Дела танковые. 8.03.24.
Алексей Исаев начал обсуждение:
Границы тактики и техники
Размышляя над постингом про тактику и технику.
Если мы возьмем историческую конкретику, то немцы действительно обеспечивали действия своих танков за счет подавления противотанковой артиллерии противников артподготовкой и авиаударами. Это позволило дойти на Pz.II и Pz.38(t) до Москвы и Леннграда.
Однако это только половина истины, даже треть.
Во-первых, немцы в случае с Красной армией сначала били дивизии в разреженных порядках ввиду реалий 41-го. 30 км на дивизию вместо 10 км по уставным нормам. Поубивав довоенные дивизии немцы дальше имели дело со слабыми новыми формированиями. Со сниженным даже по штату количеством противотанковой артиллерии. Ситуация только усугублялась с потерей СССР производства 45-мм противотанковых пушек. Даже слабые штаты не выполнялись.
Во-вторых, вторым компонентом тактики "панцерваффе" было насыщение противотанковой обороны противников. Атакой танкового батальона в построении "танковый клин", точнее "обратный клин" на узком фронте 1 км. Насыщение это заложенные в план атаки потери. Не всегда смертельные т.к. мелкие пушки не всегда убивали экипаж.
Вот в начале 1943 г. это перестало работать. Т.к. в Красной армии подтянули противотанковые средства. Потребовалось техническое решение - "Тигры".
В обратную сторону Т-34 и КВ сразу подняли планку, что потребовало перехода на 75-мм пушки, которые можно было выбивать артподготовкой. В ответ появились противотанковые САУ, выдерживающие близкий разрыв 152-мм. Ну и далее по циклу. Но "насыщение" тоже присутствовало.
Нынче же насыщение не сказать чтобы работает. Ввиду бОльшей чувствительности современных государств к людским потерям. Ну и дороговизны техники само собой. Куда эта ситуация вырулит - не вполне пока еще понятно.
Известный окопный филолог Святослав Голиков продолжил тему(1,2,3):
Некоторое время назад дорогой товарищ Исаев написал пост с размышлениями о тактике и технике применительно к танкам по следам моих собственных размышлений на тему использования танков в исторической ретроспективе. Я сейчас в свою очередь хочу по возможности дополнить и развить тему, проводя параллели уже с нашими текущими реалиями. Соответственно, прежде чем читать дальше, прочитайте сначала пост Алексея Валерьевича, иначе логика хода моих мыслей может оказаться непонятна. Итак...
Факторы разреженности боевых порядков наших дивизий летом и слабости наших новых формирований осенью, безусловно, сыграли свою роль в обеспечении успеха танковых соединений Вермахта в первые месяцы войны.
При этом надо отметить, что Вермахт в принципе сумел воспользоваться данными преимуществами, плюс именно оптимально сбалансированная структура и тактика действий немецких танковых соединений позволила Вермахту использовать эти преимущества с максимально возможной эффективностью.
Мы же имевшееся в самом начале операции преимущество неготовности противника на северном и южном флангах реализовать в конечном итоге не смогли. Однако здесь свою роль сыграл ущербный план операции в принципе, т.е. в данном случае оценить эффективность структуры наших танковых соединений не представляется возможным.
Что касается тогдашней технической гонки с противостоянием снаряда и брони, то здесь хочу отметить следующие моменты.
"Тигры" выступили не только в качестве технического решения в ответ на усиление наших противотанковых средств, но и как фактор привнесения определённых изменений в тактику использования панцерваффе, причём не только ввиду своих тактико-технических характеристик, но и по причине количественных возможностей их массирования, которые в свою очередь оказались ограничены комплексом ресурсных и технологических причин.
При этом, если у немцев "Тигры" всё же сумели сыграть определённую роль, даже будучи сравнительно немассовыми машинами, весьма дорогими и сложными в производстве и обслуживании, мы сейчас вообще имеем выставочно-парадную машину, которая "намного превосходит существующие танки по своим характеристикам, но в ходе СВО вряд ли будет использоваться из-за своей высокой стоимости".
Тактико-технические характеристики тогдашнего тяжёлого вооружения и боеприпасов, равно как и пехотных противотанковых средств открывали достаточно широкие горизонты для военно-технического прогресса, в том числе в части развития как тяжёлой бронетехники, так и противотанковых орудий, включая самоходные. При этом все эти технические модификации и новинки серийного производства насыщали определённые структуры и вписывались в общую систему боевого взаимодействия, модернизируя или подкрепляя сложившуюся тактику.
В настоящее время мы в принципе имеем кардинально возросшие возможности обнаружения и поражения танков, которые при этом самым существенным образом отличаются дороговизной от своих собратьев 1940-х годов. Плюс к этому, на сцену в качестве высокоточного средства поражения вышли FPV-дроны, стоимость которых буквально мизерна в сравнении со стоимостью танка, что делает эффективность их применения чрезвычайно высокой.
Сейчас, в отличие от 1940-х годов, в части средств поражения имеет смысл колдовать главным образом по линии обеспечения высокоточности; технических возможностей для радикального повышения живучести танков в их текущей концепции за счёт бронезащиты в принципе не наблюдается; асимметричные технические решения лежат в области антидронных систем и комплексов активной защиты, т.е. сложившееся в прошлом веке противостояние снаряда и брони утратило былую актуальность.
На этом фоне мы видим беспрецедентное рассредоточение боевых порядков в целом, включая скукоживание массирования в этих порядках тяжёлой бронетехники до одновременного использования максимум всего нескольких единиц.
Однако я всё-таки считаю возможным несколько пооппонировать уважаемому Алексею Валерьевичу в части того, что сейчас насыщение не сказать чтобы работает ввиду бОльшей чувствительности современных государств к людским потерям и дороговизны техники.
В реалиях текущего конфликта, разумеется, сложно ожидать насыщения боевых порядков боевой техникой и массирования сил и средств на уровне Второй мировой войны. Но есть нюансы.
Начнём с того, что дороговизной, по сравнению с 1940-ми годами, отличается не только современная техника, но и современный солдат, которого вряд ли представляется возможным масштабировать на многомиллионную армию, и современная насыщенность действующей армии боевой техникой представляется в принципе пропорциональной численности задействованного личного состава.
Безусловно, сейчас мы имеем и лёгкопехотные добровольческие формирования без бронетехники, и армейские стрелковые части, лишённые моторизованного боевого компонента, но это вполне соотносится с реалиями 80-летней давности и общей пропорциональности не отменяет. И как раз в части этой пропорциональности параллели со Второй мировой войной, на мой взгляд, вполне уместны.
Другое дело - массирование сил и средств, включая тяжёлую бронетехнику (опять же, учитывая пропорции). Почему оно не работает?
Я рискну настаивать на том, что у нас оно не работает в силу отсутствия системно налаженного взаимодействия между родами войск и нормальной организации общевойского боя, что является следствием недостаточного уровня подготовки значительной части командного состава по всей вертикали и общей деградации культуры штабной работы вплоть до батальонного уровня, при которой штабы в массе своей выродились в какие-то административные и делопроизводительные офисы.
Параллельно с этим существует проблема извращённой логики и мотивации в стиле эти закончатся, новых привезут и полк положу, но мужика получу, которыми руководствуются в первую очередь как раз профессиональные деграданты. Беда в том, что система никак не может отрегулироваться на предмет изживания таких явлений и одновременно стимулирования профессионального развития.
Вопрос оптимальной сбалансированности боевых структур, вынужден признать, отодвигается при этом на второй план. Те же БТГ с их достаточно сбалансированной структурой не взлетели главным образом не столько в силу недостаточности своих ударных возможностей для большой войны, сколько ввиду отсутствия должной координации действий между ними и, что особо показательно, должного взаимодействия родов войск внутри самих БТГ.
Подозреваю, что если вернуть БТГ, учитывая текущий формат действий малыми боевыми группами, то они и сейчас вряд ли взлетят ввиду вышеозначенных причин. И вообще, без вдумчивой и позитивно деятельной работы, т.е. не имитации бурной деятельности, а целенаправленной работы над этими причинами никакие структуры, какими бы оптимально сбалансированными они ни были, нормально взлететь не смогут.
Далее, накопительный эффект с потерями в людях и технике работает в любом случае, просто эти потери размазываются по времени (но не по пространству) ввиду той самой разреженности боевых порядков и действий малыми группами пехоты и боевой техники. При таком размазывании мы чаще всего имеем продолжительный тянитолкай без существенных подвижек, но со сменой нескольких составов боевых частей. В тех случаях, когда подвижки всё же происходят, общая цена таких подвижек вообще никак не соответствует понятию минимальные потери, как в людях, так и в боевой технике.
При этом, однако, массирование сил и средств при наличии вышеозначенных проблем повлечёт за собой, скорее всего, не оперативно-тактические прорывы с адекватным количеством потерь, но ограниченные подвижки с разовыми массовыми потерями. Т.е. на практике ситуация действительно выглядит тупиковой в отсутствие позитивных качественных изменений, но не потому, что массирование в принципе неприменимо в текущих условиях.
Что касается противника, то он превосходит нас в части обеспечения взаимодействия родов войск и организации общевойского боя за счёт технологически продвинутых систем связи и управления, но это его преимущество получается нивелировать благодаря нашему общему превосходству в средствах огневого поражения, включая важный авиационный компенент. Поэтому у противника массирование сил и средств тоже не взлетает.
Интересное...