nidra-regression reports 2012
Осенние листья... парк.
Мужчина в коричневом плаще и шляпе по моде примерно 50-х гг. ХХ века. Морщинистое прокуренное лицо. Высокий, худощавый. Курит, глядя на листья. Во всем облике какая-то тоскливая безысходность.
Вопрос о смерти: Техника, разнообразная и мощная. Подводная лодка (похоже, атомная) уплывает, молотя лопастями... Теплоход и толща воды под ним... Крутится огромная турбина реактивного самолета... Мчится локомотив... Конвейер шлепает какие-то крупные металлические детали, возможно, снаряды... Взлетает ракета, оставляя после себя мощный взрыв... Все это очень похоже на кадры «рекламной» кинохроники о достижениях советской науки и техники. За любым из них чувствуется мощь и неумолимая исправность: техника работает как часы, подминая под себя природу. Каждый механизм потенциально смертоносен.
Вопрос о близких людях: Людей нет. После настойчивого повторения вопроса вижу серую кирпичную хрущевку, окна. В одном из окон - обнаженное женской тело без лица. Видимо, на этом интерес нашего персонажа к людям заканчивается...
В целом впечатление о личности: кто-то вроде инженера, технаря до мозга костей, возможно, физика-ядерщика, помешанного на своей работе. Работа связана с внедрением индустриальной техникой или с созданием оружия массового уничтожения. Отсюда и ощущение тоски. Личная жизнь и общение резко ограничены по непонятным причинам. Возраст неопределен, но судя по желтоватому морщинистому лицу - около 50-60. Будто подводит итог жизни. Вот такие вот картинки. Спасибо за этот опыт.
Н., пол жен., С-Петербург, имеет сына, йога-тичер, художница, модельер.
Это была жизнь, в которой не было ничего, кроме верблюдов и пустыни, минимум впечатлений, минимум мыслей, простое удовлетворение простых потребностей, мы жили как животные, от этого было очень спокойно и просто, я отдыхала. Сплошная сенсорная депривация, только ровная, как стол, земля, и ровная граница неба, и ничего. В этот раз никакой крови и трэша, шанти шанти. Я доила верблюдиц. Я увидела себя старой негритянкой, босой, в синем платье. Я ехала на верблюдице, одна, непонятно куда. Сначала я решила, что мое племя меня оставило умирать, потому что воды мало, а я старая. Совсем не было страха и горя, просто вовлеченность в процесс, в котором все правильно. Колебания ума почти стихли) Потом я увидела со стороны свое лицо и поняла, что я не такая уж и старая, хотя ладони и стопы, действительно, больше были похожи на старушачьи. Происходящее стало менее понятно. То ли меня за что-то изгнали, то ли я сама решила уйти. Я старалась вспомнить детали жизни, кого-то из людей, но были только верблюдицы, и я их без конца доила. Так и не вспомнила, были у меня хоть муж и дети, но судя по телу, вроде были. Это все не было важно и не занимало меня в той жизни, ум был пуст. И вот я доехала до моря. Я его впервые увидела, потому что наше племя не ценило соленую воду и не ходило к нему. Я поняла, что специально приехала сюда умирать. Я отпустила верблюдицу, чтобы она вернулась назад, и села на берегу. Абсолютное, мировое спокойствие и ясность. Колебания мыслей все затихали, я смотрела на воду, я впервые видела столько воды. Последнее, что было, это дыхание. Я понимала, что вот сейчас могу еще раз вдохнуть и выдохнуть, могу еще раз, а могу больше и не вдыхать. То есть я просто перестала дышать и улетела. И попала, видимо, к наставнику. Он сказал мне в том духе, что хорошо быть такой прозрачной и благостной, но ты же никого не любила в этой жизни, прошла мимо людей. Я отвечала, что это так, но разве не в этом - суть непривязанности, и на фига нужны грубые эмоции, которые засоряют ум, и из за которых мне уже столько доставалось, разве не лучше без этого? Он отвечал, что я просто не врубаюсь, в каком месте у человека находится любовь. Она у меня или внизу, или не надо ее вообще. Типа поднимать надо выше, на то и сердечный центр. В общем, эта часть - похоже на то, что было в прошлый раз, только теперь у меня получилось запустить что-то вроде микрокосмической орбиты, или не знаю, как объяснить. Я поднимала энергию из низа живота и вела ее вдоль позвоночника по задней стороне тела до макушки, а потом по передней до солнечного сплетения, там ее оставляла и начинала новый круг. Состояние, которое я раньше не испытывала, блаженство и наполненность. Главное, не понимаю пока, что делать с этим опытом. И очень благодарна тебе, раз так выходит, что ты выступаешь посредником.
Мужчина в коричневом плаще и шляпе по моде примерно 50-х гг. ХХ века. Морщинистое прокуренное лицо. Высокий, худощавый. Курит, глядя на листья. Во всем облике какая-то тоскливая безысходность.
Вопрос о смерти: Техника, разнообразная и мощная. Подводная лодка (похоже, атомная) уплывает, молотя лопастями... Теплоход и толща воды под ним... Крутится огромная турбина реактивного самолета... Мчится локомотив... Конвейер шлепает какие-то крупные металлические детали, возможно, снаряды... Взлетает ракета, оставляя после себя мощный взрыв... Все это очень похоже на кадры «рекламной» кинохроники о достижениях советской науки и техники. За любым из них чувствуется мощь и неумолимая исправность: техника работает как часы, подминая под себя природу. Каждый механизм потенциально смертоносен.
Вопрос о близких людях: Людей нет. После настойчивого повторения вопроса вижу серую кирпичную хрущевку, окна. В одном из окон - обнаженное женской тело без лица. Видимо, на этом интерес нашего персонажа к людям заканчивается...
В целом впечатление о личности: кто-то вроде инженера, технаря до мозга костей, возможно, физика-ядерщика, помешанного на своей работе. Работа связана с внедрением индустриальной техникой или с созданием оружия массового уничтожения. Отсюда и ощущение тоски. Личная жизнь и общение резко ограничены по непонятным причинам. Возраст неопределен, но судя по желтоватому морщинистому лицу - около 50-60. Будто подводит итог жизни. Вот такие вот картинки. Спасибо за этот опыт.
Н., пол жен., С-Петербург, имеет сына, йога-тичер, художница, модельер.
Это была жизнь, в которой не было ничего, кроме верблюдов и пустыни, минимум впечатлений, минимум мыслей, простое удовлетворение простых потребностей, мы жили как животные, от этого было очень спокойно и просто, я отдыхала. Сплошная сенсорная депривация, только ровная, как стол, земля, и ровная граница неба, и ничего. В этот раз никакой крови и трэша, шанти шанти. Я доила верблюдиц. Я увидела себя старой негритянкой, босой, в синем платье. Я ехала на верблюдице, одна, непонятно куда. Сначала я решила, что мое племя меня оставило умирать, потому что воды мало, а я старая. Совсем не было страха и горя, просто вовлеченность в процесс, в котором все правильно. Колебания ума почти стихли) Потом я увидела со стороны свое лицо и поняла, что я не такая уж и старая, хотя ладони и стопы, действительно, больше были похожи на старушачьи. Происходящее стало менее понятно. То ли меня за что-то изгнали, то ли я сама решила уйти. Я старалась вспомнить детали жизни, кого-то из людей, но были только верблюдицы, и я их без конца доила. Так и не вспомнила, были у меня хоть муж и дети, но судя по телу, вроде были. Это все не было важно и не занимало меня в той жизни, ум был пуст. И вот я доехала до моря. Я его впервые увидела, потому что наше племя не ценило соленую воду и не ходило к нему. Я поняла, что специально приехала сюда умирать. Я отпустила верблюдицу, чтобы она вернулась назад, и села на берегу. Абсолютное, мировое спокойствие и ясность. Колебания мыслей все затихали, я смотрела на воду, я впервые видела столько воды. Последнее, что было, это дыхание. Я понимала, что вот сейчас могу еще раз вдохнуть и выдохнуть, могу еще раз, а могу больше и не вдыхать. То есть я просто перестала дышать и улетела. И попала, видимо, к наставнику. Он сказал мне в том духе, что хорошо быть такой прозрачной и благостной, но ты же никого не любила в этой жизни, прошла мимо людей. Я отвечала, что это так, но разве не в этом - суть непривязанности, и на фига нужны грубые эмоции, которые засоряют ум, и из за которых мне уже столько доставалось, разве не лучше без этого? Он отвечал, что я просто не врубаюсь, в каком месте у человека находится любовь. Она у меня или внизу, или не надо ее вообще. Типа поднимать надо выше, на то и сердечный центр. В общем, эта часть - похоже на то, что было в прошлый раз, только теперь у меня получилось запустить что-то вроде микрокосмической орбиты, или не знаю, как объяснить. Я поднимала энергию из низа живота и вела ее вдоль позвоночника по задней стороне тела до макушки, а потом по передней до солнечного сплетения, там ее оставляла и начинала новый круг. Состояние, которое я раньше не испытывала, блаженство и наполненность. Главное, не понимаю пока, что делать с этим опытом. И очень благодарна тебе, раз так выходит, что ты выступаешь посредником.