"Они… представляются населению в роли завоевателей" Отчет белогвардейского офицера
Оригинал взят у basiliobasilid в "Они… представляются населению в роли завоевателей" Отчет белогвардейского офицера
Отчет о командировке сотрудника военно-статистического отделения
окружного штаба Приамурского военного округа капитана Муравьева
в г. Благовещенск с 4 по 31 марта 1919 г. 3 апреля 1919 г.
РГВА. Ф. 39507. Оп. 1. Д. 47. Л. 31-36.
Недавно один мой уважаемый собеседник (http://debaterage.livejournal.com/) высказал вот тут:
http://community.livejournal.com/ru_history/2650273.html#comments
весьма экстравагантную мысль: источникам о белом терроре можно верить только если они из правильного архива. Вот РЦХИДНИ, например, неправильный архив.
Что же, посмотрим, что у нас есть за пределами неправильного архива.
Например, вот здесь: http://www.rusarchives.ru/publication/muraviev1919.shtml
С утра 15 марта большевики повели наступление с трех сторон, но главные силы их наступали с трех сторон(1). В это время японцы и казаки расстреляли в нескольких шагах от станции 35 латышей. Эти латыши были собраны в Алексеевске для комплектования латышских войсковых организаций. Ими заведовал офицер бывшей русской службы. Но, получив разрешение на организацию от иностранных консулов, они совершили ошибку, не взяв такового от японцев. Японцы, заподозрив их в чем-то незаконном, арестовали их, направив в Благовещенск. Но движение поездов было прекращено, и в Бочкареве с ними непоцеремонились и расстреляли ввиду приближения большевиков. По разговорам этот расстрел был оправдан тем, что у латышей были найдены какие-то компрометирующие документы и расписки на денежные суммы. При расстреле они падали убитыми, держа паспорта в руках. Этот расстрел сразу взволновал жителей и служащих станции, создавши страшную панику; наспех был составлен поезд, и на нем уехали, оставив свои посты, начальник станции и несколько служащих, а также некоторые пассажиры, но на вокзале оставалось много женщин и детей. Потом все возмущались подобным бегством служащих, усилившим еще более панику и без того нервно настроенной публики.
После отступления большевиков началось возмездие виновным: в течение следующих трех дней японцами и казаками было расстреляно из поселка более 30 человек (в том числе одна беременная женщина). И уже только через неделю все трупы убитых числом около 70 вместе с расстрелянными латышами были сложены в одну общую кучу, предварительно раздеты, покрыты дровами и сожжены. Русская публика выражала некоторое недовольство сожжением вместо погребения и зарытия в землю. Затем карательные отряды японцев обшарили все соседние деревни вблизи Бочкарево. В одной из них они наткнулись на группу китайцев-большевиков, человек 20-25, захватили их без сопротивления и расстреляли. Найденные 12 000 рублей аккуратно поделили между всеми участниками, также были захвачены лошади, которые пошли тоже в пользу японцев.
Отношение казаков к населению во время карательных экспедиций ужасно. Так, говорят казаки: "Если деревня, в которую мы приходим, встречает нас хлебом-солью, то мы все же для острастки всыпаем небольшую порцию шомполов (вместо розог казаки употребляют ружейный шомпол) крестьянам по нашему выбору. Если же деревня встречает казаков без знаков внешнего почтения, то порка производится почти чуть ли не поголовно".
В заключение нельзя не упомянуть о роли семеновских карательных отрядов, посылаемых из Читы в Амурскую область. Газета "Амурская жизнь" № 63 от 28 марта говорит: "Вместо живого слова в деревне начали применяться карательные отряды (начало положил полк[овник] Шемелин), которые начали выпускать живую кровь из первопопавшихся…" Кроме безобразных расстрелов и порок начались безобразия и насилия над женщинами и девушками, которые ни в чем не повинны. А уже этого достаточно, чтобы возмутилось все население. Это я говорю про чистые факты.
При мне на станции Бочкарево находился казачий отряд из Читы смешанного состава (офицеры и солдаты), человек около 20, который должен был проследовать в Благовещенск. Офицеры этого отряда заранее хвастались, что они займут все выгодные штабные вакансии в Благовещенске, сместив местных офицеров. Все офицеры указанного отряда уже побывали в Благовещенске вместе с полк[овником] Шемелиным и теперь снова туда возвращались, все повышенные на один чин атаманом Семеновым за заслуги, которые они проявили в Амурской области, участвуя в карательных экспедициях. После отражения большевиков на Бочкарево этот отряд отправился в соседнюю деревню, находящуюся в пяти верстах, и казаки начали там производить расстрелы и порки, попутно ограбивши несколько домов и изнасиловавши женщин (по указанному делу ведет расследование комендант ст. Бочкарево). Тот же самый отряд, попавши затем в Благовещенск, устроил в первую же ночь крупный дебош. Японцы хотели арестовать их, но они воспротивились, после чего даже японское командование хотело их расстрелять, но русские власти их спасли, выслав обратно всех в 24 часа из Благовещенска. За время короткого пути до г. Алексеевска они успели кое-кого тоже ограбить (все указанное сообщил комендант ст. Бочкарево).
Отчет о командировке сотрудника военно-статистического отделения
окружного штаба Приамурского военного округа капитана Муравьева
в г. Благовещенск с 4 по 31 марта 1919 г. 3 апреля 1919 г.
РГВА. Ф. 39507. Оп. 1. Д. 47. Л. 31-36.
Недавно один мой уважаемый собеседник (http://debaterage.livejournal.com/) высказал вот тут:
http://community.livejournal.com/ru_history/2650273.html#comments
весьма экстравагантную мысль: источникам о белом терроре можно верить только если они из правильного архива. Вот РЦХИДНИ, например, неправильный архив.
Что же, посмотрим, что у нас есть за пределами неправильного архива.
Например, вот здесь: http://www.rusarchives.ru/publication/muraviev1919.shtml
С утра 15 марта большевики повели наступление с трех сторон, но главные силы их наступали с трех сторон(1). В это время японцы и казаки расстреляли в нескольких шагах от станции 35 латышей. Эти латыши были собраны в Алексеевске для комплектования латышских войсковых организаций. Ими заведовал офицер бывшей русской службы. Но, получив разрешение на организацию от иностранных консулов, они совершили ошибку, не взяв такового от японцев. Японцы, заподозрив их в чем-то незаконном, арестовали их, направив в Благовещенск. Но движение поездов было прекращено, и в Бочкареве с ними непоцеремонились и расстреляли ввиду приближения большевиков. По разговорам этот расстрел был оправдан тем, что у латышей были найдены какие-то компрометирующие документы и расписки на денежные суммы. При расстреле они падали убитыми, держа паспорта в руках. Этот расстрел сразу взволновал жителей и служащих станции, создавши страшную панику; наспех был составлен поезд, и на нем уехали, оставив свои посты, начальник станции и несколько служащих, а также некоторые пассажиры, но на вокзале оставалось много женщин и детей. Потом все возмущались подобным бегством служащих, усилившим еще более панику и без того нервно настроенной публики.
После отступления большевиков началось возмездие виновным: в течение следующих трех дней японцами и казаками было расстреляно из поселка более 30 человек (в том числе одна беременная женщина). И уже только через неделю все трупы убитых числом около 70 вместе с расстрелянными латышами были сложены в одну общую кучу, предварительно раздеты, покрыты дровами и сожжены. Русская публика выражала некоторое недовольство сожжением вместо погребения и зарытия в землю. Затем карательные отряды японцев обшарили все соседние деревни вблизи Бочкарево. В одной из них они наткнулись на группу китайцев-большевиков, человек 20-25, захватили их без сопротивления и расстреляли. Найденные 12 000 рублей аккуратно поделили между всеми участниками, также были захвачены лошади, которые пошли тоже в пользу японцев.
Отношение казаков к населению во время карательных экспедиций ужасно. Так, говорят казаки: "Если деревня, в которую мы приходим, встречает нас хлебом-солью, то мы все же для острастки всыпаем небольшую порцию шомполов (вместо розог казаки употребляют ружейный шомпол) крестьянам по нашему выбору. Если же деревня встречает казаков без знаков внешнего почтения, то порка производится почти чуть ли не поголовно".
В заключение нельзя не упомянуть о роли семеновских карательных отрядов, посылаемых из Читы в Амурскую область. Газета "Амурская жизнь" № 63 от 28 марта говорит: "Вместо живого слова в деревне начали применяться карательные отряды (начало положил полк[овник] Шемелин), которые начали выпускать живую кровь из первопопавшихся…" Кроме безобразных расстрелов и порок начались безобразия и насилия над женщинами и девушками, которые ни в чем не повинны. А уже этого достаточно, чтобы возмутилось все население. Это я говорю про чистые факты.
При мне на станции Бочкарево находился казачий отряд из Читы смешанного состава (офицеры и солдаты), человек около 20, который должен был проследовать в Благовещенск. Офицеры этого отряда заранее хвастались, что они займут все выгодные штабные вакансии в Благовещенске, сместив местных офицеров. Все офицеры указанного отряда уже побывали в Благовещенске вместе с полк[овником] Шемелиным и теперь снова туда возвращались, все повышенные на один чин атаманом Семеновым за заслуги, которые они проявили в Амурской области, участвуя в карательных экспедициях. После отражения большевиков на Бочкарево этот отряд отправился в соседнюю деревню, находящуюся в пяти верстах, и казаки начали там производить расстрелы и порки, попутно ограбивши несколько домов и изнасиловавши женщин (по указанному делу ведет расследование комендант ст. Бочкарево). Тот же самый отряд, попавши затем в Благовещенск, устроил в первую же ночь крупный дебош. Японцы хотели арестовать их, но они воспротивились, после чего даже японское командование хотело их расстрелять, но русские власти их спасли, выслав обратно всех в 24 часа из Благовещенска. За время короткого пути до г. Алексеевска они успели кое-кого тоже ограбить (все указанное сообщил комендант ст. Бочкарево).