Любовь и брак в Стране Советов. Часть 1.
Оригинал взят у historian30h в Любовь и брак в Стране Советов. Часть 1.
Оригинал взят у ljwanderer в Любовь и брак в Стране Советов. Часть 1.
Александра Коллонтай
31 марта 1872 г -9 марта 1952 г.1. А.М. Коллонтай о любви
В марте есть много причин вспомнить об Александре Коллонтай. Однако, сегодня, чаще под прицелом оказывается ее личная жизнь, ее называют «жрицей теоретического разврата”, сторонницей теории “стакана воды”, о ней о говорят: “спала с матросней”.
Как правило, осуждают такое “бесстыдство” мужчины, создавая образ примкнувшей к большевикам взбалмошной женщины.
Между тем, А.Коллонтай была человеком эмоциональным, но совсем не глупым, она успешно справлялась со всеми поставленными перед ней задачами, и при этом раздумывала над очень важными для нее вопросами.
Какой будет любовь в новом мире, где будет установлено равноправие мужчин и женщин? Ведь, по мнению Коллонтай, помимо равноправия экономического и политического, необходимо равенство и во взаимоотношениях полов.
Как жить современной женщине в современном мире и как относиться к любви? Этому посвящена статья Коллонтай “Любовь и новая мораль” (© Философия любви. Сборник. Ч. 2. - М., 1990.), в которой она излагает идеи феминистки Греты Мейзел-Хесс.
Исследуя три основные формы общения полов: легальный брак, свободный союз и проституцию, рассказывает Коллонтай, Мейзель-Хесс приходит к неизбежному выводу, что при капитализме все три формы одинаково засоряют и извращают человеческую душу, чтобы изменить это, нужно изменить социально-экономические отношения.
Главное несовершенство капиталистического брака, пишет Коллонтай, в его нерасторжимости и представлении о «собственности», о безраздельной принадлежности друг другу супругов.
«Нерасторжимость» брака предполагает, что человек лишь однажды и навсегда делает свой выбор, не учитывая психологических изменений, которые проиcходят с человеком в течение его жизни
“Современная мораль предъявляет достойное смеха требование, чтобы человек во что бы то ни стало «нашел свое счастье», она обязывает его сразу и безошибочно найти среди миллионов современников ту гармонирующую с его душою душу, то второе Я, которое одно обеспечивает брачное благополучие …
Открытую смену любовных союзов современное общество, озабоченное интересами собственности (не «вида» и не индивидуального счастья), готово рассматривать как величайшее для себя оскорбление...
«Нерасторжимость» становится еще нелепее, если представить себе, что большинство легальных браков заключается «втемную», что брачующиеся стороны имеют лишь самое смутное представление друг о друге. И не только о психике другого, более того - совершенно не ведают, существует ли то физиологическое сродство, то созвучие телесное, без которого брачное счастье неосуществимо.”
Коллонтай обращает особое внимание на положение женщины в таком браке:
“Представление о собственности, о правах «безраздельного владения» одного супруга другим является вторым моментом, отравляющим легальное супружество. В самом деле, получается величайшая нелепость: двое людей, соприкасающихся только несколькими гранями души, «обязаны» подойти друг к другу всеми сторонами своего многосложного Я. Безраздельность владения ведет к непрерывному, стеснительному для обеих сторон пребыванию друг с другом. Нет ни «своего» времени, ни своей воли, а зачастую, под гнетом материальной зависимости, нет даже «своего угла» отдельно от супруга...”
Такие вынужденные отношения, заявляет Коллонтай, не укрепляют любовь, а лишь обедняют душу.
“Но еще тяжелее искажает человеческую психологию другая форма сексуального общения - продажная проституция...”
Примечательно, что, говоря о проституции, в первую очередь, Коллонтай отмечает ее влияние на человеческую психику:
“Ничто так не опустошает душу, как зло вынужденной продажи и покупки чужих ласк. Проституция тушит любовь в сердцах; от нее в страхе отлетает Эрос, боясь запачкать о забрызганное грязью ложе свои золотые крылышки.
Она уродует нормальные представления людей, она калечит и беднит душу, она урезывает, отнимает у нее самое ценное - способность пылкого, страстного любовного переживания, расширяющего, обогащающего индивидуальность запасом пережитых чувствований. Она искажает наши понятия, заставляя видеть в одном из наиболее серьезных моментов человеческой жизни - в любовном акте, в этом последнем аккорде сложных душевных переживаний, нечто постыдное, низкое, грубо животное..."
Не правда ли, как актуально звучит это сегодня? Обращает внимание Коллонтай и на разрушительное действие проституции на мужчин:
“Психологическая неполнота ощущений при покупной ласке особенно пагубно отражается на психологии мужчин: мужчина, пользующийся проституцией, в которой отсутствуют все облагораживающие привходящие душевные моменты истинно эротического экстаза, научается подходить к женщине с «пониженными» запросами, с упрощенной и обесцвеченной психикой. Приученный к покорным, вынужденным ласкам, он уже не присматривается к сложной работе, творящейся в душе его партнера-женщины, он перестает «слышать» ее переживания и улавливать их оттенки...
Нормальная женщина ищет в любовном общении полноты и гармонии; мужчина, воспитанный на проституции, упуская сложную вибрацию любовных ощущений, следует лишь бледному, однотонному физическому влечению, оставляющему по себе ощущение неполноты и душевного голода с обеих сторон.
Растет обоюдное «непонимание» полов, и чем выше индивидуальность женщины, тем сложнее ее душевные запросы, тем острее сексуальный кризис. Проституция опасна именно тем, что ее влияние распространяется далеко за пределы отведенного ей русла..."
Прошло столько лет, но эти слова, написанные Александрой Коллонтай, все так же актуальны и поныне.
Но и в третьей форме брачного общения , свободной любовной связи, по мнению Александры Коллонтай, есть несовершенство и свои темные стороны.
С Павлом Дыбенко
«Свободная любовь» наталкивается на два неизбежных препятствия: «любовную импотенцию», составляющую сущность нашего распыленного индивидуалистического мира, и отсутствие необходимого досуга для истинно душевных переживаний.
Современному человеку некогда «любить». В обществе, основанном на начале конкуренции, при жесточайшей борьбе за существование, при неизбежной погоне либо за простым куском хлеба, либо за наживой или карьерой, не остается места для культа требовательного и хрупкого Эроса...
Мужчина опасается отравленных стрел Эроса, большого и истинного любовного захвата, могущего отвлечь его от «главного» в жизни.
Между тем свободная любовная связь, при всем комплексе окружающей жизни, требует несравненно большей затраты времени и душевных сил, чем оформленный брак или беглые покупные ласки. Начиная с того, что душевные притязания свободных возлюбленных друг к другу обыкновенно еще выше, чем у легальных супругов, и кончая невероятной затратой времени друг на друга...
Но и перед женщиной, особенно живущей самостоятельным трудом (а таких 30-40% во всех культурных странах), стоит та же дилемма: любовь или профессия? Положение женщины-профессионалки осложняется еще одним привходящим моментом - материнством. В самом деле, стоит перелистать биографии всех выдающихся женщин, чтобы убедиться в неизбежном конфликте между любовью и материнством, с одной стороны, профессией и призванием - с другой.
Может быть, именно потому, что самостоятельная «холостая» женщина кладет на весы счастья при свободной любви не только свою душу, но и любимое дело, повышается ее требовательность к мужчине: она взамен ждет щедрой расплаты, «богатейшего дара» - его души."
Свободный союз, отмечает Коллонтай, страдает отсутствием морального момента, сознания «внутреннего долга»; при неизменности же всего сложного комплекса социальных взаимоотношений нет никаких оснований рассчитывать, что эта форма брачного общения выведет человечество из тупика сексуального кризиса, как думают адепты «свободной любви».
Выход этот возможен, утверждает Коллонтай, лишь “при условии коренного перевоспитания психики - перевоспитания, требующего как необходимой предпосылки изменения и всех тех социальных основ, которые обусловливают собою содержание моральных представлений человечества.”
А для этого, пишет Коллонтай, опираясь на труд Мейзель-Хесс, необходимы : экономическая самостоятельность женщины, широкая, всеобъемлющая охрана и обеспечение материнства и детства, борьба с проституцией на экономической почве, устранение самого понятия о законных и незаконных детях, замена церковного брака легко расторжимым гражданским, коренное переустройство общества на коммунистических началах.
Брачный союз в представлении Мейзель-Хесс - союз, основанный на глубоком проникновении друг другом, на гармоническом созвучии душ и тел, останется и для будущего человечества идеалом. Но при браке на основе «большой любви» нельзя забывать, напоминает Коллонтай, что «большая любовь» - редкий дар судьбы, выпадающий на долю немногих избранников.
“…миллионы людей никогда не знавали всесилия ее колдующих чар. Что делать этим обездоленным, обойденным? Обречь их на холодные супружеские объятия без Эроса? На пользование проституцией? Ставить перед ними, как это делает современное общество, жестокую дилемму: либо «большая любовь», либо «эротический голод»?”
Вместо этого Коллонтай предлагает не бояться вступать в кратковременные отношения, чтобы получить опыт. Возможно, считает она, такие отношения перерастут в настоящую любовь.
“Чтобы «большая любовь» стала достоянием всего человечества, необходимо пройти трудную, облагораживающую душу «школу любви»....
«Любовь-игра» гораздо требовательнее.
Люди, сошедшиеся исключительно на почве обоюдной симпатии, ждущие друг от друга лишь улыбок жизни, не позволят безнаказанно терзать свои души, не пожелают мириться с небрежным отношением к своей личности, игнорировать свой внутренний мир.
«Любовь-игра», требуя значительно более осторожного, бережного, вдумчивого отношения друг к другу, постепенно отучила бы людей от того бездонного эгоизма, который окрашивает собою все современные любовные переживания...
Наше время отличается отсутствием «искусства любви»; люди абсолютно не умеют поддерживать светлые, ясные, окрыленные отношения, не знают всей цены «эротической дружбы». Любовь - либо трагедия, раздирающая душу, либо пошлый водевиль. Надо вывести человечество из этого тупика, надо выучить людей ясным и необременяющим переживаниям.
Без любви человечество почувствовало бы себя обокраденным, обделенным, нищим. Нет никакого сомнения, что любовь станет культом будущего человечества. И сейчас, чтобы бороться, жить, трудиться и творить, человек должен чувствовать себя «утвержденным», «признанным».
«Кто себя чувствует любимым, тот себя чувствует и признанным; из этого сознания рождается высшая жизнерадостность». Но именно это признание своего Я, эта жажда избавления от призрака вечно подкарауливающего нас душевного одиночества не достигается грубым утолением физиологического голода.
«Только чувство полной гармонии с любимым существом может утолить эту жажду». Только «большая любовь» даст полное удовлетворение. Любовный кризис тем острее, чем меньше запас любовной потенции, заложенной в человеческих душах, чем ограниченнее социальные скрепы, чем беднее психика человека переживаниями солидарного свойства.
Поднять эту «любовную потенцию», воспитать, подготовить психику человека для воспитания «большой любви» - такова задача «эротической дружбы».
«Игра-любовь», разумеется, лишь суррогат «большой любви», ее заместительница...
Наконец, рамки «эротической дружбы» весьма растяжимы: вполне возможно, что люди, сошедшиеся на почве легкой влюбленности, свободной симпатии, найдут друг друга, что из «игры» вырастет великая чаровница - «большая любовь».
Для создания таких возможностей, пишет Коллонтай, опираясь на Мейзель-Хесс, нужно:
“… научиться признавать все формы брачного общения…как идеал остается моногамный союз, основанный на «большой любви». Но «не бессменный» и застывший. Чем сложнее психика человека, тем неизбежнее «смены»”, при этом, “рядом - целая гамма различных видов любовного общения полов в пределах «эротической дружбы».”
Помимо этого, пишет Коллонтай, необходимо “признание не на словах только, но и на деле «святости» материнства. Общество обязано во всех формах и видах расставить на пути женщины «спасательные станции», чтобы поддержать ее морально и материально в наиболее ответственный период ее жизни.”
“Наконец, чтобы более свободные отношения не несли за собою «ужаса опустошения» для женщины, необходимо пересмотреть весь моральный багаж, каким снабжают девушку, вступающую на жизненный путь…
Надо распахнуть перед женщиной широкие врата всесторонней жизни, надо закалить ее сердце, надо бронировать ее волю. Пора научить женщину брать любовь не как основу жизни, а лишь как ступень, как способ выявить свое истинное Я. Пусть и она, подобно мужчине, научится выходить из любовного конфликта не с помятыми крыльями, а с закаленной душою.”
"Пусть не скоро еще станут эти женщины явлением обычным, пусть еще не завтра наступит сексуальный порядок - дитя более совершенного социального уклада, - пусть не сразу прекратится затяжной кризис пола, уступая место «морали будущего», дорога найдена, вдали заманчиво светлеет широко раскрытая заповедная дверь.”
Не правда ли, женщина, писавшая эти строки, совсем не похожа на авантюристку или нимфоманку? Этот текст не увязывается с тиражируемыми похождениями Шурочки Коллонтай.
Александра Коллонтай в воспоминаниях современников - женщина умная, решительная и серьезная.
С сыном Михаилом
Напомню рассказ американской журналистки Бесси Битти об Александре Коллонтай:
"Она сменила название министерства с “общественного призрения” на “социального обеспечения”, чтобы приблизить его к советской идее об обеспечении, как праве, а не подарке.
Доход министерства увеличился в несколько раз , благодаря монополии на игральные карты. Они продавались по тридцать рублей. Коллонтай повысила эту цену до трехсот шестидесяти , считая, что карты - не насущная необходимость, а потому их можно обложить большим налогом…
Когда Коллонтай вступила на пост, чиновники устроили забастовку и захватили ключи от казны. В течение двух недель местонахождение ключей было неизвестно. Коллонтай послала за красногвардейцами и матросами, тогда ее приказам, подкрепленным штыками, стали повиноваться.
Она реорганизовала работу министерства снизу доверху, установив демократические порядки, дала каждому работнику право голоса. В департаменте трудилось четыре тысячи младших наемных работников с мизерными зарплатами, в то же время их начальники получали по 25 тысяч рублей в год. Она пересмотрела систему оплаты так, что в месяц стали платить не больше 6оо рублей.
В стране было два с половиной миллиона увечных солдат и еще четыре миллиона больных и раненых, все они , и еще полмиллиона детей стало находиться под присмотром ее министерства.
Детская смертность в России - самая высокая из так называемых цивилизованных стран. Коллонтай, чтобы исправить эту ситуацию, открыла Дворец материнства, где были устроены выставка о материнстве и курсы подготовки к родам. Она планировала распространить такие дома по всей России. В этот дом будущие матери могли прийти за 8 недель до рождения ребенка и оставаться там 8 недель после его рождения, в то время как другие матери подменяли их в семьях, ухаживая за другими детьми.
Некоторые меры были приняты Советом народных комиссаров для защиты материнства под руководством Коллонтай. Рабочий день для работающих матерей был сокращен до четырех часов, был введен обязательный отпуск перед родами и после них.
“Маленькие республики” были организованы для детей старшего возраста, где было введено самоуправление.
Социальные программы содержали адекватную компенсацию жертвам войны, многие из которых были вынуждены побираться на улице.
Все это требовало огромных затрат, и я спросила мадам Коллонтай, каким образом возможно достать столько денег.
“Мы нашли деньги на войну “,- сказала она
“Мы найдем деньги и на это”.
Она заявила, что взяточничество в министерстве достигло миллионов рублей, и его искоренение поможет осуществлению многих из ее планов. Она также предложила реквизировать ценности монастырей, которые являлись хранилищами несказанного богатства по количеству земель и драгоценностей. Она предложила превратить их в детские дома и приюты."
Никто из большевиков не сделал для женщин больше, чем это сделала А.Коллонтай. И тем не менее, ее продолжают обвинять в растлении нации. Как же формировалась советская мораль при участии Коллонтай?
Рассказ об этом - в следующих постах.
Далее: Хаос, свободная любовь и советская мораль
Оригинал взят у ljwanderer в Любовь и брак в Стране Советов. Часть 1.
Александра Коллонтай
31 марта 1872 г -9 марта 1952 г.1. А.М. Коллонтай о любви
В марте есть много причин вспомнить об Александре Коллонтай. Однако, сегодня, чаще под прицелом оказывается ее личная жизнь, ее называют «жрицей теоретического разврата”, сторонницей теории “стакана воды”, о ней о говорят: “спала с матросней”.
Как правило, осуждают такое “бесстыдство” мужчины, создавая образ примкнувшей к большевикам взбалмошной женщины.
Между тем, А.Коллонтай была человеком эмоциональным, но совсем не глупым, она успешно справлялась со всеми поставленными перед ней задачами, и при этом раздумывала над очень важными для нее вопросами.
Какой будет любовь в новом мире, где будет установлено равноправие мужчин и женщин? Ведь, по мнению Коллонтай, помимо равноправия экономического и политического, необходимо равенство и во взаимоотношениях полов.
Как жить современной женщине в современном мире и как относиться к любви? Этому посвящена статья Коллонтай “Любовь и новая мораль” (© Философия любви. Сборник. Ч. 2. - М., 1990.), в которой она излагает идеи феминистки Греты Мейзел-Хесс.
Исследуя три основные формы общения полов: легальный брак, свободный союз и проституцию, рассказывает Коллонтай, Мейзель-Хесс приходит к неизбежному выводу, что при капитализме все три формы одинаково засоряют и извращают человеческую душу, чтобы изменить это, нужно изменить социально-экономические отношения.
Главное несовершенство капиталистического брака, пишет Коллонтай, в его нерасторжимости и представлении о «собственности», о безраздельной принадлежности друг другу супругов.
«Нерасторжимость» брака предполагает, что человек лишь однажды и навсегда делает свой выбор, не учитывая психологических изменений, которые проиcходят с человеком в течение его жизни
“Современная мораль предъявляет достойное смеха требование, чтобы человек во что бы то ни стало «нашел свое счастье», она обязывает его сразу и безошибочно найти среди миллионов современников ту гармонирующую с его душою душу, то второе Я, которое одно обеспечивает брачное благополучие …
Открытую смену любовных союзов современное общество, озабоченное интересами собственности (не «вида» и не индивидуального счастья), готово рассматривать как величайшее для себя оскорбление...
«Нерасторжимость» становится еще нелепее, если представить себе, что большинство легальных браков заключается «втемную», что брачующиеся стороны имеют лишь самое смутное представление друг о друге. И не только о психике другого, более того - совершенно не ведают, существует ли то физиологическое сродство, то созвучие телесное, без которого брачное счастье неосуществимо.”
Коллонтай обращает особое внимание на положение женщины в таком браке:
“Представление о собственности, о правах «безраздельного владения» одного супруга другим является вторым моментом, отравляющим легальное супружество. В самом деле, получается величайшая нелепость: двое людей, соприкасающихся только несколькими гранями души, «обязаны» подойти друг к другу всеми сторонами своего многосложного Я. Безраздельность владения ведет к непрерывному, стеснительному для обеих сторон пребыванию друг с другом. Нет ни «своего» времени, ни своей воли, а зачастую, под гнетом материальной зависимости, нет даже «своего угла» отдельно от супруга...”
Такие вынужденные отношения, заявляет Коллонтай, не укрепляют любовь, а лишь обедняют душу.
“Но еще тяжелее искажает человеческую психологию другая форма сексуального общения - продажная проституция...”
Примечательно, что, говоря о проституции, в первую очередь, Коллонтай отмечает ее влияние на человеческую психику:
“Ничто так не опустошает душу, как зло вынужденной продажи и покупки чужих ласк. Проституция тушит любовь в сердцах; от нее в страхе отлетает Эрос, боясь запачкать о забрызганное грязью ложе свои золотые крылышки.
Она уродует нормальные представления людей, она калечит и беднит душу, она урезывает, отнимает у нее самое ценное - способность пылкого, страстного любовного переживания, расширяющего, обогащающего индивидуальность запасом пережитых чувствований. Она искажает наши понятия, заставляя видеть в одном из наиболее серьезных моментов человеческой жизни - в любовном акте, в этом последнем аккорде сложных душевных переживаний, нечто постыдное, низкое, грубо животное..."
Не правда ли, как актуально звучит это сегодня? Обращает внимание Коллонтай и на разрушительное действие проституции на мужчин:
“Психологическая неполнота ощущений при покупной ласке особенно пагубно отражается на психологии мужчин: мужчина, пользующийся проституцией, в которой отсутствуют все облагораживающие привходящие душевные моменты истинно эротического экстаза, научается подходить к женщине с «пониженными» запросами, с упрощенной и обесцвеченной психикой. Приученный к покорным, вынужденным ласкам, он уже не присматривается к сложной работе, творящейся в душе его партнера-женщины, он перестает «слышать» ее переживания и улавливать их оттенки...
Нормальная женщина ищет в любовном общении полноты и гармонии; мужчина, воспитанный на проституции, упуская сложную вибрацию любовных ощущений, следует лишь бледному, однотонному физическому влечению, оставляющему по себе ощущение неполноты и душевного голода с обеих сторон.
Растет обоюдное «непонимание» полов, и чем выше индивидуальность женщины, тем сложнее ее душевные запросы, тем острее сексуальный кризис. Проституция опасна именно тем, что ее влияние распространяется далеко за пределы отведенного ей русла..."
Прошло столько лет, но эти слова, написанные Александрой Коллонтай, все так же актуальны и поныне.
Но и в третьей форме брачного общения , свободной любовной связи, по мнению Александры Коллонтай, есть несовершенство и свои темные стороны.
С Павлом Дыбенко
«Свободная любовь» наталкивается на два неизбежных препятствия: «любовную импотенцию», составляющую сущность нашего распыленного индивидуалистического мира, и отсутствие необходимого досуга для истинно душевных переживаний.
Современному человеку некогда «любить». В обществе, основанном на начале конкуренции, при жесточайшей борьбе за существование, при неизбежной погоне либо за простым куском хлеба, либо за наживой или карьерой, не остается места для культа требовательного и хрупкого Эроса...
Мужчина опасается отравленных стрел Эроса, большого и истинного любовного захвата, могущего отвлечь его от «главного» в жизни.
Между тем свободная любовная связь, при всем комплексе окружающей жизни, требует несравненно большей затраты времени и душевных сил, чем оформленный брак или беглые покупные ласки. Начиная с того, что душевные притязания свободных возлюбленных друг к другу обыкновенно еще выше, чем у легальных супругов, и кончая невероятной затратой времени друг на друга...
Но и перед женщиной, особенно живущей самостоятельным трудом (а таких 30-40% во всех культурных странах), стоит та же дилемма: любовь или профессия? Положение женщины-профессионалки осложняется еще одним привходящим моментом - материнством. В самом деле, стоит перелистать биографии всех выдающихся женщин, чтобы убедиться в неизбежном конфликте между любовью и материнством, с одной стороны, профессией и призванием - с другой.
Может быть, именно потому, что самостоятельная «холостая» женщина кладет на весы счастья при свободной любви не только свою душу, но и любимое дело, повышается ее требовательность к мужчине: она взамен ждет щедрой расплаты, «богатейшего дара» - его души."
Свободный союз, отмечает Коллонтай, страдает отсутствием морального момента, сознания «внутреннего долга»; при неизменности же всего сложного комплекса социальных взаимоотношений нет никаких оснований рассчитывать, что эта форма брачного общения выведет человечество из тупика сексуального кризиса, как думают адепты «свободной любви».
Выход этот возможен, утверждает Коллонтай, лишь “при условии коренного перевоспитания психики - перевоспитания, требующего как необходимой предпосылки изменения и всех тех социальных основ, которые обусловливают собою содержание моральных представлений человечества.”
А для этого, пишет Коллонтай, опираясь на труд Мейзель-Хесс, необходимы : экономическая самостоятельность женщины, широкая, всеобъемлющая охрана и обеспечение материнства и детства, борьба с проституцией на экономической почве, устранение самого понятия о законных и незаконных детях, замена церковного брака легко расторжимым гражданским, коренное переустройство общества на коммунистических началах.
Брачный союз в представлении Мейзель-Хесс - союз, основанный на глубоком проникновении друг другом, на гармоническом созвучии душ и тел, останется и для будущего человечества идеалом. Но при браке на основе «большой любви» нельзя забывать, напоминает Коллонтай, что «большая любовь» - редкий дар судьбы, выпадающий на долю немногих избранников.
“…миллионы людей никогда не знавали всесилия ее колдующих чар. Что делать этим обездоленным, обойденным? Обречь их на холодные супружеские объятия без Эроса? На пользование проституцией? Ставить перед ними, как это делает современное общество, жестокую дилемму: либо «большая любовь», либо «эротический голод»?”
Вместо этого Коллонтай предлагает не бояться вступать в кратковременные отношения, чтобы получить опыт. Возможно, считает она, такие отношения перерастут в настоящую любовь.
“Чтобы «большая любовь» стала достоянием всего человечества, необходимо пройти трудную, облагораживающую душу «школу любви»....
«Любовь-игра» гораздо требовательнее.
Люди, сошедшиеся исключительно на почве обоюдной симпатии, ждущие друг от друга лишь улыбок жизни, не позволят безнаказанно терзать свои души, не пожелают мириться с небрежным отношением к своей личности, игнорировать свой внутренний мир.
«Любовь-игра», требуя значительно более осторожного, бережного, вдумчивого отношения друг к другу, постепенно отучила бы людей от того бездонного эгоизма, который окрашивает собою все современные любовные переживания...
Наше время отличается отсутствием «искусства любви»; люди абсолютно не умеют поддерживать светлые, ясные, окрыленные отношения, не знают всей цены «эротической дружбы». Любовь - либо трагедия, раздирающая душу, либо пошлый водевиль. Надо вывести человечество из этого тупика, надо выучить людей ясным и необременяющим переживаниям.
Без любви человечество почувствовало бы себя обокраденным, обделенным, нищим. Нет никакого сомнения, что любовь станет культом будущего человечества. И сейчас, чтобы бороться, жить, трудиться и творить, человек должен чувствовать себя «утвержденным», «признанным».
«Кто себя чувствует любимым, тот себя чувствует и признанным; из этого сознания рождается высшая жизнерадостность». Но именно это признание своего Я, эта жажда избавления от призрака вечно подкарауливающего нас душевного одиночества не достигается грубым утолением физиологического голода.
«Только чувство полной гармонии с любимым существом может утолить эту жажду». Только «большая любовь» даст полное удовлетворение. Любовный кризис тем острее, чем меньше запас любовной потенции, заложенной в человеческих душах, чем ограниченнее социальные скрепы, чем беднее психика человека переживаниями солидарного свойства.
Поднять эту «любовную потенцию», воспитать, подготовить психику человека для воспитания «большой любви» - такова задача «эротической дружбы».
«Игра-любовь», разумеется, лишь суррогат «большой любви», ее заместительница...
Наконец, рамки «эротической дружбы» весьма растяжимы: вполне возможно, что люди, сошедшиеся на почве легкой влюбленности, свободной симпатии, найдут друг друга, что из «игры» вырастет великая чаровница - «большая любовь».
Для создания таких возможностей, пишет Коллонтай, опираясь на Мейзель-Хесс, нужно:
“… научиться признавать все формы брачного общения…как идеал остается моногамный союз, основанный на «большой любви». Но «не бессменный» и застывший. Чем сложнее психика человека, тем неизбежнее «смены»”, при этом, “рядом - целая гамма различных видов любовного общения полов в пределах «эротической дружбы».”
Помимо этого, пишет Коллонтай, необходимо “признание не на словах только, но и на деле «святости» материнства. Общество обязано во всех формах и видах расставить на пути женщины «спасательные станции», чтобы поддержать ее морально и материально в наиболее ответственный период ее жизни.”
“Наконец, чтобы более свободные отношения не несли за собою «ужаса опустошения» для женщины, необходимо пересмотреть весь моральный багаж, каким снабжают девушку, вступающую на жизненный путь…
Надо распахнуть перед женщиной широкие врата всесторонней жизни, надо закалить ее сердце, надо бронировать ее волю. Пора научить женщину брать любовь не как основу жизни, а лишь как ступень, как способ выявить свое истинное Я. Пусть и она, подобно мужчине, научится выходить из любовного конфликта не с помятыми крыльями, а с закаленной душою.”
"Пусть не скоро еще станут эти женщины явлением обычным, пусть еще не завтра наступит сексуальный порядок - дитя более совершенного социального уклада, - пусть не сразу прекратится затяжной кризис пола, уступая место «морали будущего», дорога найдена, вдали заманчиво светлеет широко раскрытая заповедная дверь.”
Не правда ли, женщина, писавшая эти строки, совсем не похожа на авантюристку или нимфоманку? Этот текст не увязывается с тиражируемыми похождениями Шурочки Коллонтай.
Александра Коллонтай в воспоминаниях современников - женщина умная, решительная и серьезная.
С сыном Михаилом
Напомню рассказ американской журналистки Бесси Битти об Александре Коллонтай:
"Она сменила название министерства с “общественного призрения” на “социального обеспечения”, чтобы приблизить его к советской идее об обеспечении, как праве, а не подарке.
Доход министерства увеличился в несколько раз , благодаря монополии на игральные карты. Они продавались по тридцать рублей. Коллонтай повысила эту цену до трехсот шестидесяти , считая, что карты - не насущная необходимость, а потому их можно обложить большим налогом…
Когда Коллонтай вступила на пост, чиновники устроили забастовку и захватили ключи от казны. В течение двух недель местонахождение ключей было неизвестно. Коллонтай послала за красногвардейцами и матросами, тогда ее приказам, подкрепленным штыками, стали повиноваться.
Она реорганизовала работу министерства снизу доверху, установив демократические порядки, дала каждому работнику право голоса. В департаменте трудилось четыре тысячи младших наемных работников с мизерными зарплатами, в то же время их начальники получали по 25 тысяч рублей в год. Она пересмотрела систему оплаты так, что в месяц стали платить не больше 6оо рублей.
В стране было два с половиной миллиона увечных солдат и еще четыре миллиона больных и раненых, все они , и еще полмиллиона детей стало находиться под присмотром ее министерства.
Детская смертность в России - самая высокая из так называемых цивилизованных стран. Коллонтай, чтобы исправить эту ситуацию, открыла Дворец материнства, где были устроены выставка о материнстве и курсы подготовки к родам. Она планировала распространить такие дома по всей России. В этот дом будущие матери могли прийти за 8 недель до рождения ребенка и оставаться там 8 недель после его рождения, в то время как другие матери подменяли их в семьях, ухаживая за другими детьми.
Некоторые меры были приняты Советом народных комиссаров для защиты материнства под руководством Коллонтай. Рабочий день для работающих матерей был сокращен до четырех часов, был введен обязательный отпуск перед родами и после них.
“Маленькие республики” были организованы для детей старшего возраста, где было введено самоуправление.
Социальные программы содержали адекватную компенсацию жертвам войны, многие из которых были вынуждены побираться на улице.
Все это требовало огромных затрат, и я спросила мадам Коллонтай, каким образом возможно достать столько денег.
“Мы нашли деньги на войну “,- сказала она
“Мы найдем деньги и на это”.
Она заявила, что взяточничество в министерстве достигло миллионов рублей, и его искоренение поможет осуществлению многих из ее планов. Она также предложила реквизировать ценности монастырей, которые являлись хранилищами несказанного богатства по количеству земель и драгоценностей. Она предложила превратить их в детские дома и приюты."
Никто из большевиков не сделал для женщин больше, чем это сделала А.Коллонтай. И тем не менее, ее продолжают обвинять в растлении нации. Как же формировалась советская мораль при участии Коллонтай?
Рассказ об этом - в следующих постах.
Далее: Хаос, свободная любовь и советская мораль