. Еще в большей степени это касается людей на улицах, персонала магазинов, пабов, билетных касс, контролеров и пр. публики, с которой так или иначе приходилось общаться. Впечатление, увы, это дает лишь поверхностное. Но, конечно, это неизмеримо больше, чем "слева от вас вы видите особняк, посторенный в 18 веке на средства...". Таким образом, этим внешним впечатлением о людях и городе я тут коротко и поделюсь.
Написав "о городе", я не оговорился. В основном здесь будут воспоминания о Лидсе. Лондон как город, а не как громадную достопримечательность, я рассмотреть не смог. Этому мешали огромные массы туристов, за которыми трудно было увидеть лондонцев, а город без горожан - это архитектурный артефакт, лицо без глаз. Вдобавок, в Лондоне я и сам был таким туристом, плавно перетекающим от музея к музею.
Город Лидс по российской классификации относится к "крупнейшим", то есть имеющим от 500 000 до 1 000 000 населения. Этакий английский Ярославль. Его прошлое вполне типично - быстрый рост со второй половины 18 в., текстиль, машиностроение, в окрестностях кое-где - угольные шахты...С середины 20 в. идет активное сокращение производств. Их место в экономике города занял финансовый капитал. На облике Лидса это отражается совмещением викторианской застройки (красивой и капитальной) с современными коробками из стекла и бетона. Немалую часть исторического центра занимает огромный ТЦ "Trinity", названный в честь стоящей рядом изящной церкви. По правде говоря, город это портит, но ничего не сделаешь. Судя по тому, что в застройке Лидса мало что напоминает о его облике до 19 в., было время, когда викторианский стиль "жутко портил" Лидс более отдаленных веков. Словом, если вы хотите погулять по "средневековым улочкам", смысла ехать в Лидс не больше, чем в Новый Уренгой. Хотя, может, я что-то пропустил?...
С точки зрения человека, прожившего в Лидсе 2 недели, город можно разделить на 2 части - town, тот самый центр, о котором только что шла речь, и массивы коттеждей - "жилой" Лидс. Впрочем, не нужно думать, что этот жилой Лидс представляет собой спальный район. В нем тоже есть исторические достопримечательности: немало церквей и школа, основанная в 16 в. Я жил на границе этих двух Лидсов. Town, как полагаю, я исходил весь, а вглубь "коттеджленда" не забирался. Он неизмеримо больше, и при моей любви ходить по чужим городам пешком - необъятный. От моего места жительства до центральной - Городской площади, по соседству с которой находится и вокзал, было всего 15-20 минут ходьбы, что для меня, как жителя мегаполиса, не может считаться расстоянием. Лидсцы полагали, что это уже очень далеко. "It may be a mile", сказал мне интеллигентный пожилой горожанин, разъясняя дорогу, когда я едва вышел из здания вокзала и стал разбираться, куда мне идти дальше.Не знаю, для кого как, а для меня расстояния в таких средних городах составляют немалую часть их привлекательности и, может быть, это предопределило то, что город мне в целом понравился.
Из сказанного ясно, что никаким транспортом в городе я практически не пользовался, хотя там есть автобусы и такси. Никакого намека на трамвай или троллейбус я не обнаружил. Видимо, они и не нужны: пробок в Лидсе я не видел, а автобусы почти никогда не заполнены, во всяком случае, в это время года. Затронув тему транспорта, скажу, что в Лидсе я практически не видел больших машин. Популярные у отечественного водителя джип или кроссовер не находят там своих покупателей. Максимум, что там существует, это семейный минивэн. В целом, автопарк довольно скромный, много старых машин.
От машин стоит перейти к их обладателям. В городе, понятно, живут как собственно англичане, так и приезжие из колоний. Англичане, когда их наблюдаешь на улицах, в пабах, на стадионе, - в целом производят располагающее впечатление. Лидсцы, с которыми мне довелось разговаривать, часто (хотя не всегда) оказывались открытыми и дружелюбными людьми. На вопросы о расположении интересовавших меня мест отвечали очень аккуратно, нередко спрашивали, откуда я, желали удачи и т.п. Вся эта вежливость отнюдь не выглядела неестественной, как это, мне кажется, есть у французов.
Совершенно особую атмосферу создают англичане в своих пабах. Возможно, для местного интеллигента это не более чем пивнуха для народа, но со стороны это выглядит очень своеобразно. В Москве пытаются открывать пабы, но это все ерунда. Никакая обстановка, никакое пиво не сделает паб пабом, если там нет англичан или, во всяком случае,жителей Британских островов. В пабе англичанин дома, а все сидящие там - его друзья. Он отваливается на спинку стула. Он кладет ноги на стол. Он пьет вдоволь пива. Он поет. Он подсаживается даже к незнакомым людям (например, ко мне) и начинает обсуждать качество свиных ребрышек. Он грубовато, но заразительно смеется. Прошу понять меня правильно: конечно, туда заходят очень разные люди, возможно, там бывают и драки и скандалы. Но, во-первых, я ничего такого не видел; во-вторых, я рисую общую картину, которая, по-моему, соответствует тому, что мы у себя в Москве думаем о good old England. Не нужно забывать, что это, конечно, картина народного пьянства: но это не грустное пьянство, а какое-то беззаботно-оптимистическое.
Примерно также ведет себя англичанин на футболе. Не в буквальном смысле, конечно: пиво можно пить только в подтрибунном помещении и ноги на плечи сидящему спереди никто не кладет. Не слышно и хамоватых выкриков в адрес судьи и команд. Но чувства англичанин,видимо, испытывает примерно такие же: он на отдыхе, он расслаблен. Вот, перед ним эти 2 часа игры любимой команды: от них нужно получить максимум удовольствия. За игрой следят очень внимательно; неудачи расстраивают неподдельно: это видно по лицам. Но обструкций к своим или чужим игрокам я не слышал. После пропущенного гола болельщик бормочет: "Go, boys, go, cheer up". И только. Зато они замечательно поют. Запись этого действа я многим из вас показывал, описывать нет смысла. И эта песня - тоже порождение этой атмосферы оптимизма и погружения в удовольствие - не будь ее, не пели бы они так задорно и дружно. На футбол ходят примерно такие же мужики, как и у нас. Отличие в том, что почти все они с детьми, очень многие с женами и нередко - даже с немолодыми матерями. Поэтому и народу в целом в 2, в 3, а то и в 4-6 раз больше.
Нужно заметить, что на регби несколько иная атмосфера. Публика ведет себя более агрессивно, решение судей оспаривается чуть ли не в каждом случае, когда они вмешиваются в игру не в пользу их команды. Когда соперника заваливают, начинается довольно дикое улюлюканье, как, вероятно, на гладиаторском бое. На регбийном матче английский болельщик почему-то более напряжен, и вот этой "пабной" атмостферы нет. Хотя льются реки пива. Что подтверждает - не в пиве дело...
Паб, футбол, регби - простые, народные развлечения. Что касается более интеллектуального отдыха, то по этой части я в Лидсе не сумел ничего отыскать. Афиши театров и кино выглядели неинтересными. Из фильмов, например, можно было посомтреть только боевик, вестерн и несколько ужастиков. Не мое. В музеи я не попадал по причине их раннего закрытия.
Итак, на отдыхе англичанин выглядит сибаритом и королем жизни. Каков он в работе? Повторю, я неглубоко проник в деловую жизнь англичан. Но на вопрос, преображается ли разбитной англичанин на рабочем посту я скажу: чтобы да, так нет! (с).
Англичане к труду относятся совершенно по-другому, чем мы. С одной стороны, что бы они ни делали - они выполняют свою работу очень ответственно и аккуратно. Все - от пожилой дамы, доправшивавшей меня на на границе, до служащих пабов старательно выполняют свои обязанности. Не видно ни малейшего желания превратить в формальность, сделать поменьше, побыстрее, как придется. Надо - так надо. Поверить документы, налить пиво, снабдить архивными материалами - все нужно сделать здесь и сейчас так, чтобы потом не пришлось делать второй раз. С другой стороны, внешне казалось, что все эти люди работают с большим удовольствием, доброжелательно, уверенно и спокойно. Здесь мое впечатление существенно, так как я видел в основном людей на должностях, о которых редко кто мечтает - библиотекарей, контролеров, кассиров. В России люди с такими профессиями при исполнении обязанностей имеют несчастный, недовольный вид, что сказывается и на их отношении к клиентам. В Англии - ничего подобного. Идет по поезду контролер - и можно подумать, что он хотел эти заниматься всю жизнь. Пошутил с ребенком. Поддразнил девушек. Минут 10 мирно объяснял какому-то арабу, что у него неправильный билет. Иностранцу мистеру Стрелкову заметил, что билет нужно сохранить, так как он пригодится на выходе. Человек естественен, внимателен и серьезен одновременно. И так почти все, кого я видел за каким-либо трудом. То есть и здесь есть этот элемент удовольствия - человек не дает рутине съесть его рабочее время. Он борется с ней, стараясь чему-то радоваться.
Особенно, конечно, хочется отметить человека, который мне помогал в моих изысканиях -д. Р. Дэвиса, с готовностью предоставившего мне весь Russian Archive. В нашем общении проявилась эта разница характеров. Казалось бы, надо-то мне. Но я стою в хранилище и бормочу: "Ну, кажется, тут уже все...". А он: "А вот, загляните еще и сюда, в этот ящик". Человек не ждет от меня ничего, мы с ним никак не связаны лично. Возможно, он симпатизирует мне как ученому. Но, видимо, главное: он - архивист. И ему хочется, чтобы эти ящики кому-то пригодились. Вот он и работает для этого. Для дела, которое он любит, уважая и его, и себя в нем.
Все это вызывает огромное восхищение и, если честно, составляет мое главное впечатление от Англии. Нация, которая так работает и так отдыхает, не может плестись в хвосте истории. Это точно великий народ, не потому, что они победили при Ватерлоо и у них были Дарвин и Уальд, великие ученые и философы, а потому, что у них, так сказать, великие контролеры в поездах. Они - короли жизни и в пабе, и в работе. Как пелось в какой-то песенке времен первой мировой про солдат или матросов: "You're all right in love and war". Эта нация не даст себя в обиду, не будет ни перед кем пасовать и никого не станет стесняться. Англичанин уважает себя и окружающих. And never lets himself down.