Я бы отметил ещё и такие соответствия: форма - вро́да /// натура - поро́да /// эссенция - естество́ /// усия - исто́та /// усиосис - истне́ние /// субсистенция - проистне́ние /// экзистенция - заистне́ние /// субстанция - поста́ва /// ипостась - по́стать.
Здесь обращу внимание, что «существо» - это ославяненное произношение слова «субстанция». Например, в романских языках были такие произношения: «сустанца» и «суштанция»; в германских - «суштант»; а в славянских - «суштанство», «суштавство», «суштаство» и ещё целый ряд подобных. Слово же «существование» - это ославяненная передача слова «субсистенция». Проще говоря, «существование», «существо» и «сущность» - это такие же латинизмы, как и «акциденция», «форма», «фигура» и тому подобные. Да и чему тут удивляться? Например, к слову «форма» так привыкли, что почти совсем забыли славянское соответствие этого слова. Или, например, попробуйте сказать: «мне интересно», но на русском языке - тут только единицы знают русское соответствие слова «интерес». Вот и латинизм «существо» до того прочно вошёл в русскую речь, что многим кажется, будто бы это родное слово.
Кстати, латинский глагол «subsistit» можно передавать через глаголы «проступает» и «просновует»; а латинский глагол «exsistit» можно передавать через глаголы «выступает», «высновует» и «засновует». Почему? Потому что в русском языке глаголы «сновать» и «просновать» выступают сокращениями от глаголов «исновать» и «происновать». Но «исновать» и «происновать» - это то же самое, что «истнеть» и «проистнеть». При таком переводе будет полностью понятна мысль латинских авторов. Ведь роды и виды только «subsistunt» [просновуют / проступают] в вещественных образованиях, а «substantiae» [поставы] не только «subsistunt» [просновуют / проступают], но и «substant» [постают]. Например, когда из меди сделали десять кувшинов, то сам вид кувшина только лишь проистнел / просновал / проступил в медных образованиях, а вот кувшинные поставы не только проистнели / просновали / проступили, но и постали. Поэтому можем сказать, что кувшинные поставы не только «substant» [постают], но и «exsistunt» [засновуют / высновуют / выступают]. Впрочем, это и пояснять не нужно, поскольку воочию видим, что кувшинные поставы не только постали, но они же и заистнели - то есть засновали, высновали или выступили. Тут целиком понятна и мысль Северина Боэция, что у Троицы не только одна «essentia» - то есть одно естество, но и одна «subsistentia» - то есть одно проистнение / проснование, однако же три «substantiae» - то есть три поставы.
Ещё можно отметить, что слово «постава» - это сокращение от слова «поставство», которое, в свою очередь, есть способом произношения слова «постанство», которое, в свою очередь, есть способом произношения слова «постание». Слово же «постань» - это прямое сокращение от слова «постание», а косвенно и от слова «постанство». Поэтому слова «постава» и «постань» выступают прямыми соответствиями слова «substantia». Ведь латинское слово «substantia» переводили и как «постанство», и как «поставство».
А вот слова «постата», «постать», «постачь», «постаць» и «постась» - это уже прямые соответствия греческого слова «ὑπόστασις». Но при этом следует помнить, что согласно церковной истории слово «ὑπόστασις» имело не греческое происхождение, отчего греки и по сей день не понимают точное значение этого слова. Скорее всего греки заимствовали слово «ὑπόστασις» либо прямо из славянского языка, или же из кельтской речи, поскольку эти народы издревле населяли Малоазийскую Галицию и Каппадокию. И меня сейчас заботит не история народов, но именно речь. Проще говоря, если славяне издревле населяли Каппадокию, а слово «ὑπόστασις» греки заимствовали, тогда совершенно не удивительно, что не кто другой, но именно отцы-каппадокийцы поясняли грекам значение слова «ὑπόστασις». А из этого следует, что нам нет нужды спрашивають у греков о значении слова «ὑπόστασις», но скорее это греки должны спросить об этом у нас. Кроме того, ещё Платон предупреждал, что греки заимствовали множество слов, отчего будет ошибкой, если станем толковать эти слова, исходя из греческой речи. И как бы там ни было, но во времена первых Вселенских Соборов в греческих словарях на самом деле не было слова «ὑπόστασις» - ведь этим словом пользовались не греки, а только инородцы, писавшие на греческом. Поэтому греки выступали против слова «ὑπόστασις». А понять их можно - ведь они выступали против иноязычного слова, смысл которого был им неведом.
Видите, какая картина получается. Слово «существо» - не славянское, но ославяненное произношение слова «substantia»; а слово «ὑπόστασις» - не греческое, но огреченное произношение слова «постать». Впрочем, было много разных греческих народов, которые даже не понимали языки друг друга. Поэтому слова «постать» и «ὑπόστασις» могли иметь и общее происхождение у славян и части греческих народов, живших среди них.
Здесь обращу внимание, что «существо» - это ославяненное произношение слова «субстанция». Например, в романских языках были такие произношения: «сустанца» и «суштанция»; в германских - «суштант»; а в славянских - «суштанство», «суштавство», «суштаство» и ещё целый ряд подобных. Слово же «существование» - это ославяненная передача слова «субсистенция». Проще говоря, «существование», «существо» и «сущность» - это такие же латинизмы, как и «акциденция», «форма», «фигура» и тому подобные. Да и чему тут удивляться? Например, к слову «форма» так привыкли, что почти совсем забыли славянское соответствие этого слова. Или, например, попробуйте сказать: «мне интересно», но на русском языке - тут только единицы знают русское соответствие слова «интерес». Вот и латинизм «существо» до того прочно вошёл в русскую речь, что многим кажется, будто бы это родное слово.
Кстати, латинский глагол «subsistit» можно передавать через глаголы «проступает» и «просновует»; а латинский глагол «exsistit» можно передавать через глаголы «выступает», «высновует» и «засновует». Почему? Потому что в русском языке глаголы «сновать» и «просновать» выступают сокращениями от глаголов «исновать» и «происновать». Но «исновать» и «происновать» - это то же самое, что «истнеть» и «проистнеть». При таком переводе будет полностью понятна мысль латинских авторов. Ведь роды и виды только «subsistunt» [просновуют / проступают] в вещественных образованиях, а «substantiae» [поставы] не только «subsistunt» [просновуют / проступают], но и «substant» [постают]. Например, когда из меди сделали десять кувшинов, то сам вид кувшина только лишь проистнел / просновал / проступил в медных образованиях, а вот кувшинные поставы не только проистнели / просновали / проступили, но и постали. Поэтому можем сказать, что кувшинные поставы не только «substant» [постают], но и «exsistunt» [засновуют / высновуют / выступают]. Впрочем, это и пояснять не нужно, поскольку воочию видим, что кувшинные поставы не только постали, но они же и заистнели - то есть засновали, высновали или выступили. Тут целиком понятна и мысль Северина Боэция, что у Троицы не только одна «essentia» - то есть одно естество, но и одна «subsistentia» - то есть одно проистнение / проснование, однако же три «substantiae» - то есть три поставы.
Ещё можно отметить, что слово «постава» - это сокращение от слова «поставство», которое, в свою очередь, есть способом произношения слова «постанство», которое, в свою очередь, есть способом произношения слова «постание». Слово же «постань» - это прямое сокращение от слова «постание», а косвенно и от слова «постанство». Поэтому слова «постава» и «постань» выступают прямыми соответствиями слова «substantia». Ведь латинское слово «substantia» переводили и как «постанство», и как «поставство».
Reply
Видите, какая картина получается. Слово «существо» - не славянское, но ославяненное произношение слова «substantia»; а слово «ὑπόστασις» - не греческое, но огреченное произношение слова «постать». Впрочем, было много разных греческих народов, которые даже не понимали языки друг друга. Поэтому слова «постать» и «ὑπόστασις» могли иметь и общее происхождение у славян и части греческих народов, живших среди них.
Reply
Leave a comment