Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон (Повесть-притча)
Настало утро, и золотые блики молодого солнца заплясали на едва
заметных волнах спокойного моря.
В миле от берега с рыболовного судна забросили сети с приманкой,
весть об этом мгновенно донеслась до Стаи, ожидавшей завтрака, и вот
уже тысяча чаек слетелись к судну, чтобы хитростью или силой добыть
крохи пищи. Еще один хлопотливый день вступил в свои права.
Но вдали от всех, вдали от рыболовного судна и от берега в полном
одиночестве совершала свои тренировочные полеты чайка по имени Джонатан
Ливингстон. Взлетев на сто футов в небо, Джонатан опустил перепончатые
лапы, приподнял клюв, вытянул вперед изогнутые дугой крылья и,
превозмогая боль, старался удержать их в этом положении. Вытянутые
вперед крылья снижали скорость, и он летел так медленно, что ветер едва
шептал у него над ухом, а океан под ним казался недвижимым. Он прищурил
глаза и весь обратился в одно-единственное желание: вот он задержал
дыхание и чуть... чуть-чуть... на один дюйм... увеличил изгиб крыльев.
Перья взъерошились, он совсем потерял скорость и упал.
Чайки, как вы знаете, не раздумывают во время полета и никогда не
останавливаются. Остановиться в воздухе - для чайки бесчестье, для
чайки это - позор.
Но Джонатан Ливингстон, который, не стыдясь, вновь выгибал и
напрягал дрожащие крылья - все медленнее, медленнее и опять неудача, -
был не какой-нибудь заурядной птицей.
Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самого
необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Для
большинства чаек главное - еда, а не полет. Больше всего на свете
Джонатан Ливингстон любил летать...
Читать полностью »