Миф о создании мира от "Прото-Индо-Европейцев"
Реконструкция
В науке нет единого мнения относительно того, какой из вариантов является наиболее точной реконструкцией протоиндоевропейского космогонического мифа. Реконструкция Брюсом Линкольном протоиндоевропейского мотива, известного как "Близнец и человек", поддерживается рядом ученых, таких как Яан Пухвел, Дж.П. Мэллори, Дуглас К. Адамс, Дэвид У. Энтони и, частично, Мартин Л. Уэст. Хотя некоторые тематические параллели можно провести с традициями Древнего Ближнего Востока (близнецы Авель и Каин и их брат Сет) и даже полинезийскими или южноамериканскими легендами, Линкольн утверждает, что лингвистические соответствия, обнаруженные у потомков родственных *Manu и *Yemo, делают весьма вероятным, что миф имеет протоиндоевропейское происхождение. По словам Эдгара С. Поломе, "некоторые элементы [скандинавского мифа об Имире] являются отчетливо индоевропейскими", но реконструкция, предложенная Линкольном, "делает слишком [много] недоказуемых предположений, чтобы объяснить фундаментальные изменения, подразумеваемые скандинавской версией". Дэвид А. Лиминг также отмечает, что концепция Космического яйца, символизирующего изначальное состояние, из которого возникает Вселенная, встречается во многих индоевропейских мифах о сотворении мира.
Миф о создании мира
Брюс Линкольн реконструирует миф о сотворении мира с участием братьев-близнецов, *Manu- ("Человек") и *Yemo- ("Близнец"), как прародителей мира и человечества, и героя по имени *Trito ("Третий"), который обеспечил преемственность первоначальной жертвы. Что касается изначального состояния, которое, возможно, предшествовало процессу творения, Уэст отмечает, что ведические, скандинавские и, по крайней мере частично, греческие традиции свидетельствуют об эпохе, когда космологические элементы отсутствовали, с аналогичной формулой, настаивающей на их несуществовании: "ни небытия не было, ни бытия не было в то время; не было ни воздуха, ни неба за его пределами..." (Ригведа), "...не было ни песка, ни моря, ни прохладных волн; земли нигде не было, ни неба над головой; там была Пропасть Гиннунга, но нигде не было травы..." (Вельуспа), "...сначала была Пропасть, и Ночь, и темный Эреб, и широкий Тартар, но там не было ни земли, ни воздуха, ни неба..." (Птицы).
В мифе о сотворении мира первый человек Ману и его гигантский близнец Йемо пересекают космос в сопровождении изначальной коровы. Чтобы создать мир, Ману приносит в жертву своего брата и с помощью небесных божеств (Небесного Отца, Бога Бури и Божественных Близнецов) кует из своих останков как природные стихии, так и человеческие существа. Таким образом, Ману становится первым священником после инициирования жертвоприношения как изначального условия мирового порядка, а его умерший брат Йемо - первым королем, поскольку социальные классы возникают из его анатомии (священство из его головы, класс воинов из его груди и рук, а простолюдины из его половых органов и ног). Хотя европейская и индоиранская версии различаются по этому вопросу, Линкольн утверждает, что первобытная корова, скорее всего, была принесена в жертву в первоначальном мифе, дав рождение другим животным и овощам, поскольку пастушеский образ жизни носителей протоиндоиранского языка был ближе к образу жизни носителей протоиндоевропейского языка.
Затем третьему человеку Трито небесные боги предлагают скот в качестве божественного дара, который крадет трехглавый змей по имени *Ngʷhi ("змей"; и индоевропейский корень отрицания). Трито сначала страдает от его рук, но, подкрепленный опьяняющим напитком и с помощью Небесного Отца, герой в конце концов одолевает монстра. Он возвращает скот священнику, чтобы его должным образом принесли в жертву. Трито теперь первый воин, поддерживающий своими героическими действиями цикл взаимной отдачи между богами и смертными.
ссылка