Корнев о моральных вопросах. 2.12.
Господин Корнев опять выдал годный текст:
Война и Совесть
Критику в адрес текущей войны можно разделить на две категории. Первая относится к техническим аспектам (стратегия, тактика, политика): «война ведется бездарно», «армия не подготовлена», «не учли роль безпилотников», «все было разворовано», «наверху предательство и некомпетентность», «надо было ударить на 8 лет раньше», «наоборот, надо было дождаться, пока они нападут первыми», «провалили дипломатию», «провалили работу с украинскими элитами», «с мобилизацией полный бардак», «СВО ошибка и ловушка, потому что нас обрекли на заведомое поражение», «негуманные методы», «наоборот, слишком гуманные, а надо - сапогом в рыло», «прорусским регионам приходится хуже, чем бандеровским», «надо было сначала в самой России порядок навести, а потом уже Украину возвращать» и т.д., и т.п. Вторая категория критики относится к моральному стержню и к мотивам войны, объявляя ее изначально несправедливой и неправедной. Как показывает даже небольшой опыт общения, большинство русских охотно откликаются на критику первой категории (если они лично не работают в аппарате пропаганды), но абсолютно не восприимчивы к упрекам из второй категории. Даже люди, резко недовольные нынешней властью, обычно не испытывают угрызений совести за уничтожение украинских нацистов. К большой печали украинских пропагандистов, которым приходится либо саморазоблачаться и делать свою агитацию откровенно вражеской, либо наступать на горло собственной песне и ограничиваться только технической критикой, сливаясь с массой «обезпокоенных патриотов».
Исключения из общего правила, разумеется, есть. Но при детальном рассмотрении они оказываются исключениями, которые только подтверждают правило. Абсолютно все искренние «заукраинцы» из числа русских оказываются людьми с проблемной национальной идентичностью. Примерно так: «Я человек смешанных кровей, русское быдло презираю, но, поскольку у меня абсолютная грамотность и знание всего Пушкина наизусть, никто не может отказать мне в праве называться русским и ругать русских от имени русских. И Я ВООБЩЕ НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ЭТИ РУССКИЕ ЗАБЫЛИ НА УКРАИНЕ».
На первый взгляд, малое количество кающихся русских выглядит загадкой. В русской культурной матрице записано безусловное отторжение агрессивной войны. Есть в истории народы типа древних римлян, для которых достаточным основанием для начала войны была надежда на добычу и славу (хотя при этом они всегда старались подыскать для нападения какое-нибудь пристойное основание, хотя бы чисто формальное). Русские явно к таким не относятся. Русская народная мудрость гласит, что «Худой мир лучше доброй ссоры». «Худой мир» - настолько растяжимое понятие, что вполне охватывает и донбасскую ситуацию 2015-2021 гг. Бесполезно оправдываться, что «враг копил силы, чтобы в конце нанести внезапный удар, а мы только упредили». Это все тоже входит в концепцию «худого мира», который лучше полномасштабной («доброй») войны.
Однако русское неприятие войны не следует путать с буддийским пацифизмом и христианским всепрощением. Есть два случая, которые делают в глазах русских войну справедливой и праведной (что, впрочем, не следует путать с желанием лично идти на эту войну):
1) «Они на нас напали», как в случае Мамая, Наполеона и Гитлера.
2) «Они умучивают наших братьев». Это как раз текущий случай (а ранее - главный предлог для войн с Речью Посполитой и Османами, закончившийся разделом обеих империй).
Одесский холокост 4 мая 2014 года, когда людей сожгли за любовь к России, и половина Украины над этим потешалась в соцсетях, сам по себе является достаточным casus belli с точки зрения русской ментальности. А поскольку с тех пор «в ту же копилку» упало еще ОЧЕНЬ МНОГО (включая зверства над пленными и «коллаборационистами» уже после начала СВО), ждать от русских раскаяния за ущерб Украине бесполезно.
На первый взгляд, с этой «черствостью» можно бороться, указывая на то, что после начала СВО (и в целом с 2014 года) больше всего пострадала как раз прорусская часть населения Украины. «Хотели помочь, а на самом деле только навредили, и за это у вас должна болеть совесть». Но есть важный нюанс, поскольку русские на Украине - это не какие-то сторонние «братья», типа сербов или болгар, а неотъемлемая часть нашего собственного народа. Другими словами, от войны на Украине пострадали не какие-то «они», а «мы же сами и пострадали». Этот ущерб - это наш собственный ущерб, эти страдания - наши собственные страдания. Представьте, что человек накосячил и сам себе отпилил ногу. Это повод для горя, но не повод для угрызений совести, поскольку «преступление» совершено против самого себя. Точно так же и страдания прорусских жителей Украины, связанные с войной, - это повод для горя и сочувствия, для упреков российским властям, «которые вели политику и войну неправильно», но не повод сомневаться в праведном характере войны с бандеровщиной.
Или вот еще бытовой пример: на вашу жену навалился маньяк-насильник, вы в спешке долбанули его кувалдой и случайно пришибли насмерть жену. После этого вы будете переживать, но не о том, что ударили насильника («а надо было подождать, пока он закончит свое дело»), а о том, что ударили недостаточно точно или неподходящим инструментом.
Если эта война окончится поражением или будет сопровождаться чрезмерными потерями, то, без сомнения, большинство русских будут считать ее «ошибкой» или даже «преступлением». Но «ошибкой» именно в техническом плане: «нельзя было начинать при таком невыгодном соотношении сил». И «преступлением» не против скачущих свидомых, а против самого же русского народа со стороны руководства России, которое ответственно «за этот самоубийственный фальстарт». Многие, вероятно, посчитают (и всегда считали), что война - это не оптимальный способ возвращения Украины, и улучшение положения народа в самой России гораздо больше способствовало бы этому процессу. А многим русским всегда было «пофиг» на Украину, и они бы вместо войны предпочли в ее отношении политику «не трожь гуано, вонять нет будет». Но даже эти «пацифисты» будут испытывать ноль раскаяния в адрес укропатриотов, и это не сможет устранить никакая пропаганда. При любом исходе этой войны привить русским комплекс вины за нее не получится.
Напоследок разберем еще один безнадежный прием пропаганды. «Раньше украинцы дружили с русскими, но после всех тех ужасов, которые принесла им война, будут их ненавидеть в течение многих поколений. И чем больший ущерб наносится Украине, тем больше будет эта ненависть, чего русские должны опасаться». Страдания простых, ни в чем не повинных украинцев, особенно стариков и детей, оставшихся без света, тепла и воды в своих замерзающих разбомбленных городах, - это, безусловно, повод для жалости. По-хорошему, таких вещей не должно происходить в XXI веке. Однако минимизация ущерба мирному населению - это техническая проблема, и основная эмоция здесь - именно сострадание, а не опасение некой будущей ненависти. Одесский холокост показал, что еще до всякой войны градус ненависти на Украине был таков, что они готовы были сжигать заживо наших мирных людей и шумно радоваться этому. Куда больше? Желание сжечь человека заживо - это предельный градус ненависти, и ее дальнейшее возрастание невозможно чисто технически. Что еще можно придумать? Распиливать на части? Сдирать кожу? Это все акты ненависти одного порядка. После 4 мая 2014 года пугать русских неким дополнительным «ухудшением отношения со стороны патриотов Украины» просто смешно. Этот ресурс давления был вычерпан полностью еще тогда.
Убогие пропагандистские приемы, конечно, имеются и с нашей стороны. Например, «высочайшее указание» не называть «СВО» - «войной». Слово «война» в русском языке имеет весьма широкий спектр значений, и СВО туда относится со всеми потрохами. В толковом словаре Ожегова одно из значений слова «война» - «борьба, враждебные отношения с кем-чем-н.». Война может быть вообще бескровной, не связанной с применением оружия или с противостоянием между государствами. «Война с преступностью», «война нервов», «война с бесхозяйственностью и разгильдяйством» и т.п. Запрещать применение слова «война» к СВО - это издевательство над русским языком и, более того, препятствование правильно разговаривать на русском языке. И это выглядит странно, если вспомнить, что один из мотивов противостояния с Украиной - именно защита права людей на родной язык.