«ожесточенное сопротивление»
использована глава Арифметика истории из книги М. Солонина «22 июня Анатомия катастрофы» и кое-что из «На мирно спящих аэродромах»
То, что советские историки скромно называли «неудачей приграничного сражения», означало на деле полный разгром Первого стратегического эшелона Красной Армии (по числу дивизий превосходившего любую армию Европы, а по количеству танков превосходившего их все, вместе взятые). Практически вся техника и тяжелое вооружение войск западных округов
были потеряны. К 6-9 июля войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов потеряли 11,7 тыс. танков, 19 тыс. орудий и минометов, более 1 млн единиц стрелкового оружия (35, стр. 368). Особенно тяжелые, практически невосполнимые потери понесли танковые войска. Уже 15 июля 1941 г. остатки мехкорпусов были официально расформированы.
Войска Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов в период с 22 июня по 6-9 июля потеряли 749 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (35, стр. 162-164). Эта цифра не включает потери тех частей и соединений Второго Стратегического эшелона, которые уже в начале июля приняли участие в боевых действиях; не включает потери Северного фронта (Ленинградский ВО) и Южного фронта (Одесский ВО), которые начали активные боевые действия соответственно 29 июня и 2 июля 1941 г.
Понять подлинное значение этих ужасающих цифр можно, только сравнив их с потерями личного состава вермахта. В знаменитом «Военном дневнике» начальника штаба Сухопутных войск Германии Ф. Гальдера приведены следующие цифры общих потерь (убитые, раненые, пропавшие без вести) вермахта на Восточном фронте:
- 64 132 человека к 6 июля 1941 г.
- 92 120 человек к 13 июля 1941 г.
Таким образом, потери наступающего - причем очень успешно, по 20-30 км в день наступающего - вермахта и обороняющейся Красной Армии соотносятся примерно как 1 к 10. Не менее красноречивы и цифры, характеризующие соотношение потерь боевой техники. Как было отмечено выше, Красная Армия уже к 9 июля потеряла 11,7 тыс. танков, а безвозвратные потери танковых дивизий вермахта к концу июля 1941 г. составили всего 503 танка. К
этой цифре следует добавить потерю 21 «штурмового орудия» Stug-III. Можно приплюсовать и потерю 92 танкеток Pz-I. Даже при таком подходе соотношение безвозвратных потерь танков сторон составляет 1 к 19.
Это есть «чудо», не укладывающееся ни в какие каноны военной науки. По здравой логике - и по всей практике войн и вооруженных конфликтов, - потери наступающего должны быть больше потерь обороняющегося. Соотношение потерь 1 к 10 возможно разве что в том случае, когда белые колонизаторы, приплывшие в Африку с пушками и ружьями, наступают
на аборигенов, обороняющихся копьями и мотыгами. Но летом 1941 г. на западных границах СССР была совсем другая ситуация: обороняющаяся сторона не уступала противнику ни в численности, ни в вооружении, значительно превосходила его в средствах нанесения мощного контрудара - танках и авиации, да еще и имела возможность построить свою оборону на
системе мощных естественных преград и долговременных оборонительных сооружений.
Столь же показательным является и соотношение потерь артиллерийского и стрелкового вооружений. На странице 367 статистического сборника «Гриф секретности снят» написано, что в 1941 году Красная Армия потеряла 6 290 000 единиц стрелкового оружия. Строго говоря, одна эта цифра дает исчерпывающий ответ на вопрос о том, что произошло с Красной Армией в 41-м году.
К 10-15 июля 1941 г. немцы заняли (точнее сказать - прошли) территорию площадью в 700 тыс. кв. км, что примерно в 3 раза больше территории Польши, оккупированной вермахтом в сентябре 1939 г., и в 6 раз больше территории Бельгии, Нидерландов и клочка Северной Франции, захваченных вермахтом в мае 1940 г.
Заметим, что сам факт появления немецкой пехоты в 120 км от границы уже на пятый-шестой день войны совершенно однозначно свидетельствует о том, каким было на самом деле «ожесточенное сопротивление» советских войск. Для пехоты, идущей пешком, 20 км в день - это темп марша, причем марша форсированного. Так, в октябре 1939 г. именно в этих местах, на территории оккупированной восточной Польши, для отвода немецких и советских войск на согласованную линию новой границы был установлен как раз такой - 20 км в день - график движения походных колонн. (1, стр. 130). Воевать при таких темпах наступления немецкой пехоте было бы просто некогда..
На сопоставлении событий мая 40-го и июня 41-го стоит, наверное, остановиться чуть подробнее. Десятки лет советская историческая пропаганда распространяла слухи про «триумфальный марш», каковым вермахт якобы прошел по «поверженной Франции». В последнее время звуки этого «марша» все громче и все чаще раздаются со страниц наиновейших публикаций. Оно и понятно - после того как масштаб катастрофического разгрома Красной Армии стал известен широкой публике, у авторов определенной политической ориентации появилось большое желание изобразить поражение французской армии в самых ярких красках. Мы же в
очередной раз обратимся к простым и скучным школьным предметам: арифметике и географии.
Боевые действия мая 1940 г. происходили на «пятачке» Нормандии и Фландрии, с максимальными расстояниями в 300 км по фронту и 350 км в глубину. По площади эта территория примерно соответствует размерам Литвы, которую одна из трех, самая малочисленная, Группа армий «Север» заняла за одну неделю июня 1941 г. К берегам Ла-Манша передовые
танковые соединения вермахта вышли в районе Булонь-Кале 23 мая 1940 г. Это был, конечно же, блистательный успех - за 14 дней наступления немецкие танковые дивизии прошли 350 км.
Все познается в сравнении. Для того чтобы определить, где находились немецкие танковые дивизии на 14-й день «похода на Восток», обратимся опять же к дневнику Ф. Гальдера. Местоположение своих войск начальник Генерального штаба вермахта все-таки знал:
«5 июля 1941 года, 14-й день войны
Обстановка: На всех участках фронта отмечается продвижение в соответствии с планами…
На фронте Группы армий «Центр» правое крыло танковой группы Гудериана удержало плацдарм на р. Днепр в районе Рогачева (450 км до ближайшей точки на границе. - М.С.)… Танковая группа Гота кроме Дриссы форсировала также и Западную Двину выше Полоцка в районе Улла (425 км от границы. - М.С.) и закрепилась на северном берегу реки… На фронте Группы армий «Север» танковая группа Гёпнера успешно продвигается и приближается своим левым флангом к Острову (470 км от границы)…
7 июля, 16-й день войны
…На фронте Группы армий «Юг» наши войска прорвали центральный участок оборонительной полосы противника.
11-я танковая дивизия прорвалась восточное Полонное (260 км) и теперь прокладывает себе путь на Бердичев среди колонн отступающих русских войск. 16-я танковая дивизия находится в Староконстантинове (250 км). 9-я танковая дивизия в настоящее время участвует в большом танковом сражении в районе Проскурова (280 км)…»
Так что если говорить про темп «марша», то летом 41-го вермахт наступал несколько быстрее и на гораздо большем по протяженности фронте, нежели в мае 1940 г. Теперь взглянем на ситуацию первых недель войны с другой стороны. Какие потери нанес вермахт в ходе так называемого «триумфального марша» во Франции и преодолевая «ожесточенное сопротивление» Красной Армии на Восточном фронте?
В известной монографии Типпельскирха приведены такие цифры потерь вермахта во Французской кампании: 27 тыс. убитых, 18,4 тыс. пропавших без вести, 111 тыс. раненых, итого - 156 тыс. человек (127). По уточненным данным, представленным в столь же хрестоматийно-известной работе Мюллер - Гиллебранда, число погибших составило 49 тыс. человек
(11), что даже несколько больше, чем общее число безвозвратных потерь, указанных Типпельскирхом.
В дневнике Ф. Гальдера сопоставимые цифры общих потерь вермахта на Восточном фронте появляются только в конце июля 1941 г. Если перевести данные Гальдера в более привычный для нас вид (объединив потери солдат и офицеров), то получится следующее:
- 102 588 человек (не считая больных) к 16 июля 1941 г.
- 179 500 человек к концу июля (запись от 2 августа).
- 213 301 человек к 31 июля (запись от 4 августа).
В конце июля 1941 г. вермахт наступал на гигантском фронте от Нарвы до Кишинева (1450 км по прямой), за спиной наступающих была уже территория, десятикратно превышающая по площади зону боев Французской кампании. С учетом этого едва ли будет уместно сравнивать немецкие потери по простому «календарному принципу»: за 35-40 дней на Западе и за 40 дней на Востоке.
Значительно более корректным будет сравнение, построенное на принципе «цена - результат». По общепринятой в отечественной историографии хронологии «приграничное сражение», т. е. разгром войск западных приграничных округов (Прибалтийского, Западного и Киевского) ограничено рамками 22 июня - 9 июля. Уже на этом этапе результат, достигнутый
немецкими войсками (численность разгромленных войск противника, глубина наступления, захваченные трофеи), превысил все военные (не путать с политическими) достижения Французской кампании. Потери же вермахта к этому моменту, как было выше отмечено, оставляли порядка 65-90 тыс. человек, т. е. были в 1,5-2 раза меньше потерь «триумфального марша»
на Западном фронте!
Заслуживает внимания и соотношение потерь немецких танков (10, 36).
Потери во Франции (май-июнь 1940) - 640
Восточный фронт (к концу июля 1941) - 503 Мы не стали здесь учитывать потери пулеметных танкеток Pz-I. Во-первых, потому, что это не танк, во-вторых, потому, что огромные их потери во Франции (182 единицы) сделают соотношение потерь еще более сюрреалистичным.
К аналогичным выводам приводит и сравнение потерь, понесенных немецкой авиацией во время майских (1940 г.) боев в небе Франции и летом 1941 г. на Восточном фронте. За первые три недели войны на Западном фронте (с 10 по 31 мая 1940 г.) безвозвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) составили 978 самолетов. За первые три недели войны на Восточном фронте (с 22 июня по 12 июля 1941 г.) безвозвратные потери люфтваффе (самолеты всех типов) составили, по данным разных источников, от 473 до 550 самолетов. В два раза меньше, чем в небе Франции. В целом за все время кампании на Западе (с 10 мая по 24 июня) люфтваффе потеряло на Западном фронте 1401 самолет безвозвратно, и еще 672 было повреждено. За сопоставимый промежуток времени (с 22 июня по 2 августа 1941 г.) потери
немецкой авиации на Восточном фронте составили 968 сбитых и 606 поврежденных самолетов (приведены максимальные известные цифры).
Таким образом, потери люфтваффе на Западном фронте были - в любом из рассматриваемых интервалов времени - выше, чем на Восточном фронте. Остается только добавить, что максимальное число летчиков-истребителей французской авиации и базировавшихся во Франции частей английских ВВС составляло к 10 мая 1940 г. порядка 700-750 человек, а в составе истребительных частей ВВС западных военных округов СССР, ВВС Черноморского и Балтийского флотов к началу войны было порядка 3500 летчиков-истребителей (самолетов-истребителей было гораздо больше, так как авиация перевооружалась на новые типы самолетов, и в некоторых истребительных авиаполках самолетов было в 1,5-2 раза больше, чем летчиков). Другими словами, французские и английские истребители (суммарно 650-700 летчиков) нанесли противнику потери большие, нежели 3,5 тысячи «сталинских соколов». И это при том, что тактико-технические характеристики истребителей союзников были ничуть не лучше, чем у самолетов советских ВВС. Не приходится говорить и о наличии у французских или английских летчиков серьезного боевого опыта, в то время как значительная часть советских истребителей к июню 1941 года прошла уже «школу» боев в Испании, в Китае, на Халхин-Голе и в Финляндии.
Из другой книги Солонина: « корректным будет учет потерь «боевых самолетов» в самом узком смысле этого термина, т.е. только бомбардировщиков и истребителей всех типов. Эти потери 10 мая 1940 года составили 111 машин (7 истребителей, 9 пикировщиков, 95 двухмоторных бомбардировщиков). Безвозвратные потери боевых самолетов люфтваффе 22 июня 1941 года составили 62 единицы. Всего за время кампании на Западе (10 мая - 24 июня 1940 года) было безвозвратно потеряно 976 боевых самолетов, в том числе 250 одномоторных истребителей. За сопоставимый промежуток времени (с 22 июня по 31 июля 1941 года) безвозвратные потери немецкой авиации на Восточном фронте составили 583 боевых самолета, в том числе 189 одномоторных истребителей. За первые три недели войны на Западном фронте (с 10 по 31 мая 1940 года) безвозвратные потери боевых самолетов люфтваффе составили 642 машины. Данных за аналогичный период времени у автора нет. Если арифметически сложить потери июня и половину потерь июля, то получается, что на Восточном фронте немцы потеряли безвозвратно 398 боевых самолетов. Как видим, потери люфтваффе на Западном фронте в любом из рассматриваемых интервалов времени были выше, чем на Восточном.»
При всем при этом майские бои во Франции отнюдь не являются примером успешно проведенной оборонительной операции. Никто из французских политиков, историков, писателей пока еще не догадался назвать это позорище «великой патриотической войной французского народа». Наоборот, слова «май 1940 года» стали для Франции синонимом катастрофы и величайшего национального унижения.
К концу сентября 1941 г. Красная Армия только в ходе семи основных стратегических операций потеряла 15 500 танков, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового оружия [35, стр. 368]. Потери авиации уже к концу июля достигли отметки в 10 000 боевых самолетов. С потерями противника эти цифры даже невозможно сравнивать - у вермахта просто не было такого количества тяжелых вооружений.
За три месяца войны, с 22 июня по 26 сентября, только на южном ТВД советские войска потеряли 1 934 700 единиц стрелкового оружия всех типов, т.е. винтовок, пулеметов, автоматов и револьверов. Всего же в 1941 г. Красная Армия потеряла 6 290 ООО единиц стрелкового оружия [35, стр. 367]. Строго говоря, одна эта цифра дает уже исчерпывающий ответ на вопрос о пресловутой «загадке 1941 года». Для самых возмущенных гнусными намеками автора читателей напоминаю, что эта цифра взята из статистического сборника «Гриф секретности снят», составленного сотрудниками Генерального штаба Российской Армии под общим руководством генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. На странице 367 того же сборника каждый желающий может прочитать, что на всех фронтах за шесть месяцев 1941 г. было потеряно 40 600 орудий всех типов и 60 500 минометов.
Уже к концу июля 1941 г. поток военнопленных превысил возможности вермахта по их охране и содержанию.
Вывод: главная причина военной катастрофы 1941 года лежит вне сферы проблем оперативного искусства или техники вооружений. Именно массовое пленение и дезертирство являются основной составляющей безвозвратных потерь Красной Армии 41-го года.
«Гриф секретности снят». На стр. 385 читаем: «Численность личного состава военных формирований так называемых «добровольных помощников» Германии, включая полицейские и вспомогательные, к середине июля 1944 г. превышала 800 тыс. человек. Только в войсках СС в период войны служило более 150 тыс. бывших граждан СССР»