Написано от имени Валерия Борисовича Жарких-Шмигельского (Заячьего Козла).
Написано от имени Валерия Борисовича Жарких-Шмигельского (Заячьего Козла).
1
Быть козлом чрезвычайно стыдно,
Ну а заячьим козлом стыдней:
Я боюсь всего, и зайцевидно,
Зайцевато трушу с первых дней,
С первых дней моей внутриутробной
Жизни в чреве матери-козы
Я боюсь всего зайцеподобно:
Бури, скачки, голода, грозы.
Все меня страшит, все мне ужасно -
Мир так злобен, беспощаден, лих:
Я боюсь всего зайцеподобно,
Как десяток зайцев и зайчих.
Впрочем, компенсировать возможно
Трусость и застенчивость мои,
Если делать подлость осторожно
С умною коварностью змеи.
Не исправлюсь я подлец-козлина,
Заяц-трус, и пусть хоть тяжкий лом
Все перещетает мне хребтины -
Быть мне вечно заячьим козлом!
2
Быть мне вечно заячьим козлом,
Быть козлом без страха и упрека.
Пусть в меня запустят кирпичом,
Пусть меня побьют весьма жестоко -
Я не отрекусь уж никогда
От казлинно-заячьих замашек -
Трусость, подлость вечно, господа,
Действеннее будут пуль и шашек.
Если нужно, убегай в кусты,
Если нужно, подличай отважно,
И тогда уж точно будешь ты
Жить в почете и в достатке важно.
Исхитряйся, лицемерь, юли,
Подличай с размахом и сверх меры,
Задувая, как в печи угли,
В сердце искру истины и веры.
В этом мире бесконечно злом
Поступать мне нужно адекватно,
Так что быть мне вечно злым козлом,
Не простым, а заячьим понятно.
3
Я не простой - я заячий козел!
Во мне течет кровь благородных предков -
Владетелей угодий, рек и сел,
И родовых наследственных маетков.
Отец мой из козлов, зайчиха мать.
Жизнь прожили в достатке, «честно», чинно,
И мне смогли породу передать
Козлиную, но как-то все ж зайчинно.
Быть подлецом меня учил отец,
Учила мать как трусом быть мне надо,
Но трусоватый из меня подлец
И трушу я уж как-то подловато.
Я к трусости и подлости привык,
Ведь ничего я больше не умею.
Да: я такой, хоть вырви мне кадык,
И хоть наедь грузовиком на шею!
4
А Шмигельский-мерзавец
Всё свой пыл не уймёт -
Потаскух-раскрасавиц
Он смакует, как мёд!
Он усердствует рьяно,
У него ведь страда:
Половому буяну
Не помеха года!
Он бы действовал чудно
И за сотней морей
Не боясь абсолютно
Никаких гонорей!
Ни одну уж девицу
Давит страх от того,
Что никто за границу
Не отправит его!