Великие имена на карте Москвы
В этом году вошла в небольшой авторский коллектив, который работал над книгой «Великие имена на карте Москвы». В декабре книга вышла, и я получила два авторских экземпляра. Толстенные книги в бордовом кожаном переплёте, текст на плотной мелованной бумаге с красивыми фотографиями. Словом, подарочное издание. В этой книге - три моих статьи: «Дом барона Кнопа», «Дом Остермана», «Дом Демидова», каждая по 60 тыс.зн.с пр. (в общей сложности объём небольшого романа)))). По условию договора нельзя использовать материал из интернета, акцент надо было делать не на домах, их архитектуре и пр., а на личностях, живших в этих домах, все цитаты с указанием источника (как в диссертации - название, автор, год издания и пр.))))
Интересная работа. По ходу поиска материала узнала много нового. В частности, об «отце русского ситца» бароне Кнопе и его сыновьях, Иване Андреевиче Остермане и его брате Фёдоре (в чьём доме воспитывался Тютчев), герое войны 1812г. Остермане-Толстом, младшей ветви Демидовых. Перечитала кучу литературы, встретилась с интересными людьми, попала в «Золотые комнаты Демидова»… - словом и деньги получила, и удовольствие, и знания. Больше бы такой работы, и было бы счастье))).
Маленький отрывок из статьи о бароне Кнопе.
Кноп понимал, чужие обычаи надо уважать, чужую культуру изучать, а, чтобы войти в российское общество, необходимо изучить правила общения, многовековые традиции. А какая традиция в России на все времена? Обильный стол и неумеренные возлияния. За общим столом празднуют, за ним обсуждают важнейшие события, на краю банкетного стола подписывают судьбоносные договора.
Сейчас эта традиция изрядно поистрепалась, а в патриархальной купеческой среде без трактира не обходилась ни одна сделка. И ведь надо было уметь и есть, и пить по-русски, т.е. помногу. В трактирах и прошло первое испытание Кнопа на «крепость». Сможет ли «немец» много выпить? А съесть? В книге Гиляровского «Москва и москвичи» есть описание подобных купеческих обедов:
«Стерляжья уха, двухаршинные осетры, белуга в рассоле, «банкетная телятина», белая, как сливки; индюшка, обкормленная грецкими орехами; «пополамные расстегаи» из стерляди и налимьих печенок; поросенок с хреном и с кашей…».
К такому обеду полагалось множество напитков. Среди них и водка, и вино, и шампанское, и квас, и фруктовые воды.
«Каждый требовал себе излюбленный напиток. Кому подавалась ароматная листовка: черносмородинной почкой пахнет, будто весной под кустом лежишь; кому вишневая - цвет рубина, вкус спелой вишни; кому малиновая; кому белый сухарный квас, а кому кислые щи - напиток, который так газирован, что его приходилось закупоривать в шампанки, а то всякую бутылку разорвет».
Что говорить, наши купцы такие «щи» уважали. «Кислые щи и в нос шибают, и хмель вышибают», - говаривали они. А московские кулебяки?! Красавицы. Каждая «в двенадцать ярусов, каждый слой - своя начинка; и мясо, и рыба разная, и свежие грибы, и цыплята, и дичь всех сортов». Что говорить, вкусно, но… много. Это какой желудок надо иметь? К тому же, к еде почтение нужно. Всё не спеша, от простого к сложному. Серьёзные дела на ходу не делаются. А после обеда - хор. То цыганский, то венгерский, чаще всего русский - от «Яра».
Вот она - московская жизнь. Это - не Бремен с немецким «орднунгом» и не Манчестер с английской чопорностью. «Гулять, так гулять», - говорили на Руси, и купцы расслаблялись по полной программе. Однако во время пирушек и дела делали. Как удалось немецкому бюргеру вписаться в купеческую среду, уму непостижимо. Кноп прислушивался, приглядывался, подсаживался к нужным людям, умел производить впечатление.
По словам немецкого экономиста Герхарда фон Шульце-Геверница, «успехом сделок Кноп обязан в первую очередь желудку». Трудно сказать, так ли это или нет. Всё-таки, ума, таланта дельца и переговорщика Кнопу было не занимать. Однако в словах Герхарда фон Шульце-Геверница доля истины есть.