Жаренный петух Гундяева
"Церковный Епархиальный суд подтвердил законность вынесения приговора,
извергающего протодиакона Андрея Кураева из священного сана."
Гундяев решение суда ещё не утвердил.
Выжидает. Приглядывается. Принюхивается.
Вдруг жаренным петухом
с копчённым клювом запахнет.
Вдруг ветром каких перемен подует.
Зазвонит колокольчик под ухом.
Одумается вдруг Гундяев и
взрыдает в Прощённое воскресение.
Порвёт на Лешке- архимандришке платье.
Выгонит его голым из опочивальни на улицу.
Начнёт биться в судорогах перед иконами.
Разобьёт себе лоб в дребезги.
Выкинет на улицу все шелка
и богатства несметные!
Оденется в рубище
и пойдёт босиком по улице,
прося прощение у прохожих дивящихся.
Будет криком кричать и каяться!
-Ой, простите меня люди добрые,
-Ой, скотина я позорная!
-Ой, обидел я добра философа,
богослова ума недюженного!
Ой, не жить мне теперь спойно!
Ой, не есть мне с тарелок золоченных,
и не пить из хрустальных кубков!
Ой, не есть мне теперь икорочки,
не ходить в туалеты тёплые!
И не спать на перинах пуховых
с молодыми поддьячими!
Всё ходить буду по улицам,
буду спать в канавушке,
буду есть из бочёночков мусорных
и водицей запивать из лужицы!
Горе мне без прощенья Андреина!
Страшно жить в ожиданьи гнева Божия!
И петух этот жаренный с клювом копчёным
под ногами моими путается,
наровит в мою задницу клюнуть!
Ты прости меня, Андрюшенька!
Гад я был и свинья позорная!
Видишь кровь мою на темечке!
Щёки до зубов впалые
и в грязи измазаны уличной!
И колени мои до костей изранены!
Измолился, истрадался я, Андрюшенька!
Видишь ноги мои грязные
и одежду на мне в клочья порванную,
Мой живот от еды помоечной
к позвоночнику приклеился!
Страшно жить мне, Андрюшенька,
чую бездны приближения адской.
И петух этот жаренный с клювом копчённым,
наровит меня в задницу клюнуть.
Люди ходят вокруг, плюются,
наровят меня пнуть побольнее,
наровят наступить на спину
и помои выплеснуть сверху.
А петух этот жаренный,
наровит меня в задницу клюнуть.
Страшно жить мне, Андрюшенька!
Ты прости меня волка позорного,
Весь в богатствах изнежился,
всяку совесть забыл человеческую.
Нет прощения мне, Андрюшенька!
Вот простишь меня гниду позорную,
поползу я тихо-тихонька до ближайшего
монастырчика, буду жить там во хлевушки,
со скотом питаться до смертушки.
извергающего протодиакона Андрея Кураева из священного сана."
Гундяев решение суда ещё не утвердил.
Выжидает. Приглядывается. Принюхивается.
Вдруг жаренным петухом
с копчённым клювом запахнет.
Вдруг ветром каких перемен подует.
Зазвонит колокольчик под ухом.
Одумается вдруг Гундяев и
взрыдает в Прощённое воскресение.
Порвёт на Лешке- архимандришке платье.
Выгонит его голым из опочивальни на улицу.
Начнёт биться в судорогах перед иконами.
Разобьёт себе лоб в дребезги.
Выкинет на улицу все шелка
и богатства несметные!
Оденется в рубище
и пойдёт босиком по улице,
прося прощение у прохожих дивящихся.
Будет криком кричать и каяться!
-Ой, простите меня люди добрые,
-Ой, скотина я позорная!
-Ой, обидел я добра философа,
богослова ума недюженного!
Ой, не жить мне теперь спойно!
Ой, не есть мне с тарелок золоченных,
и не пить из хрустальных кубков!
Ой, не есть мне теперь икорочки,
не ходить в туалеты тёплые!
И не спать на перинах пуховых
с молодыми поддьячими!
Всё ходить буду по улицам,
буду спать в канавушке,
буду есть из бочёночков мусорных
и водицей запивать из лужицы!
Горе мне без прощенья Андреина!
Страшно жить в ожиданьи гнева Божия!
И петух этот жаренный с клювом копчёным
под ногами моими путается,
наровит в мою задницу клюнуть!
Ты прости меня, Андрюшенька!
Гад я был и свинья позорная!
Видишь кровь мою на темечке!
Щёки до зубов впалые
и в грязи измазаны уличной!
И колени мои до костей изранены!
Измолился, истрадался я, Андрюшенька!
Видишь ноги мои грязные
и одежду на мне в клочья порванную,
Мой живот от еды помоечной
к позвоночнику приклеился!
Страшно жить мне, Андрюшенька,
чую бездны приближения адской.
И петух этот жаренный с клювом копчённым,
наровит меня в задницу клюнуть.
Люди ходят вокруг, плюются,
наровят меня пнуть побольнее,
наровят наступить на спину
и помои выплеснуть сверху.
А петух этот жаренный,
наровит меня в задницу клюнуть.
Страшно жить мне, Андрюшенька!
Ты прости меня волка позорного,
Весь в богатствах изнежился,
всяку совесть забыл человеческую.
Нет прощения мне, Андрюшенька!
Вот простишь меня гниду позорную,
поползу я тихо-тихонька до ближайшего
монастырчика, буду жить там во хлевушки,
со скотом питаться до смертушки.