На конкурс "Тёмных аллей"
Олег Булдаков s775 - мой друг, и всё, о чём он пишет, что делает, мне нравится.
Решила принять участие в конкурсе "Осенний призыв " в рамках его проекта "ТЁМНЫЕ АЛЛЕИ".
http://temnie-alleyi.livejournal.com/64993.html
Предлагаю на конкурс рассказ "Три мира Энекан-Буги" (фантастика, фэнтези).
Те, кто интересуются моим творчеством, могут посмотреть на меня совершенно с другой стороны.
Некое воскресное чтение - мистика, волшебное число "три".
Три мира Энекан-Буги
Иван стоял около чума и, глядя на посёлок тунгусов, вспоминал родную деревню.
«Дома, поди, уже к севу готовятся, а здесь - зима, морозно ещё».
Юноша застегнул бушлат - подарок боцмана и погладил плотную ткань.
«Хороший человек - боцман! Где он сейчас, жив ли? Вряд ли! Наверное, лежит где-нибудь на дне».
Смахнув слезинку, Иван оглянулся. Не видел ли кто? Тунгусы - народ глазастый. Чудные они, честное слово! Кажется, не люди говорят, а птицы кричат. Нет, чтобы сказать: «Будь здоров, Ваня!», тарабанят: «Авгарат бикэл, Убанчик!»
Юноша улыбнулся, на его щеках появились ямочки. Он глубоко втянул морозный воздух и побежал к чуму. На пороге стояла бабушка Амарчи. Старая тунгуска была в распашном кафтане, на талии красовался пояс с кисетом.
- Знать, собралась куда? - подходя к чуму, спросил Иван. - Ишь, как вырядилась!
- Пойду, однако! - ответила бабушка Амарчи. - Тайга отмякла.
Иван вошёл в чум и вопросительно посмотрел на мужчину, лежавшего около очага и курившего трубку.
- Вы что-нибудь поняли, Павел Алексеевич?
- А чего понимать? На праздник пошла - туран начинается.
- Что-то не слышал про такой праздник.
- Не мудрено, у нас таких нет.
- Опять духов чествуют?
- Нет, Новый год.
- Да вы шутите! Скоро весна наступит!
- Вот, я и говорю: Новый год наступил - значит, весна идёт.
- Чудно!
- А, по-моему, всё правильно. Белки свадьбы справляют, ворон садится яйца высиживать….
- Причём тут ворон?
- А ты с бабушкой Амарчи поговори, она тебе объяснит.
Ваня налил чай и уселся у очага.
- Дома квасок пил, - сказал он. - То яблочный, то хлебный, то смородиновый. А здесь - сплошные чаи. Хорошо бы чай, а то выварок с солью. Тьфу!
- Что касается выварка, тунгусов можно понять: чай у них - на вес золота, вот и приходится спитой пить. Зальют старую заварку, посолят, оленьего молока добавят и пьют.
- Чудно!
- А, по-моему, ничего чудного, - набивая трубку, ответил Павел Алексеевич.
- Нет, вы посмотрите - живут в чумах, дома костры разводят, женщины трубки курят.
- Уж, больно ты скор! Может, и тунгусам странно на тебя глядеть - белобрысый, нос картошкой, глаза - голубые. Чудно!
- Да я так, - смутился Ваня. - Для разговору больше.
- Наблюдай-ка лучше. Когда ещё здесь побываешь! Другой народ, другие нравы. Приедешь в свою деревню, и будешь рассказывать: живёт, дескать, лесной народ в чумах. Крыша у них - острая, как колпак, а наверху - дыра. Стены из ровдуги сделаны, то бишь, из оленьей замши. Наступит весна, чум разберут и побредут с оленями к реке. Для людей у реки - рыба, для оленей - трава.
Павел Алексеевич положил трубку, растянулся на шкуре и сказал:
- Счастливчики мы с тобой! До сих пор не пойму, как нам в живых удалось остаться?
- Вот и я не пойму! - подхватил новую тему Иван. - Помню, вы меня к мачте толкнули, помню, как мачта треснула, как водой смыло….
Ваня поёжился и широко раскрыл голубые глаза.
- Холод помню, а потом ничего. Хоть тресни!
- Так и ничего?
- Ну, конечно, вас помню - вы же рядом болтались! А больше ничего. Ей Богу!
Ваня перекрестился и замолчал.
- А мне кажется, кое-что промелькнуло.
Павел Алексеевич посмотрел на огонь, и в его глазах запрыгали оранжевые блики.
- Как-то неудобно об этом говорить - будто сон наяву.
- А вы расскажите, не бойтесь! Я пойму.
Ваня подвинулся к очагу, и его глаза стали ещё больше.
- Рассказать, говоришь?
Павел Алексеевич потеребил бородку и прошептал:
- Мне показалось, что мы не сами спаслись.
- Так рядом же никого не было!
- Был.
- Кто?
- Золотой дракон! - ответил Павел Алексеевич и отвёл глаза.
- Ну, вы даёте! - присвистнул Иван.
- А говорил, что поймёшь.
Ваня вытянул шею и спросил:
- А вы его близко видели?
- Не знаю. Всё, как в тумане. Брызги. Шум волн. Рёв ветра. Наша мачта-спасительница. Быстро приближающийся берег. Огромные камни. И мысль - лихорадочная, как загнанное сердце: «Всё! Это - конец!» Мысль билась в голове, а разум не соглашался. «Нет! Должен быть выход!» Однако мысль оказалась сильнее. «Конец!» Во мне всё похолодело и, схватив тебя за плечи, я посмотрел на небо и закричал: «Господи! Спаси и помилуй нас!» Так отчаянно я не кричал никогда. И представляешь, не прошло и минуты, как появилось золотое пятно. Оно становилось всё больше и больше и, наконец, приняло очертания птицы. Нет, даже не птицы, а золотого дракона. Его чешуя блестела, из пасти вырывался огонь, глаза походили на прожектора. Свет от них коснулся мачты, и мы попали в его поле зрения. Дракон резко пошёл вниз, и подхватил нас, как мокрых птенцов. Он взмыл вверх, и я потерял сознание.
- Как в сказке! - охнул Иван.
- В том-то и дело, - оживился Павел Алексеевич. - Какая-то чертовщина получается!
- Это вы зря! - с осуждением сказал Иван и плюнул через плечо. - Чёрт здесь ни при чём. Если бы дракон чёрту служил, он бы нас потопил.
- Ты это серьёзно?
- Ещё как!
От такого разговора Ваня даже приосанился.
- Как пить дать, потопил бы! Знать, Господь посланника к нам отправил.
- А почему же ребят с корабля оставил?
- Не нашего это ума дело, - по-мужицки солидно ответил Ваня. - На то Воля Божья!
- Но ведь драконов же нет!
Павел Алексеевич встал и заходил вокруг костра.
- Это я тебе как врач говорю. Наконец, как человек с высшим образованием!
- Образование - конечно, хорошо! Книжки, и всё такое прочее. Вы не думайте, Павел Алексеевич, я тоже не лыком шит. В своё время четыре класса закончил, библию вслух читал. В нашей деревне меня даже учёным кликали.
Ванины мысли унеслись на Родину. Он вспомнил бревенчатую избу, выскобленный до белизны стол, библию в бордовом переплёте. Услышал хлюпанье взбиваемого матерью теста, затем её голос:
«Читай, Ванюша, читай! Больно уж хорошо у тебя получается! Складно так, душевно!»
Иван вздрогнул и подошёл к пологу. Он осторожно высунул голову и прислушался.
- Что там?
- Нет, нет, ничего! Как будто матушкин голос услышал.
- Ты говорил, что книжки читал, - напомнил Павел Алексеевич.
Он с интересом наблюдал за поведением бывшего юнги.
- Да, книжки….
Иван с трудом оторвался от воспоминаний и спросил:
- Но ведь в книжках не про всё написано! Разве не так?
Павел Алексеевич посмотрел в ясные глаза юноши и затеребил нос. Эта детская привычка, с которой он боролся многие годы, проявлялась в минуты растерянности и сомнений.
- С этим не поспоришь, - ответил он. - Не про всё.
- Вот и про дракона не написали.
- А здесь ты ошибаешься! Про драконов ещё в древнем Китае писали. К слову сказать, китайцы им даже поклонялись.
- Значит, они их видели?
- Как ты не поймёшь! - Павел Алексеевич снова потянулся за трубкой. - Про драконов писали так, как у нас сказки сказывались! Слышал про Бабу Ягу?
- Ну.
- Надеюсь, понимаешь: что это - лишь сказка?
- Уж, не скажите, Павел Алексеевич! Сказки сказкам - рознь.
- Вот и говори с тобой!
Павел Алексеевич с досадой постучал трубкой и нагнулся за угольком.
- Что-то я вас не пойму! Вы же сами сказал, нас спас дракон!
- В том-то и закавыка. Я иногда думаю, что на меня помутнение нашло - вот и показался дракон. А в другой раз….
- Что? - нетерпеливо заёрзал Иван.
- Сам не разберу. Понимаешь, я его видел. Мало того, даже ощущал дыхание.
- Значит, он был!
Павел Алексеевич задумался.
- Видишь ли, до сих пор не пойму, как мы сюда добрались, - сказал он. - Ведь посёлок тунгусов находится в ста верстах от Охотского моря.
- Дракон - это Ангел-хранитель! - воскликнул Иван. - Он и принёс нас сюда. Здесь мы познакомились с тунгусами, а они пообещали, как стает снег, довезти до большой дороги.
- А почему же дракон нас не доставил прямо на место?
Иван на мгновенье задумался и ответил:
- Значит, зачем-то надо быть здесь.
- На всё у тебя ответ есть.
- Нет! - прошептал Ваня. - На всё только Воля Божья!
- Здесь я с тобой соглашусь.
Павел Алексеевич убрал кружки и вышел из чума. За ним поспешил Иван.
- Смотри, у еловых шишек чешуйки поднялись, - сказал Павел Алексеевич. - Ещё пара дней, и ветер понесёт семена. А там, глядишь, и в путь тронемся.
- Хорошо бы!
Иван мечтательно потянулся и, посмотрев в сторону посёлка, сказал:
- Амарча с бабушкой идут.
По тропинке шёл маленький мальчик, на некотором расстоянии от него - хозяйка чума. Мальчик жевал палочку, и, казалось, никого не замечал.
- Привет, Амарча!
Иван подошёл к мальчику и протянул ему самодельную дудочку.
- Хочешь дудочку?
- Хосю.
- Умеешь дудеть?
- Мею.
Амарча стал старательно дудеть.
- Отлично получается! Хорошим пастухом будешь, ни один олень не потеряется.
Мальчик задудел старательней.
- Береги дудочку, - глядя в раскосые глаза Амарчи, сказал Иван. - Она - волшебная!
К чуму подошла бабушка Амарчи.
- Привет энекон! - глядя на тунгуску, сказал Ваня. - Неплохо бы пообедать.
- Ленок есть, - ответила та.
Мужчины вошли в чум и уселись у очага. Старуха положила в миски большие куски с розовой рыбой.
- Такую рыбу ты ещё не ел, - сказал Павел Алексеевич.
- Где ж она водится?
- Дух Тему дал, - ответила бабушка Амарчи.
- Тему - хозяин рыб, - пояснил Павел Алексеевич. - Он стар, и его борода иногда выглядывает из воды.
- Значит, похож на водяного, - заметил Ваня.
- Бабушка Амарчи подкормила Тему, он и послал ей ленка, - сказал Павел Алексеевич, не обратив внимания на реплику.
- Кашу дала, - кивнула старушка.
- Калашо! - вступил в разговор маленький Амарча и потрогал лежавшую рядом дудочку.
- А у нас такой рыбы нет, - заметил Иван.
- То-то! - сказала старая тунгуска и положила ему ещё один кусок.
Иван справился с добавкой и повернулся к Павлу Алексеевичу.
- Можно спросить? Почему бабушка Амарчи и внук Амарча?
- У эвенков не принято звать бабушку и дедушку по имени, - промокнув платком усы, ответил Павел Алексеевич. - Вот и получается, бабушка Амарчи.
- Чудно! - воскликнул Иван.
- Опять чудно! А как твою мать зовут?
- Степановна.
- Вот видишь!
Какая связь между Степановной и бабушкой Амарчи, Ваня не понял, но то, что рыба может исчезнуть, уразумел быстро. Он почерпнул из котелка большой кусок и заметил:
- Ленок - это хорошо!
Бабушка Амарчи кивнула.
- Байбал, табак! - сказала она.
Павел Алексеевич протянул кисет и поворошил дрова.
- Сейчас бы сказку послушать.
Ваня улёгся около очага и посмотрел на хозяйку чума.
- Слушай, Убанчик, скажу, - окутав себя облаком дыма, отозвалась она.
Павел Алексеевич и Иван уже привыкли, что тунгусы звали их - Байбал и Убанчик.
- Про что твоя сказка?
- Про орона - оленя, по-вашему.
Она уложила на колени внука и начала:
- Сэвеки захотел дать людям оленей и стал их кидать вниз. Эвенки подостлали мох и развели дым. Олени упали на мох, и им было мягко. Не кусали комары, не кусала мошка. В других местах упали олени на землю. Ушиблись и разбежались.
Бабушка Амарчи посмотрела на внука и добавила:
- Велик Отец-Олень! Помогает оронам.
- И вся сказка?
- Вся! А что ещё говорить?
- Ничего не понял! В твоей сказке Сэвеки кидал оленей. С неба, что ли?
- Глуп ты, Убанчик! Мой Амарча и тот знает. Слушай дальше, а ты, Байбал, помогай.
Павел Алексеевич кивнул. Он знал эту легенду с детства и помнил, как рассказывала её бабушка.
- Большой Средний мир! - начала старая тунгуска. - Я живу в нём, ты живёшь, мой Амарча, Байбал живёт. Много людей, много зверей, много деревьев. Туда погляди - Средний мир, сюда погляди - Средний мир.
Старушка поводила трубкой в разные стороны и задумалась.
- Все живут здесь, а вокруг - духи!
- И в чуме? - не удержался Иван.
- Духи везде! Они разные: много добрых, много злых. В чум залетают. Смотрят. Как люди живут, что говорят. Живёт хороший человек, значит, с ним будет добрый дух. Живёт плохой, останется злой дух.
- Человек сам своих духов притягивает, - пояснил Павел Алексеевич.
- Правильно говоришь! Духи знают людей.
Бабушка Амарчи выпустила из ноздрей дым и продолжила:
- Духи были, люди ещё нет. Было много воды. Весь мир - вода. Посмотрела Энекан-Буга. «Плохо! - сказала она. - Нужна земля!» Послала гагар. Стали гагары по воде плавать. Нырнут - достанут землю, положат. Нырнут, землю положат. Остров получился. Увидела Энекан-Буга и говорит: «Плохо! Гладко, однако!» Послала на землю мамонта и змея. Стали они землю рыть, друг друга бить - горы появились, реки потекли.
- Дрались что ли?
- Да, да! Было так! - закивала старушка. - Взяла Энекан-Буга шерстинки, бросила на землю. Много зверей появилось, много людей. Шерстинки - разные и люди - разные.
- Как просто! Бросила шерстинки, и все дела.
- Ох, не просто!
- Не мешай, Ваня!
Павел Алексеевич нахмурил брови.
- Нижний мир - тоже большой, - вновь заговорила бабушка Амарчи. - Там живёт самый злой дух Харга! Он большой, лохматый. Шерсти много. Ноги - толстые, на одной руке - коготь, на другой - голова. Голова человеческая, на ней зубы - острые, красные. Высунет Харга голову, люди кричат.
- Представляю! - поёжился Ваня.
- У Харги есть Кандык, - вступил в разговор Павел Алексеевич.
- Кандык, да, да! Страшно! - забормотала бабушка Амарчи и посмотрела на внука.
Мальчик спал и крепко сжимал дудочку.
- Помощник Харги - демон, - продолжил Павел Алексеевич. - И вид у него будь здоров! Представь, вместо головы - пасть. Если Кандык где появился - всё сожрёт! Остановить его может Энекан-Буга. Она насылает духов молнии, и те бросают огненные ножи. Как только Кандык проглотит такой нож, тут же проваливается под землю.
- Лечиться что ли?
- Кто его знает!
- А ещё что там есть?
- Чёрная река и мёртвые буни.
- Кто они - буни?
- Души умерших. К слову сказать, Харга Чёрную реку переплыть не может.
- А буни?
- И они не могут! Чёрная река коварна, она похожа на бурлящий котёл.
- Так как же её переплывают?
- Вот тут-то собака и зарыта! - воскликнул Павел Алексеевич. - Переправить буни может только шаман!
- Выходит, шаман сильнее Харги?
- Не шаман сильнее - его духи. Теперь понимаешь, какая власть у шамана? Без него даже до царства мёртвых не добраться.
- А как же Харги? Он что - не может поймать шамана?
- Может! Однако шаман - не промах! Прежде, чем отправиться в Нижний мир, десять раз подстрахуется.
- Как?
- Во-первых, соберёт в бубен духов-покровителей. Во-вторых, вооружится до зубов. В-третьих, скажет десяток заклятий.
- Не пойму, зачем Харги мёртвые души? - не унимался Иван.
- Сам подумай. Харги нужны рабы?
- Нужны.
- Вот и ответил.
Павел Алексеевич повернулся к бабушке и попросил:
- Теперь, энекон, ты рассказывай. Я передохну.
Старушка кивнула и продолжила:
- Верхний мир там.
Она ткнула корявым пальцем в потолок чума и добавила:
- Только шаман бывал у Энекан-Буга.
- Чудеса! - воскликнул Ваня.
- Что ты хочешь! - улыбнулся Павел Алексеевич. - Шаман - посредник, поэтому летает туда и сюда.
- Сначала Энекан-Буга, потом Чалдон.
- Бабушка Амарчи, подожди! Не понимаю!
- Плохо я говорю!
Старушка посмотрела на Павла Алексеевича.
- Скажи ты, Байбал. Амарча спать, и я спать.
Она положила внука на шкуру и легла рядом.
- Расскажите, Павел Алексеевич! Иначе я ни в жизнь не разберусь.
- А надо ли разбираться?
- Надо! - упрямо кивнув головой, ответил Иван.
- Тогда продолжим. Только давай на улицу выйдем. Пусть энекон и Амарча поспят.
Гости вышли из чума, и присели на брёвна. Звёзды уже висели над верхушками деревьев, из шаманской избы раздавались удары бубна. В посёлке мычали новорождённые оленята и отчаянно лаяли собаки.
- Волка чуят, - заметил Павел Алексеевич.
- Ох, и страшно в тайге!
- Почему страшно? В тайге человека неделями не встретишь, а самый страшный зверь - это человек.
- Думаете?
- Уверен!
Павел Алексеевич показал на большое созвездие.
- Видишь? На ковш похоже.
- Вижу.
- Отложи семь раз сторону ковша, увидишь Полярную звезду.
- Яркая!
- Дело не в том! Эта звезда - особенная. Она сохраняет почти неизменное положение! По ней ориентируются, по ней определяют широту. Если бы наша канонерская лодка не затонула, боцман бы научил ориентироваться по звёздам.
- Чего говорить!
- А теперь посмотри сюда.
Павел Алексеевич повернул голову и сощурил глаза.
- Ранним утром здесь можно увидеть Венеру.
- Это ж планета!
- Правильно! На Земле её называют утренней звездой.
- Чего это вы вдруг про звёзды заговорили? - удивился Иван.
- Не бойся, я от темы не ухожу, - усмехнулся Павел Алексеевич. - Дело в том, что эвенки тоже не прошли мимо звёзд. Полярную звезду они считают входом в Верхний мир и верят, что в этом месте находится отверстие небесного чума. Отсюда и вылетает шаман, когда ему нужно попасть к Энекан-Буге. Утреннюю звезду называют Чалдон и считают, что до переселения в Средний мир здесь находятся души людей.
- Шаманы летают на Венеру?
- Бывает! Полёт на Чалдон - длинный, и по пути шаман делает двадцать семь остановок.
- Где же он их делает?
- Видел около чума шамана лиственницы?
Иван кивнул.
- Шаман выбирает двадцать семь деревьев, и на каждом из них делает остановку. Он кричит по-звериному, плачет, умоляет духов, смеётся.
Павел Алексеевич прислушался.
- Медведя услышали? - с опаской спросил Иван.
- Нет, синички щебечут, - улыбнулся Павел Алексеевич. - Тунгусы считают, что души-оми похожи на птенцов. Они живут на Чалдоне в гнёздах и ждут своего часа.
- А душа шамана, наверное, похожа на орла, - предположил Иван.
- Угадал!
- А что дальше?
- Ишь, какой дотошный! Во всё так вникаешь?
- Не усну, пока не разберусь.
- Тогда слушай. В ближайшем ярусе Верхнего мира живёт властительница Земли - Энекан-Буга. Тунгусские шаманы говорят: она похожа на старушку с добрым лицом. В её платье - многочисленные карманы, а там хранятся шерстинки, то есть души животных. Если понравится шаман, Энекан-Буга подарит ему шерстинки - значит, у людей будет олени и охота.
- Значит, она у них - главная!
- Похоже, так, - согласился Павел Алексеевич.
- И животных Энекан-Буга любит.
- Думаю, любит. Бабушка рассказывала: если законы Среднего мира нарушить, души животных попадают к Харги. Если же охотиться правильно, их души попадают в Верхний мир и превращаются в шерстинки. Там уже Энекан-Буга укладывает их в карманы, а через некоторое время возвращает Земле.
- А те души, которые попали к Харги?
- Они становятся мстительными и злыми.
- Так и должно быть! - воскликнул Иван.
- Попавшие к Харги души преследуют людей и доводят их до сумасшествия. Злые души принимают различные образы, заманивают в болото, в чащи, а Харга следует за ними и ждёт своего часа. Иногда из-под земли появляется левая рука с огромным когтем, и Харги пытается достать жертву. Если ему удаётся, появляется правая рука. В середине у неё дыра, а по краям - оскаленные красные зубы. Харги хватает несчастного и разрывает на куски.
- Куда же девается его душа?
- Попадает к Харги и становится такой же безжалостной, как и хозяин.
- Получается, чем больше зла, тем больше у Харги помощников.
- Вот ты и понял! Теперь не считаешь, что легенда тунгусов наивна?
- Теперь нет.
Ваня поднял голову и долго смотрел на звёзды. Он хмурил брови, щурил глаза и непроизвольно шевелил губами. Какая-то мысль прочно засела в голове и не давала покоя. Павел Алексеевич усмехнулся и стал ждать.
«Забавный парнишка!» - подумал он.
- Везде одно и то же! - наконец, воскликнул Иван. - Вам не кажется?
Он оторвал взгляд от неба и от охватившего его возбуждения стал приплясывать на месте.
- Вы только посмотрите! В сказках - три желания, три брата, тридевять земель.
- В христианстве - Святая троица, - подхватил Павел Алексеевич.
Теперь он понял, какая мысль не даёт покоя Ваниной голове.
- А у тунгусов три мира!
- Сейчас услышу любимое слово: «чудно!».
- Да, чудно! Мы там, тунгусы здесь. У них - три мира: Верхний, Средний и Нижний. Почему не пять, шесть или десять миров, наконец?
Ваня почесал лоб и не в силах найти ответ, уставился на Павла Алексеевича.
- Потому что три - это магическое число! - ответил тот. - Спроси у шамана, он тебе скажет!
- Так вы ж…
- Слышал сказки о колдунах?
- Дед рассказывал.
- Нож с трёхгранным лезвием, котёл на трёх ножках, три заклинания. Так?
- Точно!
Иван поднял воротник и оглянулся. Похоже, колдунов он побаивался.
- А почему так - не задумывался?
Павел Алексеевич оживился и, не дождавшись ответа, продолжил:
- В числе «три» заключена волшебная сила.
Ваня вздрогнул и перекрестился.
- «Три» - это совершенство! Понял? Дух, тело, душа - единое целое! Отец, мать, ребёнок - единая семья!
Павел Алексеевич встал и, прищурив глаза, что-то поискал под ногами. Наклонившись, он поднял ветку с тремя почками и протянул Ивану.
- Спрячь! Она принесёт тебе счастье.
- Скажете тоже!
Ваня недоверчиво посмотрел на ветку, однако не выбросил. Он засунул её под бушлат и что-то пробормотал.
- Что ты сказал? - переспросил Павел Алексеевич.
- Рай, жизнь, ад - тоже три.
- Да, ты, брат - философ! Однако хватит на сегодня. Пойдём в чум - спать пора!
Решила принять участие в конкурсе "Осенний призыв " в рамках его проекта "ТЁМНЫЕ АЛЛЕИ".
http://temnie-alleyi.livejournal.com/64993.html
Предлагаю на конкурс рассказ "Три мира Энекан-Буги" (фантастика, фэнтези).
Те, кто интересуются моим творчеством, могут посмотреть на меня совершенно с другой стороны.
Некое воскресное чтение - мистика, волшебное число "три".
Три мира Энекан-Буги
Иван стоял около чума и, глядя на посёлок тунгусов, вспоминал родную деревню.
«Дома, поди, уже к севу готовятся, а здесь - зима, морозно ещё».
Юноша застегнул бушлат - подарок боцмана и погладил плотную ткань.
«Хороший человек - боцман! Где он сейчас, жив ли? Вряд ли! Наверное, лежит где-нибудь на дне».
Смахнув слезинку, Иван оглянулся. Не видел ли кто? Тунгусы - народ глазастый. Чудные они, честное слово! Кажется, не люди говорят, а птицы кричат. Нет, чтобы сказать: «Будь здоров, Ваня!», тарабанят: «Авгарат бикэл, Убанчик!»
Юноша улыбнулся, на его щеках появились ямочки. Он глубоко втянул морозный воздух и побежал к чуму. На пороге стояла бабушка Амарчи. Старая тунгуска была в распашном кафтане, на талии красовался пояс с кисетом.
- Знать, собралась куда? - подходя к чуму, спросил Иван. - Ишь, как вырядилась!
- Пойду, однако! - ответила бабушка Амарчи. - Тайга отмякла.
Иван вошёл в чум и вопросительно посмотрел на мужчину, лежавшего около очага и курившего трубку.
- Вы что-нибудь поняли, Павел Алексеевич?
- А чего понимать? На праздник пошла - туран начинается.
- Что-то не слышал про такой праздник.
- Не мудрено, у нас таких нет.
- Опять духов чествуют?
- Нет, Новый год.
- Да вы шутите! Скоро весна наступит!
- Вот, я и говорю: Новый год наступил - значит, весна идёт.
- Чудно!
- А, по-моему, всё правильно. Белки свадьбы справляют, ворон садится яйца высиживать….
- Причём тут ворон?
- А ты с бабушкой Амарчи поговори, она тебе объяснит.
Ваня налил чай и уселся у очага.
- Дома квасок пил, - сказал он. - То яблочный, то хлебный, то смородиновый. А здесь - сплошные чаи. Хорошо бы чай, а то выварок с солью. Тьфу!
- Что касается выварка, тунгусов можно понять: чай у них - на вес золота, вот и приходится спитой пить. Зальют старую заварку, посолят, оленьего молока добавят и пьют.
- Чудно!
- А, по-моему, ничего чудного, - набивая трубку, ответил Павел Алексеевич.
- Нет, вы посмотрите - живут в чумах, дома костры разводят, женщины трубки курят.
- Уж, больно ты скор! Может, и тунгусам странно на тебя глядеть - белобрысый, нос картошкой, глаза - голубые. Чудно!
- Да я так, - смутился Ваня. - Для разговору больше.
- Наблюдай-ка лучше. Когда ещё здесь побываешь! Другой народ, другие нравы. Приедешь в свою деревню, и будешь рассказывать: живёт, дескать, лесной народ в чумах. Крыша у них - острая, как колпак, а наверху - дыра. Стены из ровдуги сделаны, то бишь, из оленьей замши. Наступит весна, чум разберут и побредут с оленями к реке. Для людей у реки - рыба, для оленей - трава.
Павел Алексеевич положил трубку, растянулся на шкуре и сказал:
- Счастливчики мы с тобой! До сих пор не пойму, как нам в живых удалось остаться?
- Вот и я не пойму! - подхватил новую тему Иван. - Помню, вы меня к мачте толкнули, помню, как мачта треснула, как водой смыло….
Ваня поёжился и широко раскрыл голубые глаза.
- Холод помню, а потом ничего. Хоть тресни!
- Так и ничего?
- Ну, конечно, вас помню - вы же рядом болтались! А больше ничего. Ей Богу!
Ваня перекрестился и замолчал.
- А мне кажется, кое-что промелькнуло.
Павел Алексеевич посмотрел на огонь, и в его глазах запрыгали оранжевые блики.
- Как-то неудобно об этом говорить - будто сон наяву.
- А вы расскажите, не бойтесь! Я пойму.
Ваня подвинулся к очагу, и его глаза стали ещё больше.
- Рассказать, говоришь?
Павел Алексеевич потеребил бородку и прошептал:
- Мне показалось, что мы не сами спаслись.
- Так рядом же никого не было!
- Был.
- Кто?
- Золотой дракон! - ответил Павел Алексеевич и отвёл глаза.
- Ну, вы даёте! - присвистнул Иван.
- А говорил, что поймёшь.
Ваня вытянул шею и спросил:
- А вы его близко видели?
- Не знаю. Всё, как в тумане. Брызги. Шум волн. Рёв ветра. Наша мачта-спасительница. Быстро приближающийся берег. Огромные камни. И мысль - лихорадочная, как загнанное сердце: «Всё! Это - конец!» Мысль билась в голове, а разум не соглашался. «Нет! Должен быть выход!» Однако мысль оказалась сильнее. «Конец!» Во мне всё похолодело и, схватив тебя за плечи, я посмотрел на небо и закричал: «Господи! Спаси и помилуй нас!» Так отчаянно я не кричал никогда. И представляешь, не прошло и минуты, как появилось золотое пятно. Оно становилось всё больше и больше и, наконец, приняло очертания птицы. Нет, даже не птицы, а золотого дракона. Его чешуя блестела, из пасти вырывался огонь, глаза походили на прожектора. Свет от них коснулся мачты, и мы попали в его поле зрения. Дракон резко пошёл вниз, и подхватил нас, как мокрых птенцов. Он взмыл вверх, и я потерял сознание.
- Как в сказке! - охнул Иван.
- В том-то и дело, - оживился Павел Алексеевич. - Какая-то чертовщина получается!
- Это вы зря! - с осуждением сказал Иван и плюнул через плечо. - Чёрт здесь ни при чём. Если бы дракон чёрту служил, он бы нас потопил.
- Ты это серьёзно?
- Ещё как!
От такого разговора Ваня даже приосанился.
- Как пить дать, потопил бы! Знать, Господь посланника к нам отправил.
- А почему же ребят с корабля оставил?
- Не нашего это ума дело, - по-мужицки солидно ответил Ваня. - На то Воля Божья!
- Но ведь драконов же нет!
Павел Алексеевич встал и заходил вокруг костра.
- Это я тебе как врач говорю. Наконец, как человек с высшим образованием!
- Образование - конечно, хорошо! Книжки, и всё такое прочее. Вы не думайте, Павел Алексеевич, я тоже не лыком шит. В своё время четыре класса закончил, библию вслух читал. В нашей деревне меня даже учёным кликали.
Ванины мысли унеслись на Родину. Он вспомнил бревенчатую избу, выскобленный до белизны стол, библию в бордовом переплёте. Услышал хлюпанье взбиваемого матерью теста, затем её голос:
«Читай, Ванюша, читай! Больно уж хорошо у тебя получается! Складно так, душевно!»
Иван вздрогнул и подошёл к пологу. Он осторожно высунул голову и прислушался.
- Что там?
- Нет, нет, ничего! Как будто матушкин голос услышал.
- Ты говорил, что книжки читал, - напомнил Павел Алексеевич.
Он с интересом наблюдал за поведением бывшего юнги.
- Да, книжки….
Иван с трудом оторвался от воспоминаний и спросил:
- Но ведь в книжках не про всё написано! Разве не так?
Павел Алексеевич посмотрел в ясные глаза юноши и затеребил нос. Эта детская привычка, с которой он боролся многие годы, проявлялась в минуты растерянности и сомнений.
- С этим не поспоришь, - ответил он. - Не про всё.
- Вот и про дракона не написали.
- А здесь ты ошибаешься! Про драконов ещё в древнем Китае писали. К слову сказать, китайцы им даже поклонялись.
- Значит, они их видели?
- Как ты не поймёшь! - Павел Алексеевич снова потянулся за трубкой. - Про драконов писали так, как у нас сказки сказывались! Слышал про Бабу Ягу?
- Ну.
- Надеюсь, понимаешь: что это - лишь сказка?
- Уж, не скажите, Павел Алексеевич! Сказки сказкам - рознь.
- Вот и говори с тобой!
Павел Алексеевич с досадой постучал трубкой и нагнулся за угольком.
- Что-то я вас не пойму! Вы же сами сказал, нас спас дракон!
- В том-то и закавыка. Я иногда думаю, что на меня помутнение нашло - вот и показался дракон. А в другой раз….
- Что? - нетерпеливо заёрзал Иван.
- Сам не разберу. Понимаешь, я его видел. Мало того, даже ощущал дыхание.
- Значит, он был!
Павел Алексеевич задумался.
- Видишь ли, до сих пор не пойму, как мы сюда добрались, - сказал он. - Ведь посёлок тунгусов находится в ста верстах от Охотского моря.
- Дракон - это Ангел-хранитель! - воскликнул Иван. - Он и принёс нас сюда. Здесь мы познакомились с тунгусами, а они пообещали, как стает снег, довезти до большой дороги.
- А почему же дракон нас не доставил прямо на место?
Иван на мгновенье задумался и ответил:
- Значит, зачем-то надо быть здесь.
- На всё у тебя ответ есть.
- Нет! - прошептал Ваня. - На всё только Воля Божья!
- Здесь я с тобой соглашусь.
Павел Алексеевич убрал кружки и вышел из чума. За ним поспешил Иван.
- Смотри, у еловых шишек чешуйки поднялись, - сказал Павел Алексеевич. - Ещё пара дней, и ветер понесёт семена. А там, глядишь, и в путь тронемся.
- Хорошо бы!
Иван мечтательно потянулся и, посмотрев в сторону посёлка, сказал:
- Амарча с бабушкой идут.
По тропинке шёл маленький мальчик, на некотором расстоянии от него - хозяйка чума. Мальчик жевал палочку, и, казалось, никого не замечал.
- Привет, Амарча!
Иван подошёл к мальчику и протянул ему самодельную дудочку.
- Хочешь дудочку?
- Хосю.
- Умеешь дудеть?
- Мею.
Амарча стал старательно дудеть.
- Отлично получается! Хорошим пастухом будешь, ни один олень не потеряется.
Мальчик задудел старательней.
- Береги дудочку, - глядя в раскосые глаза Амарчи, сказал Иван. - Она - волшебная!
К чуму подошла бабушка Амарчи.
- Привет энекон! - глядя на тунгуску, сказал Ваня. - Неплохо бы пообедать.
- Ленок есть, - ответила та.
Мужчины вошли в чум и уселись у очага. Старуха положила в миски большие куски с розовой рыбой.
- Такую рыбу ты ещё не ел, - сказал Павел Алексеевич.
- Где ж она водится?
- Дух Тему дал, - ответила бабушка Амарчи.
- Тему - хозяин рыб, - пояснил Павел Алексеевич. - Он стар, и его борода иногда выглядывает из воды.
- Значит, похож на водяного, - заметил Ваня.
- Бабушка Амарчи подкормила Тему, он и послал ей ленка, - сказал Павел Алексеевич, не обратив внимания на реплику.
- Кашу дала, - кивнула старушка.
- Калашо! - вступил в разговор маленький Амарча и потрогал лежавшую рядом дудочку.
- А у нас такой рыбы нет, - заметил Иван.
- То-то! - сказала старая тунгуска и положила ему ещё один кусок.
Иван справился с добавкой и повернулся к Павлу Алексеевичу.
- Можно спросить? Почему бабушка Амарчи и внук Амарча?
- У эвенков не принято звать бабушку и дедушку по имени, - промокнув платком усы, ответил Павел Алексеевич. - Вот и получается, бабушка Амарчи.
- Чудно! - воскликнул Иван.
- Опять чудно! А как твою мать зовут?
- Степановна.
- Вот видишь!
Какая связь между Степановной и бабушкой Амарчи, Ваня не понял, но то, что рыба может исчезнуть, уразумел быстро. Он почерпнул из котелка большой кусок и заметил:
- Ленок - это хорошо!
Бабушка Амарчи кивнула.
- Байбал, табак! - сказала она.
Павел Алексеевич протянул кисет и поворошил дрова.
- Сейчас бы сказку послушать.
Ваня улёгся около очага и посмотрел на хозяйку чума.
- Слушай, Убанчик, скажу, - окутав себя облаком дыма, отозвалась она.
Павел Алексеевич и Иван уже привыкли, что тунгусы звали их - Байбал и Убанчик.
- Про что твоя сказка?
- Про орона - оленя, по-вашему.
Она уложила на колени внука и начала:
- Сэвеки захотел дать людям оленей и стал их кидать вниз. Эвенки подостлали мох и развели дым. Олени упали на мох, и им было мягко. Не кусали комары, не кусала мошка. В других местах упали олени на землю. Ушиблись и разбежались.
Бабушка Амарчи посмотрела на внука и добавила:
- Велик Отец-Олень! Помогает оронам.
- И вся сказка?
- Вся! А что ещё говорить?
- Ничего не понял! В твоей сказке Сэвеки кидал оленей. С неба, что ли?
- Глуп ты, Убанчик! Мой Амарча и тот знает. Слушай дальше, а ты, Байбал, помогай.
Павел Алексеевич кивнул. Он знал эту легенду с детства и помнил, как рассказывала её бабушка.
- Большой Средний мир! - начала старая тунгуска. - Я живу в нём, ты живёшь, мой Амарча, Байбал живёт. Много людей, много зверей, много деревьев. Туда погляди - Средний мир, сюда погляди - Средний мир.
Старушка поводила трубкой в разные стороны и задумалась.
- Все живут здесь, а вокруг - духи!
- И в чуме? - не удержался Иван.
- Духи везде! Они разные: много добрых, много злых. В чум залетают. Смотрят. Как люди живут, что говорят. Живёт хороший человек, значит, с ним будет добрый дух. Живёт плохой, останется злой дух.
- Человек сам своих духов притягивает, - пояснил Павел Алексеевич.
- Правильно говоришь! Духи знают людей.
Бабушка Амарчи выпустила из ноздрей дым и продолжила:
- Духи были, люди ещё нет. Было много воды. Весь мир - вода. Посмотрела Энекан-Буга. «Плохо! - сказала она. - Нужна земля!» Послала гагар. Стали гагары по воде плавать. Нырнут - достанут землю, положат. Нырнут, землю положат. Остров получился. Увидела Энекан-Буга и говорит: «Плохо! Гладко, однако!» Послала на землю мамонта и змея. Стали они землю рыть, друг друга бить - горы появились, реки потекли.
- Дрались что ли?
- Да, да! Было так! - закивала старушка. - Взяла Энекан-Буга шерстинки, бросила на землю. Много зверей появилось, много людей. Шерстинки - разные и люди - разные.
- Как просто! Бросила шерстинки, и все дела.
- Ох, не просто!
- Не мешай, Ваня!
Павел Алексеевич нахмурил брови.
- Нижний мир - тоже большой, - вновь заговорила бабушка Амарчи. - Там живёт самый злой дух Харга! Он большой, лохматый. Шерсти много. Ноги - толстые, на одной руке - коготь, на другой - голова. Голова человеческая, на ней зубы - острые, красные. Высунет Харга голову, люди кричат.
- Представляю! - поёжился Ваня.
- У Харги есть Кандык, - вступил в разговор Павел Алексеевич.
- Кандык, да, да! Страшно! - забормотала бабушка Амарчи и посмотрела на внука.
Мальчик спал и крепко сжимал дудочку.
- Помощник Харги - демон, - продолжил Павел Алексеевич. - И вид у него будь здоров! Представь, вместо головы - пасть. Если Кандык где появился - всё сожрёт! Остановить его может Энекан-Буга. Она насылает духов молнии, и те бросают огненные ножи. Как только Кандык проглотит такой нож, тут же проваливается под землю.
- Лечиться что ли?
- Кто его знает!
- А ещё что там есть?
- Чёрная река и мёртвые буни.
- Кто они - буни?
- Души умерших. К слову сказать, Харга Чёрную реку переплыть не может.
- А буни?
- И они не могут! Чёрная река коварна, она похожа на бурлящий котёл.
- Так как же её переплывают?
- Вот тут-то собака и зарыта! - воскликнул Павел Алексеевич. - Переправить буни может только шаман!
- Выходит, шаман сильнее Харги?
- Не шаман сильнее - его духи. Теперь понимаешь, какая власть у шамана? Без него даже до царства мёртвых не добраться.
- А как же Харги? Он что - не может поймать шамана?
- Может! Однако шаман - не промах! Прежде, чем отправиться в Нижний мир, десять раз подстрахуется.
- Как?
- Во-первых, соберёт в бубен духов-покровителей. Во-вторых, вооружится до зубов. В-третьих, скажет десяток заклятий.
- Не пойму, зачем Харги мёртвые души? - не унимался Иван.
- Сам подумай. Харги нужны рабы?
- Нужны.
- Вот и ответил.
Павел Алексеевич повернулся к бабушке и попросил:
- Теперь, энекон, ты рассказывай. Я передохну.
Старушка кивнула и продолжила:
- Верхний мир там.
Она ткнула корявым пальцем в потолок чума и добавила:
- Только шаман бывал у Энекан-Буга.
- Чудеса! - воскликнул Ваня.
- Что ты хочешь! - улыбнулся Павел Алексеевич. - Шаман - посредник, поэтому летает туда и сюда.
- Сначала Энекан-Буга, потом Чалдон.
- Бабушка Амарчи, подожди! Не понимаю!
- Плохо я говорю!
Старушка посмотрела на Павла Алексеевича.
- Скажи ты, Байбал. Амарча спать, и я спать.
Она положила внука на шкуру и легла рядом.
- Расскажите, Павел Алексеевич! Иначе я ни в жизнь не разберусь.
- А надо ли разбираться?
- Надо! - упрямо кивнув головой, ответил Иван.
- Тогда продолжим. Только давай на улицу выйдем. Пусть энекон и Амарча поспят.
Гости вышли из чума, и присели на брёвна. Звёзды уже висели над верхушками деревьев, из шаманской избы раздавались удары бубна. В посёлке мычали новорождённые оленята и отчаянно лаяли собаки.
- Волка чуят, - заметил Павел Алексеевич.
- Ох, и страшно в тайге!
- Почему страшно? В тайге человека неделями не встретишь, а самый страшный зверь - это человек.
- Думаете?
- Уверен!
Павел Алексеевич показал на большое созвездие.
- Видишь? На ковш похоже.
- Вижу.
- Отложи семь раз сторону ковша, увидишь Полярную звезду.
- Яркая!
- Дело не в том! Эта звезда - особенная. Она сохраняет почти неизменное положение! По ней ориентируются, по ней определяют широту. Если бы наша канонерская лодка не затонула, боцман бы научил ориентироваться по звёздам.
- Чего говорить!
- А теперь посмотри сюда.
Павел Алексеевич повернул голову и сощурил глаза.
- Ранним утром здесь можно увидеть Венеру.
- Это ж планета!
- Правильно! На Земле её называют утренней звездой.
- Чего это вы вдруг про звёзды заговорили? - удивился Иван.
- Не бойся, я от темы не ухожу, - усмехнулся Павел Алексеевич. - Дело в том, что эвенки тоже не прошли мимо звёзд. Полярную звезду они считают входом в Верхний мир и верят, что в этом месте находится отверстие небесного чума. Отсюда и вылетает шаман, когда ему нужно попасть к Энекан-Буге. Утреннюю звезду называют Чалдон и считают, что до переселения в Средний мир здесь находятся души людей.
- Шаманы летают на Венеру?
- Бывает! Полёт на Чалдон - длинный, и по пути шаман делает двадцать семь остановок.
- Где же он их делает?
- Видел около чума шамана лиственницы?
Иван кивнул.
- Шаман выбирает двадцать семь деревьев, и на каждом из них делает остановку. Он кричит по-звериному, плачет, умоляет духов, смеётся.
Павел Алексеевич прислушался.
- Медведя услышали? - с опаской спросил Иван.
- Нет, синички щебечут, - улыбнулся Павел Алексеевич. - Тунгусы считают, что души-оми похожи на птенцов. Они живут на Чалдоне в гнёздах и ждут своего часа.
- А душа шамана, наверное, похожа на орла, - предположил Иван.
- Угадал!
- А что дальше?
- Ишь, какой дотошный! Во всё так вникаешь?
- Не усну, пока не разберусь.
- Тогда слушай. В ближайшем ярусе Верхнего мира живёт властительница Земли - Энекан-Буга. Тунгусские шаманы говорят: она похожа на старушку с добрым лицом. В её платье - многочисленные карманы, а там хранятся шерстинки, то есть души животных. Если понравится шаман, Энекан-Буга подарит ему шерстинки - значит, у людей будет олени и охота.
- Значит, она у них - главная!
- Похоже, так, - согласился Павел Алексеевич.
- И животных Энекан-Буга любит.
- Думаю, любит. Бабушка рассказывала: если законы Среднего мира нарушить, души животных попадают к Харги. Если же охотиться правильно, их души попадают в Верхний мир и превращаются в шерстинки. Там уже Энекан-Буга укладывает их в карманы, а через некоторое время возвращает Земле.
- А те души, которые попали к Харги?
- Они становятся мстительными и злыми.
- Так и должно быть! - воскликнул Иван.
- Попавшие к Харги души преследуют людей и доводят их до сумасшествия. Злые души принимают различные образы, заманивают в болото, в чащи, а Харга следует за ними и ждёт своего часа. Иногда из-под земли появляется левая рука с огромным когтем, и Харги пытается достать жертву. Если ему удаётся, появляется правая рука. В середине у неё дыра, а по краям - оскаленные красные зубы. Харги хватает несчастного и разрывает на куски.
- Куда же девается его душа?
- Попадает к Харги и становится такой же безжалостной, как и хозяин.
- Получается, чем больше зла, тем больше у Харги помощников.
- Вот ты и понял! Теперь не считаешь, что легенда тунгусов наивна?
- Теперь нет.
Ваня поднял голову и долго смотрел на звёзды. Он хмурил брови, щурил глаза и непроизвольно шевелил губами. Какая-то мысль прочно засела в голове и не давала покоя. Павел Алексеевич усмехнулся и стал ждать.
«Забавный парнишка!» - подумал он.
- Везде одно и то же! - наконец, воскликнул Иван. - Вам не кажется?
Он оторвал взгляд от неба и от охватившего его возбуждения стал приплясывать на месте.
- Вы только посмотрите! В сказках - три желания, три брата, тридевять земель.
- В христианстве - Святая троица, - подхватил Павел Алексеевич.
Теперь он понял, какая мысль не даёт покоя Ваниной голове.
- А у тунгусов три мира!
- Сейчас услышу любимое слово: «чудно!».
- Да, чудно! Мы там, тунгусы здесь. У них - три мира: Верхний, Средний и Нижний. Почему не пять, шесть или десять миров, наконец?
Ваня почесал лоб и не в силах найти ответ, уставился на Павла Алексеевича.
- Потому что три - это магическое число! - ответил тот. - Спроси у шамана, он тебе скажет!
- Так вы ж…
- Слышал сказки о колдунах?
- Дед рассказывал.
- Нож с трёхгранным лезвием, котёл на трёх ножках, три заклинания. Так?
- Точно!
Иван поднял воротник и оглянулся. Похоже, колдунов он побаивался.
- А почему так - не задумывался?
Павел Алексеевич оживился и, не дождавшись ответа, продолжил:
- В числе «три» заключена волшебная сила.
Ваня вздрогнул и перекрестился.
- «Три» - это совершенство! Понял? Дух, тело, душа - единое целое! Отец, мать, ребёнок - единая семья!
Павел Алексеевич встал и, прищурив глаза, что-то поискал под ногами. Наклонившись, он поднял ветку с тремя почками и протянул Ивану.
- Спрячь! Она принесёт тебе счастье.
- Скажете тоже!
Ваня недоверчиво посмотрел на ветку, однако не выбросил. Он засунул её под бушлат и что-то пробормотал.
- Что ты сказал? - переспросил Павел Алексеевич.
- Рай, жизнь, ад - тоже три.
- Да, ты, брат - философ! Однако хватит на сегодня. Пойдём в чум - спать пора!