Моя Байкальская экспедиция
Писателю Валентину Распутину повезло: он был в составе Международной экспедиции «Миры на Байкале». Он опустился в батискафе на глубину 800 м и после погружения сказал: «Там ощущаются порядок, особая красота, умиротворение, дружелюбие и главное - полное отсутствие агрессии». Осмелюсь добавить: особая красота, умиротворение и дружелюбие на Байкале везде. Испытав это на себе, я навсегда попала под обаяние этого волшебного озера. В одной из статей, посвящённой экспедиции 2008г. увидела такой абзац: «В 6:00 по местному времени, в порт Листвянка прибыл корабль «Верещагин» с участниками экспедиции». Вспомнила свою экспедицию, и перед глазами появился «Верещагин». На этом корабле я плавала (ходила) по Байкалу четыре месяца. Поскольку в ЖЖ появилась мода на старые фотографии, решила кое-что показать и рассказать о своей Байкальской экспедиции.
На Байкал я попала после 4 курса. Надо сказать, что моя первоначальная специализация - гидрология. Я училась на гидрометеопотоке геофака МГУ, объединившим океанологов, гидрологов, метеорологов. Профессор С.Я.Вартазаров - мой руководитель относился ко мне по-отечески. Он думал, что я пойду в аспирантуру, поэтому для научной работы у меня должна быть серьёзная тема. Как-то раз он вызвал меня к себе и предложил поехать в экспедицию на Байкал. Я с радостью согласилась. Степан Яковлевич договорился с Лимнологическим институтом Листвянки (посёлок на берегу Байкала, около которого берёт своё начала река Ангара), и, так как одной ехать мне было страшновато, было решено, что с конца мая по конец сентября на научно-исследовательском корабле «Верещагин» будут проходить преддипломную практику две студентки из МГУ.
Сдав весеннюю сессию (сессия за второй семестр на геофаке - в мае), я и моя подруга Нина сели на самолёт и полетели в Иркутск. Далее 70 км на автобусе до Листвянки, неделя жизни в общежитии Лимнологического института, затем кубрик на «Верещагине». Этот корабль стал нашим домом на четыре месяца. Про эту экспедицию надо рассказывать порционно. Были штормы, многочисленные переходы с севера Байкала на юг, с запада на восток, многодневные курсирования галсами, выходы на остров Ольхон…. Здесь я встретила сто двадцать рассветов и проводила сто двадцать закатов, и навсегда была покорена многообразием байкальских красок и чистотой байкальской воды. Жаль, что не было нормального фотоаппарата, качество снимков - ужасное, но кое-что увидеть можно.
1. «Верещагин» у пирса.
2. Байкал за кормой. Это - не волны, это - дыхание озера. Волны на Байкале - страшные. Они имеют большую высоту и маленькую длину (как гребёнка). Однажды одна из таких волн подхватила меня и понесла с собой. Хорошо, что на пути встретилась лебёдка. Я вцепилась в неё, и два здоровенных матроса еле расцепили мне руки - видимо, от страха появилась «мёртвая хватка».
3. Групповой портрет. Ребята-океанологи из Дальневосточного НИИ, приехавшие опускать на дно Байкала батискаф. Я - в центре (в белой футболке). Они были с нами месяц, и в это время над Байкалом неслись песни. Один из парней хорошо пел и играл на гитаре.
4. Я - на вахте. Смотрю показание глубоководного термометра. Ещё мы спускали с лебёдки БПВ (буквопечатающие вертушки). БПВ устанавливались на разных глубинах, их самописцы показывали скорость и направление течения воды. Впоследствии на основании собранных данных я написала диплом: «Коэффициент горизонтального турбулентного обмена на примере озера Байкал».
5. За моей спиной - отроги Байкальского хребта. К слову сказать, я никогда не испытывала такого кайфа от процедуры мытья. На корабле был небольшой душ, и, зайдя в него, я открывала иллюминатор. Непередаваемое ощущение! Стоишь под потоком воды, а мимо плывут берега, покрытые цветущим багульником или хвойными лесами.
6. Батискаф «Скат». Тогда в батискафе никто не опускался.
7. Около радонового источника. Температура воды в источнике была градусов 40. Посидев в нём минут пять, я почувствовала страшное сердцебиение. На этой фотографии видно, что толстый слой жирка уже покрыл моё тело. И неудивительно! На корабле был шикарный кок, а на камбузе всегда стояли пирожки и огромная гора свежего масла. Сами понимаете, на свежем воздухе аппетит всегда был отменным. В общей сложности за четыре месяца я поправилась на 3кг.
8. С подругой из Питера на носу корабля (я - в полосатой кофточке). Большую часть времени на «Верещагине» было только пять женских особ: две москвички, две питерские студентки и сотрудница Лимнологического ин-та. Это была удивительно добрая и страшно молчаливая бурятка. Большую часть свободного времени она стояла на корме корабля, курила «Беломор» и смотрела на проносившиеся мимо берега.
9. Возвращаемся с острова Ольхон. С нами ездила группа документалистов со Свердловской киностудии. Они мне подарили обрезки цветной плёнки, где были и мы, и природа Байкала. Не могу найти. На борт корабля поднимается Нина, я - в лодке (ну очень толстая!).
10. Помахала рукой нашему хорошему знакомому - кондитеру ресторана в Листвянке. Когда мы возвращались, она всегда ждала на причале. У нас был взаимовыгодный обмен. Мы привозили ей рыбу (с нами плавали ихтиологи), а она нас кормила свежеиспечёнными пирожными. Кстати, на Байкале я впервые попробовала свежеприготовленного омуля. Его разрезали, солили и через день ели. А омулёвая икра - мелкая, как осетровая, и оранжевого цвета.