И надо бы пожрать
Я всегда ловил себя на мысли, что преподавание дает гораздо больше мне самому, чем тому, с кем я занимаюсь. Заниматься педагогикой - это ведь не значит менторским тоном вещать младшему коллеге, что и как тот должен петь. Это невероятно важный процесс обмена мыслями, идеями, опытом. Моя задача - показать молодым, насколько коммуникативна может быть интерпретация, научить их отличать «Дона Карлоса» от «Евгения Онегина» или «Дона Паскуале».
(Отсюда)
Это я посмотрел миастер-класс, ага, ну и вообще, чё.
Вообще-то я последний на свете человек, который может рассуждать о собственном голосе. Но мне и правда всегда казалось, что я в большей степени «интересный», нежели «впечатляющий» певец. У нас же в оперном мире что ценится: ах, вот этот удивительно хорошо фразирует, другой берет широким дыханием, у третьего просто очень мощный голос. Мне никогда не хотелось «впечатлять». Я с гораздо большей охотой предпочел бы заставлять людей думать. Характер и психология моих ролей всегда была мне едва ли не более важна, чем их вокальная партия. Поэтому я так комфортно чувствую себя в сегодняшнем режиссерском театре - в постановках Дэвида Паунтни, Мартина Кушея, Питера Штайна. Для меня огромное наслаждение размышлять об их новых концепциях классических опер, будь то «Симон Бокканегра» Штайна в Венской опере или «Макбет» Паунтни в Цюрихе.
А то ещё:
Эта роль отняла у меня бездну времени. Я ведь впервые спел Онегина в 1997 году в Вене, а доверительные отношения с его байроническим характером установил только четыре года спустя, когда работал над этой партией с чудесным Владимиром Юровским в Нью-Йорке. Самым тяжелым было, как это ни странно, учить наизусть. Я в принципе легко запоминаю текст, рифму, но мне было ужасно трудно петь, не вникая в смысл каждого слова. Потребовались годы, чтобы вникнуть в славянскую грамматику, в русский синтаксис. [...] Меня недавно попросили выучить партию Елецкого [из «Пиковой дамы» Чайковского] - прекрасная, конечно, партия, но уж больно маленькая.
Приятно так для разнообразия читать по-русски.
Не ждали? ;) А меж тем
Хильде перевёл нам очередную вкусную главу.
Лука Пизарони (бас-баритон, Италия)
«Я не доверяю поваренным книгам, я слушаю свою жену», - улыбается весёлый итальянец, уроженец Бусетто. Его супруга руководит действиями на кухне, и, по мере необходимости, певец оказывает ей поддержку. «Что у нас всегда есть дома, так это свежие овощи. Поэтому мы запасаемся мелочами для работы с ними - красным или зелёным карри, или кускусом. Мы в еде умеренны», - рассказывает бас-баритон. И, разумеется, нужно подумать о домашних животных, золотом ретривере Ленни и таксе Тристане, которых Пизарони, большой собачник, берёт с собой на гастроли. Скучно благодаря им никогда не бывает.
Чего я не ем ни в коем случае: потроха, за исключением рубца.
Любимые блюда: пожалуй, суши. Есть небольшими порциями в перерывах лучше, чем закидывать в себя сразу всё.
Что всегда можно найти в моём холодильнике: томаты, пармезан, моццареллу, соевое молоко, тофу, фрукты по сезону, белое вино - пино гриджио или рислинг. Воду.
Кого я охотно приглашу на ужин: Барака Обаму, Клинта Иствуда и Мэрил Стрип для приватной беседы.
Мой девиз: никогда не сдавайся!
Zuppa di ceci (нутовый суп)
на шесть персон
Ингредиенты:
О,5 кг сушёного нута (выдержать сутки в воде, воду затем слить)
3 банки консервированных очищенных помидоров
2 цуккини
1 стебель лука-порея
4 красных луковицы среднего размера
8 зубчиков чеснока
2 свежих томата
6-7 столовых ложек тёртого пармезана
2 ст.ложки оливкового масла
перец, морская соль
розмарин (сушёный)
свежий базилик
Совет:
Посыпьте суп кубиками жареного чёрного хлеба.
Вино:
Винер Гемиштер Затц Резерв, виноградник Обере Шос, винный завод Ротес Хаус, Австрия
Вена: Лука Пизарони колесит по миру вместе с женой, Ленни и Тристаном - и для серенады с собакой всегда найдётся время.
Все про черняковскую "Травиату", а я про "Трубадура", и даже не совсем про него. Я просто всё думаю, что эта вот идея, которая лежит в основе черняковской постановки - что мы фактически имеем дело с игрой, которая дальше идёт hors-jeu не по правилам - почти единственно правильная при подходе к "Троватору". Только, думаю я, это с самого начала должна быть импровизация, где персонажи принимают пасы друг у друга, ориентируются по ситуации, выдумывают реакции, а хор - все хоры - по сути заказывает музыку, в прямом и переносном смысле.
И, как и у Чернякова, у меня единственный не-соучастник процесса был бы граф; собственно, пресловутое "che far?" - это единственная "честная" реплика. А дальше он тоже начинает придумывать. Например, рассказывает сопернику, что тот не только певец, то ещё и мятежник, приговорённый к казни.
Это объясняет, кстати, очень большое ощущение спонтанности от всей этой музыки.
(Отсюда)
Это я посмотрел миастер-класс, ага, ну и вообще, чё.
Вообще-то я последний на свете человек, который может рассуждать о собственном голосе. Но мне и правда всегда казалось, что я в большей степени «интересный», нежели «впечатляющий» певец. У нас же в оперном мире что ценится: ах, вот этот удивительно хорошо фразирует, другой берет широким дыханием, у третьего просто очень мощный голос. Мне никогда не хотелось «впечатлять». Я с гораздо большей охотой предпочел бы заставлять людей думать. Характер и психология моих ролей всегда была мне едва ли не более важна, чем их вокальная партия. Поэтому я так комфортно чувствую себя в сегодняшнем режиссерском театре - в постановках Дэвида Паунтни, Мартина Кушея, Питера Штайна. Для меня огромное наслаждение размышлять об их новых концепциях классических опер, будь то «Симон Бокканегра» Штайна в Венской опере или «Макбет» Паунтни в Цюрихе.
А то ещё:
Эта роль отняла у меня бездну времени. Я ведь впервые спел Онегина в 1997 году в Вене, а доверительные отношения с его байроническим характером установил только четыре года спустя, когда работал над этой партией с чудесным Владимиром Юровским в Нью-Йорке. Самым тяжелым было, как это ни странно, учить наизусть. Я в принципе легко запоминаю текст, рифму, но мне было ужасно трудно петь, не вникая в смысл каждого слова. Потребовались годы, чтобы вникнуть в славянскую грамматику, в русский синтаксис. [...] Меня недавно попросили выучить партию Елецкого [из «Пиковой дамы» Чайковского] - прекрасная, конечно, партия, но уж больно маленькая.
Приятно так для разнообразия читать по-русски.
Не ждали? ;) А меж тем
Хильде перевёл нам очередную вкусную главу.
Лука Пизарони (бас-баритон, Италия)
«Я не доверяю поваренным книгам, я слушаю свою жену», - улыбается весёлый итальянец, уроженец Бусетто. Его супруга руководит действиями на кухне, и, по мере необходимости, певец оказывает ей поддержку. «Что у нас всегда есть дома, так это свежие овощи. Поэтому мы запасаемся мелочами для работы с ними - красным или зелёным карри, или кускусом. Мы в еде умеренны», - рассказывает бас-баритон. И, разумеется, нужно подумать о домашних животных, золотом ретривере Ленни и таксе Тристане, которых Пизарони, большой собачник, берёт с собой на гастроли. Скучно благодаря им никогда не бывает.
Чего я не ем ни в коем случае: потроха, за исключением рубца.
Любимые блюда: пожалуй, суши. Есть небольшими порциями в перерывах лучше, чем закидывать в себя сразу всё.
Что всегда можно найти в моём холодильнике: томаты, пармезан, моццареллу, соевое молоко, тофу, фрукты по сезону, белое вино - пино гриджио или рислинг. Воду.
Кого я охотно приглашу на ужин: Барака Обаму, Клинта Иствуда и Мэрил Стрип для приватной беседы.
Мой девиз: никогда не сдавайся!
Zuppa di ceci (нутовый суп)
на шесть персон
Ингредиенты:
О,5 кг сушёного нута (выдержать сутки в воде, воду затем слить)
3 банки консервированных очищенных помидоров
2 цуккини
1 стебель лука-порея
4 красных луковицы среднего размера
8 зубчиков чеснока
2 свежих томата
6-7 столовых ложек тёртого пармезана
2 ст.ложки оливкового масла
перец, морская соль
розмарин (сушёный)
свежий базилик
- Мелко порезать лук, раздавить чеснок. В большой кастрюле нагреть оливковое масло, и в нём поджарить лук с чесноком. Затем добавить порезанный колечками порей, влить пол-литра воды и приправить столовой ложкой розмарина. Добавить мочёный нут и мелко порезанный цуккини, хорошо перемешать, затем добавить консервированные томаты и 30-40 минут кипятить на медленном огне.
- Подмешать мелко порезанные свежие томаты, ещё немного подержать на огне, затем половину всей получившейся массы истолочь в пюре и смешать с остальным супом. Посолить и поперчить.
- Разлить по мискам и подавать с тёртым пармезаном.
- Капнуть в середину каждой каплю оливкового масла и украсить базиликом.
Совет:
Посыпьте суп кубиками жареного чёрного хлеба.
Вино:
Винер Гемиштер Затц Резерв, виноградник Обере Шос, винный завод Ротес Хаус, Австрия
Вена: Лука Пизарони колесит по миру вместе с женой, Ленни и Тристаном - и для серенады с собакой всегда найдётся время.
Все про черняковскую "Травиату", а я про "Трубадура", и даже не совсем про него. Я просто всё думаю, что эта вот идея, которая лежит в основе черняковской постановки - что мы фактически имеем дело с игрой, которая дальше идёт hors-jeu не по правилам - почти единственно правильная при подходе к "Троватору". Только, думаю я, это с самого начала должна быть импровизация, где персонажи принимают пасы друг у друга, ориентируются по ситуации, выдумывают реакции, а хор - все хоры - по сути заказывает музыку, в прямом и переносном смысле.
И, как и у Чернякова, у меня единственный не-соучастник процесса был бы граф; собственно, пресловутое "che far?" - это единственная "честная" реплика. А дальше он тоже начинает придумывать. Например, рассказывает сопернику, что тот не только певец, то ещё и мятежник, приговорённый к казни.
Это объясняет, кстати, очень большое ощущение спонтанности от всей этой музыки.