Сказка про людей
Тяжелые дубовые двери дрогнули под натиском сильных рук и открылись. В пещере с высоким сводом было жарко, но вошедший статный мужчина слегка поежился, как от озноба. Ровные черты лица вкупе с окладистой и ровной бородой выдавали в нем человека немолодого, но крепкое телосложение, которое не могло скрыть одеяние, указывало на то, что он и не стар. На нем был светлый дорогой костюм, очень ладно скроенный, с пояса свисал меч. С виду вошедший казался чрезмерно суровым, но из светлых глаз, спрятанных под густыми бровями, струилось спокойствие и умиротворение.
Гость осмотрел пещеру. Посреди стоял большой каменный стол, подле с двух сторон лежали два больших черепа древних ящеров, которые, судя по всему, служили стульями. У стены справа располагался небольшой кратер, в котором мерно булькала раскаленная магма - практически единственный источник света. На стенах в канделябрах из костей горели свечи, но огонь их был тускл и единственное, для чего эти свечи были пригодны, это издавать зловоние.
Бородач выждал немного, пока глаза привыкнут к темноте, и, наконец, увидел того, к кому пришел. У противоположной стены стоял другой мужчина: высокий, худощавый, на лице, обтянутом бледной кожей, выделялся длинный костлявый заостренный подбородок, брови вразлет над двумя складками, из которых торчал крючковатый нос, борода тоже была, но не такая выразительная, как у гостя, а небольшая - эспаньолка. Карие глаза были глубоко посажены, а уголки губ приподняты в легкой ухмылке. Одет также был очень изысканно: костюм тройка, сшитый из дорогих алых и черных материй, которые при свете магмы отливали мрачный кровавым цветом; на ногах черные, натертые до блеска туфли.
- Приветствую тебя, лукавый. - сказал бородач. - Вот, выкроил часик и пришел, как ты просил.
- И я приветствую тебя, Архистратиг, - ответил второй, притворно улыбаясь.
- Говори, зачем позвал. Неспроста Люциферу звать верховного архангела. Хочешь что-то от меня, не иначе.
Люцифер присел за стол и знаком пригласил сесть и своего гостя.
- Да брось, Михаил, - начал он издалека, - мы уже сколько времени-то не виделись. Неужто не могут старые друзья поговорить просто так раз в несколько тысяч лет?
Архангел Михаил снял с пояса меч и демонстративно положил его на стол перед собой.
- Да я прекрасно помню нашу последнюю встречу. Далеко не праздник был. И не стоило бы мне это говорить, но осадок остался.
Увидев меч, Люцифер немного отодвинулся, но продолжил улыбаться.
- Полно тебе, Михаил, стращать меня даром херувимов. Я понимаю, тебе немного некомфортно тут находиться, но поверь, я без злых умыслов. Хочешь есть? Давай поедим да поговорим. Да, раз позвал тебя, значит действительно дело есть. Я бы и сам к вам поднялся, но сам знаешь - нельзя мне. Вот ведь дискриминация какая, Михаил. Так будешь есть, да, нет?
И, не дожидаясь, ответа, он крикнул громко: «Подайте нам на стол!».
Тут же из ниоткуда появилась человеческая фигура, но от человека осталось уже крайне мало, так - облезлый ходячий труп. Шатаясь, мертвяк подошел с подносом к столу и поставил перед двумя собеседниками по большому блюду, положил приборы, поставил бокалы и начал разливать темно-красную жидкость.
- Я это есть не буду! - твердо возразил архангел.
- Отчего же? Все свежее. Только сегодня поступило. Мяско, кровь. Там утром один поезд с грешничками перевернулся, так вот это от них.
- Мерзость, - снова возразил архангел Михаил поморщившись, - убери это от меня немедленно, дьявол.
- Ну, хорошо-хорошо, - согласился Люцифер, - ох уж вы вегетарианцы. Не понимаю я вас. Зверушки зверушек едят - это нормально, а людишки людишек - грех. А ты знаешь, сколько у меня тут вегетарианцев сидит? Не меньше, чем…
Люцифер не договорил, так как архангел встал и хотел уходить. Однако Люцифер еще не был готов отпустить гостя.
- Прости, прости, всепрощающий. Нервничаю. Все. Уже ничего нет. Убираю. Что вы все меня за антихриста последнего держите? Вовсе не человечина это. Думаешь, все собаки попадают в рай? Как бы ни так.
Он хлопнул два раза в ладоши, подошел тот же мертвяк, забрал все и растворился в темноте. Архангел сел обратно за стол, обвел глазами комнату и сказал:
- А неплохо ты тут устроился - в своем филиальчике. Тепло, уютненько, прислуга вон есть.
- Ну, кто на кого учился… - протянул Люцифер, но тут же быстро спросил, - Поменяться не хочешь местами? Кто ты там сейчас? Страж ворот? Архивариус? А тут будешь сам себе хозяин. Владыка! Тебе ведь какое место обещали? Главного архангела?
- Я и есть главный архангел, - ответил Михаил.
- Так-то так, а на деле? Я же хоть тут и сижу внизу постоянно, но я прекрасно знаю, что у вас там происходит. Мне клинические смертнички рассказывают. Они же всегда сначала к вам поднимаются, ты их там отбраковываешь, а они потом через пару лет все равно ко мне попадают. Так вот мне прекрасно известно, что вы там от скуки не знаете куда себя деть. Сегодня что? Пятница 13-е - день самой большой смертности, а ты у меня тут сидишь. Почему?
- Почему? - переспросил архангел.
- А потому что посещаемость у вас там упала. К вам уже почти никто не залетает. Вот скажи, сколько у тебя за вчера было?
Михаил сдвинул брови, и начал вспоминать, сгибая пальцы на руке.
- Дай подумать: Бабка Прасковья… Врач волонтер из Африки… Дева из Новой Зеландии… И младенец… Четверо было вчера.
Люцифер нервно засмеялся и, ухая, начал сползать под стол.
- Четверо? Ха-ха-ха! Господь с тобой, Миша, четверо? Ух-ух-ух. Ты можешь свой дневной приход посчитать по пальцам одной руки? Хо-хо-хо.
- Что ты от меня-то хочешь? - архангелу начинал уже надоедать этот разговор.
Люцифер тут же перестал смеяться, сменился в лице и, насупив брови, спросил:
- А знаешь, сколько у меня вчера было? Триста тысяч шестьсот шестьдесят шесть, уважаемый Архистратиг. И это был очень средненький денек. А бывало, доходило и до миллиона. А ты представляешь, сколько это работы, сколько бумаг, сколько бухгалтерии, сколько учета? Ты хоть представляешь это, сидя у своих ворот там среди облаков с тонкой тетрадочкой, записывая в четыре клеточки своих четырех новоявленных святош?
С каждым новым словом глаза Люцифера все больше наливались кровью, за спиной начали распрямляться драконьи крылья, вокруг вспыхивали языки пламени, он горячился все больше и продолжал:
- Знаешь ли ты, архангел Михаил, сколько нужно места, чтобы распределить весь этот сброд грешников? Мне уже копать глубже некуда. Глубже - ядро, а оно совершенно не подходит для хранения мертвяков. У меня квалифицированного обслуживающего персонала не хватает. Чертей - в обрез. Катастрофически не хватает времени на обучение и посвящение новых. Раньше у меня уходило по двести лет, чтобы превратить мертвого грешника в толкового беса или черта. А сейчас у меня тут ускоренные недельные курсы повышения квалификации. Видел официанта? Из таких же недоучек. А сколько котлов надо? А воды? А угля? Мне же их всех варить и жарить надо. А некоторых - пытать. Вы там с Ним наверху понимаете вообще, в каких условиях я вынужден работать?!
На последних словах Люцифер уже перешел на рык, взмахивая драконьими крыльями и сыпля искрами, он метался по комнате вокруг архангела Михаила, пока тот крепко сжимал рукоять меча херувима, сохраняя внешнее спокойствие.
- Так ведь закон такой, Люцифер. Я-то тут при чем? Сядь, да успокойся. Поговорим по-человечески.
Архангел старался говорить как можно тверже, но так, чтобы не перегнуть палку и не спровоцировать Люцифера на активные действия. Время маханий руками и мечами уже давно прошло, и теперь хотелось все решать словами.
Люцифер опустился на каменный пол, застыл на секунду, огонь на нем погас, крылья исчезли, и он снова принял прежний облик, вот только улыбки уже не было. Печаль, глубокая печаль и усталость были в его глазах.
- Закон. Что есть закон, Михаил? Закон - это то, что придумал Он! Для себя. А обо мне не подумали. Да, виноват был, позарился на чужое место. Но ведь вам нужен был такой как я - для баланса сил. Я, который бы принимал весь мусор, не устраивающий вас по морально-этическим соображениям. Вы же не захотели марать руки об оступившихся. На, Люцифер, возись с ними, это твоя грязь.
- Но ведь тебе это нравилось! - недоумевал архангел.
- Да, мне и сейчас нравится. Они мне все как дети. - согласился Люцифер. - Но позволь немного статистики рождаемости. Сначала их было двое. Потом четверо. Потом чуть больше. Ну, хорошо, они померли, и вы там себе нескольких взяли, я себе нескольких. Все довольны. Но они же плодятся. Хуже кролей. В начале нашей эры их было триста миллионов - куда ни шло. В тысяча восьмисотом - почти миллиард. И я терпел. Терпел, ведь, вы, издавая все новые и новые законы, брали себе все меньше и меньше, а остальных сваливали ко мне. Но я все равно терпел. А потом эти людишки как с цепи сорвались. Особенно последнее столетие! В тысяча девятисотом их было уже больше полутора миллиарда. А сегодня уже семь миллиардов! Семь! Миллиардов! И они рождаются, рождаются, рождаются, грешат, а потом мрут, мрут, мрут. Сотнями, тысячами, миллионами, миллиардами. И все ко мне. Ты, Михаил, хоть представляешь, что такое миллиард?
Архангел испытывал определенную степень неловкости за этот разговор, так как выходило, что его обвиняли в том, за что он не должен отвечать. Он это понимал, но все равно было как-то неловко.
- Но, Люцифер, не надо было устраивать сексуальную революцию - они бы и не плодились так, - попытался возразить архангел.
- Не надо было вмешиваться в мои военные конфликты и давать им пенициллин, Михаил! Не надо было в целом повышать им уровень медобслуживания. Раньше я успешно прерывал демографический взрыв на корню. А сейчас я уже не могу, даже придуманная мной вазорекция не помогает. Вы мешаете.
- Но они ведь страдают.
- Они страдают в любом случае. Они страдают там на Земле, а потом вы отправляете их ко мне, ссылаясь на букву выдуманного вами же закона. А у меня, я повторюсь, нет мест!
- Да я-то тут при чем? - воскликнул снова архангел Михаил.
- Да как при чем? Да при том, что ты наиболее приближенный к Нему. Ты же врата охраняешь. Поговори с ним, или просто мне помоги, а ему не говори. Пусть к вам уходит, хотя бы каждый третий. Сил моих больше нет.
- Да как же я могу? Я не могу. Все что я могу - это посоветовать как-то компактнее их размещать.
Люцифер вцепился пальцами себе в волосы и потянул в разные стороны от негодования.
- Да куда уже компактнее? Раньше они у меня все в разных котлах сидели. Потом в отдельные только вип-грешников помещал. А теперь я и тех уже сунул в один котел. Ты можешь представить, чтобы у меня Македонский, Чингисхан, Наполеон и Гитлер в одном котле сидели? А сидят. Жалуются, жалобы пишут в центр Земли, сам не знаю кому, но сидят. А еще пару десятков лет - и мне придется сажать и их вместе с обычными. Но ты же сам понимаешь, какая греховная пропасть между признанными народоубийцами-завоевателями и каким-то мясоедом, который бабушке место в автобусе не уступил.
Внезапно Люцифер, опустился на колени перед архангелом Михаилом, вцепился в его рукав и почти со слезами на глазах молвил:
- Мишаня, архангелушка, спасай. Во имя тех далеких дней, когда мы были по одну сторону. Забирайте вы всех к себе. Ведите разъяснительные беседы среди людей, погрязли они во грехе по самое не хочу. Раньше мне напрягаться приходилось, чтобы кого-то к себе затащить, а теперь сами лезут. Сделайте что-нибудь, пошлите еще кого-нибудь на землю, пусть с ними лично поговорит. Вдруг на этот раз поможет. Пора же прекратить это греховное беспутство среди них. Пусть все летят в твои врата. Ты же сам видишь - у меня тут под землей места меньше, чем у вас на небе. Небесная поверхность все больше, чем пещеры под корой Земной. Ведь если вы ничего не предпримите, то я за себя не ручаюсь. - тут Люцифер встал, и лицо его снова сделалось серьезным и суровым, - Если вы ничего не предпримите, то я вам такой зомби-апокалипсис устрою!.. Я же всех выпущу, и они ваших оставшихся праведничков покушают, как пить дать. Всех до единого. По четыре в день. И тогда вообще к вам никто не попадет. А я свои врата тоже закрою. Оставлю себе Гитлера - он забавный - и мне хватит. А вы там на поверхности что хотите, то и делайте. Хотите - потоп делайте, хотите - разломы земной коры, хотите ледниковый период - мне все равно. У меня уже терпение кончается. Я тебя предупредил, а вы там у себя наверху решайте, что хотите.
Сказав это, Люцифер опустился на свой стул и закрыл лицо руками, давая понять, что он закончил, и что он действительно демонически устал.
Архангел Михаил сидел потупив взор, думал, чем ответить. Потом он вздохнул и сказал:
- Есть у нас одна идейка. Глобальное потепление называется. Мы его уже давно разрабатывали, когда-то даже пробовали. Я предложу Ему, конечно, но обещать ничего не буду.
Люцифер убрал руки от лица, слова архангела его заинтересовали.
- Глобальное потепление, говоришь? То есть станет очень жарко, и они все изжарятся?
- Типа того.
- А что - мне нравится! Изжарить - это наш метод. Только же тут есть нюанс. Они же все семь миллиардов могут в один день ко мне свалиться. А мне потом эту гору мертвяков тысячу лет разгребать без выходных и обеденных перерывов. Потому просьба - прежде чем вы свое глобальное потепление включите на полную мощность, не забудьте всех понять и простить, чтобы они все к вам попали.
- Понять и простить? - архангел почесал переносицу, - Где-то я это уже слышал.
- Конечно, слышал. От Матфея.
- Ну, я думаю, идея прокатит. Они же все в муках умрут, а по закону, сам знаешь, все мученики в рай попадают. Да и правда, скучновато у нас стало. Новеньких мало. Яблоки с деревьев опадают, есть некому.
Люцифер улыбнулся на этот раз искренне и протянул руку:
- Ну, тоже надеюсь на понимание. Поговори там с Ним. А ты не серчай, если что.
Архангел пожал руку Люцифера, взял меч со стола и вышел из пещеры, раздумывая о том, что с людьми действительно что-то нужно делать. А то совсем от рук отбились.