Сказка о долине Бад-Гаштайна (Австрия, май 2013)
Эту сказку мне рассказал ветер. Я сидела на террасе высокогорного кафе и вышивала. Ветер устроился за моей спиной и начал рассказ.
Услышала птица-синица, будто в тридесятом царстве, в тридевятом государстве есть долина, о которой много говорят, но мало кто видел. Дескать, живёт в той долине Чудо Чудесное - по высоким горам бегает, в прозрачных реках купается, через водопады перепрыгивает. Решила синица на Чудо взглянуть. Собралась в путь и полетела. Ветер дул ей в спину, солнце указывало путь. Куда солнце катилось, туда синица летела.
Долог был путь, однако синице казалось, миг пролетел. И всё потому, что рядом летел интерес. Превратившись в розовые очки, он уселся синице на клюв, и, всё, что она видела, казалось чудом. Одно чудо пряталось в лесах, другое выглядывало из озера, третье шепталось со звёздами. Синица забыла обо всём. Она вертела головой и беспрестанно кричала: «Красота! Чудесно! Хорошо!»
Наконец, подлетела к горам. Нахлобучив снежные шапки, они подпирали синее небо и хмурили еловые брови.
- Тише, тише, - пророкотала высокая гора. - Кто много кричит, тот мало видит и слышит.
Синица притихла и, тенью промелькнув над долиной, уселась на высокую ель. Первый день она только смотрела. На горы, цветы, леса, радужную водную пыль.
Второй день слушала. Песни ветра, голос водопада, скороговорку реки. Третий день ощущала блаженную пустоту. И, наконец, увидела Чудо. Оно спустилось из избушки в разноцветных накидках, с улыбкой во весь рот, с цветами в льняных волосах.
Чудо окружала многочисленная свита. Тут были и птицы, и белки, и овцы с серёжками в ушах, и… «О! Этого не может быть?!» слева от Чуда шёл конёк-горбунок, справа - чёрная альпака. Увидев альпаку, синица вспорхнула и подлетела ближе. «Что за диковинный зверь?» Длинная шея, густая чёлка, мохнатые ноги, на груди табличка «Bob Marley».
Чудо протянуло руку, украшенную цветочной гирляндой, и ласково сказало синице:
- Здравствуй птичка! Присоединяйся к моей компании.
Синица села на полупрозрачную руку, и Чудо понеслось вниз. Вслед за ним летели золотые искры. Они опускались в реку, кружились над лугами, прятались в еловых иголках. Долина засверкала. Расправив каменные плечи, горы воскликнули:
- Чудо пришло! Чудо!
Горам вторили дороги, поля, дома, люди, облака, синее небо. Сотни, тысячи улыбок неслись за Чудом, и каждая из них светилась. Сложившись вместе, улыбки растянулись по долине, словно золотистый шлейф. День вспыхнул, и каждое живое существо озарилось радостью.
Чудо взобралось на радугу и, свесив голову, смотрело, как разноцветные брызги водопада поднимались в небо и превращались в звёзды. Они целовали горные вершины, и от их поцелуев снег таял. Чудо спрыгнуло с радуги и, сделав умопомрачительный кульбит, прыгнуло коньку-горбунку на спину.
- Чудо чудесное! - воскликнула синица. - И Бад-Гаштайн, и горы, и водопад - всё это чудо!
Чудо обернулось и махнуло рукой. Из полупрозрачного рукава выскочило облако и, взлетев над горами, обсыпало их снегом.
- Весна и зима одновременно! - ахнула синица. - Ну, разве не сказка?
Поблагодарив ветер, я спустилась с горы и, зайдя в очередное кафе, села за столик и записала сказку.
Услышала птица-синица, будто в тридесятом царстве, в тридевятом государстве есть долина, о которой много говорят, но мало кто видел. Дескать, живёт в той долине Чудо Чудесное - по высоким горам бегает, в прозрачных реках купается, через водопады перепрыгивает. Решила синица на Чудо взглянуть. Собралась в путь и полетела. Ветер дул ей в спину, солнце указывало путь. Куда солнце катилось, туда синица летела.
Долог был путь, однако синице казалось, миг пролетел. И всё потому, что рядом летел интерес. Превратившись в розовые очки, он уселся синице на клюв, и, всё, что она видела, казалось чудом. Одно чудо пряталось в лесах, другое выглядывало из озера, третье шепталось со звёздами. Синица забыла обо всём. Она вертела головой и беспрестанно кричала: «Красота! Чудесно! Хорошо!»
Наконец, подлетела к горам. Нахлобучив снежные шапки, они подпирали синее небо и хмурили еловые брови.
- Тише, тише, - пророкотала высокая гора. - Кто много кричит, тот мало видит и слышит.
Синица притихла и, тенью промелькнув над долиной, уселась на высокую ель. Первый день она только смотрела. На горы, цветы, леса, радужную водную пыль.
Второй день слушала. Песни ветра, голос водопада, скороговорку реки. Третий день ощущала блаженную пустоту. И, наконец, увидела Чудо. Оно спустилось из избушки в разноцветных накидках, с улыбкой во весь рот, с цветами в льняных волосах.
Чудо окружала многочисленная свита. Тут были и птицы, и белки, и овцы с серёжками в ушах, и… «О! Этого не может быть?!» слева от Чуда шёл конёк-горбунок, справа - чёрная альпака. Увидев альпаку, синица вспорхнула и подлетела ближе. «Что за диковинный зверь?» Длинная шея, густая чёлка, мохнатые ноги, на груди табличка «Bob Marley».
Чудо протянуло руку, украшенную цветочной гирляндой, и ласково сказало синице:
- Здравствуй птичка! Присоединяйся к моей компании.
Синица села на полупрозрачную руку, и Чудо понеслось вниз. Вслед за ним летели золотые искры. Они опускались в реку, кружились над лугами, прятались в еловых иголках. Долина засверкала. Расправив каменные плечи, горы воскликнули:
- Чудо пришло! Чудо!
Горам вторили дороги, поля, дома, люди, облака, синее небо. Сотни, тысячи улыбок неслись за Чудом, и каждая из них светилась. Сложившись вместе, улыбки растянулись по долине, словно золотистый шлейф. День вспыхнул, и каждое живое существо озарилось радостью.
Чудо взобралось на радугу и, свесив голову, смотрело, как разноцветные брызги водопада поднимались в небо и превращались в звёзды. Они целовали горные вершины, и от их поцелуев снег таял. Чудо спрыгнуло с радуги и, сделав умопомрачительный кульбит, прыгнуло коньку-горбунку на спину.
- Чудо чудесное! - воскликнула синица. - И Бад-Гаштайн, и горы, и водопад - всё это чудо!
Чудо обернулось и махнуло рукой. Из полупрозрачного рукава выскочило облако и, взлетев над горами, обсыпало их снегом.
- Весна и зима одновременно! - ахнула синица. - Ну, разве не сказка?
Поблагодарив ветер, я спустилась с горы и, зайдя в очередное кафе, села за столик и записала сказку.