Угорщина[i] в Дмитрове.
Рис. 1. Река Угра. Вид с левого высокого берега. Современный вид.
Рис. 2. "УГОРЩИНА" к 525-летию "Великого Стояния на Угре" статья в местной газете, 2005 г.
В 1489 после захвата своевольной Вятки, великий князь Иван III многих лучших вятских людей перевел в города Алексин, Боровск, Кременец[ii], пострадавших от военных действий хана Ахмата. Алексин был сожжен Ахматом еще в 1472 г. Кременец и Боровск, вероятно, пострадали от противодействия хану Ахмату от русского войска. По обычной практике ведения войн, должны были сжечь посады городов. Кроме того, отступало от Угры русское войско не очень организованно, поэтому вытоптали по всей полосе отступления все озимые посевы, деревянные строения сжигались для обогрева, мародерствовали - не оставлять же татарам… Четвертым в этом списке назван Дмитров, куда из Вятки были переведены именитые купцы. Имел ли какое-то отношение Дмитров к противостоянию хану Ахмату или в этот список город попал случайно?
Рис. 3. Московские земли от Дмитрова до Угры на современной карте.
Уже несколько последних лет до 1480 г. Московский великий князь Иван Васильевич III не платил выход (налог) хану Золотой Орды Ахмату. Почувствовал независимость, разорвал и растоптал басму (изображение Ахмата), казнил ханских послов, посланных собирать выход, заявил, что сделает то же самое с самим Ахматом, если тот придет на Русь[iii].
Несколько лет Ахмат собирался наказать непокорного Ивана, копил деньги на поход, собирал войско, договаривался с литовским королем Казимиром о совместном походе на Русь. Казимир и сам хотел взять под себя какие-нибудь московские земли.
И вот подходящий момент настал. В стремлении собрать все удельные княжества под властью Москвы, Иван так же поступил с единоутробными братьями Борисом Волоцким и Андреем Большим Углицким, как поступал с другими удельными князьями. Те обиделись, решили уйти к литовскому королю Казимиру, чем значительно ослабили русское войско.
Договорившись соединить войска с Казимиром на Угре, Ахмат в первых числах июня выступил в поход против Ивана, уверенный в том, что из-за раздоров с Иваном его братья поддерживать не будут, скорее выступят в составе войска Казимира. Войско Ахмата шло по правому берегу Оки.
Получив известие о выступлении войск Ахмата на Русь, 8 июня. в. кн. выставил на рубеж - по берегу Оки, чтобы не перешли реку - войско во главе с в. кн. Иваном Ивановичем молодым в Серпухов, в Тарусу - Андрея Меньшого Вологодского, поддержавшего Ивана с самого начала противостояния. Особый контроль держали над бродами. Сам Иван Васильевич собрался только через 6 недель, 23 июля поехал в Коломну.
Ахмат, увидев, что весь левый берег Оки занят русским войском, направился по правому берегу Оки вверх по течению по направлению к Угре, которая была значительно менее многоводна, чем Ока и перейти ее было легче. Там уже лежали земли литовского короля Казимира, где его должен был ожидать сам Казимир для совместного похода на Москву. Несколько раз войско Ахмата, вооруженное луками и саблями, пыталось перейти реку, но каждый раз, получив отпор - в русском войске уже появились пищали и пушки - было вынуждено отступить.
До конца сентября, более 2 месяцев происходили мелкие стычки
Отправленное Иваном войско эскортировало татар, двигавшихся вверх по течению Оки до впадения в нее Угры.
К приходу Ахмата к устью Угры его ждала неприятная новость. В назначенном месте войска Казимира не оказалось. Казимир вынужден был срочно решать собственные проблемы, которые ему неожиданно устроил Крымский хан Менгли-Гирей, напав на южную часть литовской территории. Нападение Менгли-Гирея на литовские земли было не случайно и являлось частью заключенного им договора с Московским государем Иваном о взаимной помощи. Менгли-Гирей незадолго до описываемых событий на Угре возвратил свою власть над Крымом в борьбе со сторонником хана Золотой Орды, при открытой помощи Османской империи и, естественно, при тайной помощи Московского правителя.
Постоянные близкие советники великого князя Иван Васильевич Ощера и Григорий Андреевич Мамон - советовали отказаться от сражения с ханом Ахматом, откупиться, отступить, уехать на Север, затаиться. Приводили в пример Дмитрия Донского, прадеда Ивана, разгромившего Мамая на Куликовом поле, но отказавшегося сражаться с ханом Тохтамышем, бежавшего в Кострому и оставившего Москву на разорение и платившего выход татарам уже после победы на Куликовом поле. Напоминали, как Василий Васильевич - отец Ивана решил сразиться с татарами под Суздалем, был разбит и взят в плен. Как долго пришлось выплачивать дань татарам.
… Иван ломал голову, что делать? Дать сражение татарам? Отступить? Между размышлениями приказал сжечь городок Каширу и отправился в Москву за советом к матери, митрополиту и боярам.
30 сентября - приехал в Москву. Посад пустел, а посадское население собиралось пересидеть нашествие Ахмата за стенами Кремля, переполняя его улицы, роптало на великого князя, бежавшего от Угры. Ждали, что по пятам Ивана к Кремлю подойдут татары. Такому же настроению подверглось и руководство обороной Кремля: митрополит Геронтий, архиепископ Вассиан Рыло, ростовский, бояре, воеводы, поставленные им руководить обороной, даже собственная мать, инокиня Марфа[iv].
Архиепископ Вассиан открыто высказал: «Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними; зачем боишься смерти? Не бессмертный ты человек, смертный; а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю; дай мне, старику, войско в руки, увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами!»
В такой обстановке Иван не решился въехать в свой кремлевский дворец и 2 недели пробыл в сельце Красном. Приказал сжечь опустевший посад Москвы. С помощью архиереев и матери, наконец-то договорился с братьями о союзе. Из братьев Ивана с самого начала противостояния татарам поддерживал только Андрей Меньшой Вологодский. Иван послал просить о помощи Андрея Большого-Углицкого и Бориса Волоцкого, но те с ответом медлили, пришлось обещать им дополнительные земли.
В конце сентября Андрей Большой-Углицкий и Борис Волоцкий дали согласие на совместный союз и участие в битве с Ахматом и отправились со своими дружинами на Угру.
Вызвал сына Ивана Ивановича к себе, тот отказался. Приказал князю Холмскому привезти сына силой, но Холмский стал уговаривать Ивана Ивановича приехать к отцу - молодой князь отказался ехать, сказав: «Умру здесь, а к отцу не пойду» и продолжал сторожить переправы татар через Оку[vi]
Рис. 4. Реки Ока и Угра и города Кременец (Кременское) и Боровск - путь отступления русского войска.
Вероятно, именно в эти 2 недели Иван отправил великую княгиню Софию в Дмитров. В стоянии на Угре Дмитровчане непосредственного участия не принимали. Дмитровский гарнизон был отправлен оборонять Переславль, а Дмитровскую крепость поставили оборонять московский гарнизон. Московский Кремль, как крепость, уже устарел и мало удовлетворял оборонительным функциям и Иван III даже не сомневался, что татары его возьмут. Московский Кремль начали реконструировать только в 1485 г., через 5 лет после стояния на Угре. Но основной причиной отправки московского гарнизона, вероятно служило то, что вместе с Софией была отправлена государева казна и, вероятно, именно для ее сохранности был дмитровский гарнизон заменен на московский.
В начале октября Великий князь московский отправил князя Василия Звенигородского с небольшим отрядом отборных воинов в набег на столицу Золотой Орды Сарай. Спустившись на ладьях по Волге, русские быстро достигли лишенного защиты города, захватили и сожгли его, после чего отступили с богатой добычей.
8 октября войско Ахмата сосредоточилось возле Угры, готовясь к переправе. Несколько попыток оказались неудачными, реку перейти не удалось. От татарских стрел русские отстреливались не только стрелами, у них уже были пищали и пушки. Оставалось только криком через реку угрожать: вот станет лед на реке, переправы будут не нужны, в любом месте можно будет перейти и тогда…дальше следовали угрозы, угрозы...
- Иван обещал кремлевским наставителям возвратиться к войску, сражаться в рядах воинства - но 14 октября остановился в Кременце, не доехав до передовой 33 версты от Угры (70 км), передал, что оттуда будет руководить сражением. Угрозы усилились, русские напряженно ожидали ледостава…
Около 20 октября отправил Ивана Товаркова с челобитьем и дарами к Ахмату, чтобы хан отступил. Хан требовал, чтобы сам Иван явился, если не сам, то сын Иван Иванович, если не сын, то хотя бы Никифора Басенкова прислал, много раз бывавшего послом к хану. Страх и неуверенность Ивана усиливались.
О попытках Ивана договориться с Ахматом стало известно в Кремле.
На это Вассиан отправил Ивану письмо:
Рис. 5. Соловьев, с.77. письмо Вассиана Рыло 1480 г.
Рис. 6. Соловьев, с.78. письмо Вассиана Рыло 1480 г. [vii]
Возможно, прискакал гонец от Софьи. Доложил, что в Дмитрове от татар не пересидеть, казну некуда поместить.
А на Угре через реку татары кричали: «Лед станет, мы перейдем Угру и вам конец».
Лед станет, татары перейдут реку и Москва окажется у них - кричал Иван через своих гонцов Софье. Беги до Белоозера. Следующий гонец передавал: Беги до самого белого моря-окияна, пока земля есть под ногами…[viii]. И «бегуны», как называли их русские, бежали, а сопровождавшая их прислуга грабила всех на своем пути. «...народ не терпел Софии, называл ее римлянкою; тогда говорили, что от сопровождавших ее людей и боярских холопов, «кровопийц христианских», хуже было русским жителям, чем могло быть от татар.»[ix]
26 октября стал лед, нервы у Ивана не выдержали, он дал команду отступить в Кременец. Проскакав до Кременца 33 версты (70 км) войско получило новый приказ: не останавливаясь гнать дальше - вслед за уехавшим великим князем Иваном до Боровска еще 23 версты (50 км)… бегство всегда не очень организовано и лавинообразно - вытаптывалось все, что попадало под копыта. Попутно все пригороды Боровска и Кременца сожгли и, вероятно, все попавшиеся деревни…Вероятно, вслед за войском бежало от бусурман все население.
Несмотря на обезлюдевший с 26 октября левый берег Угры, прежде занятый русским войском, Ахмат не решился на преследование русских. Возможно, из опасений попасть в ловушку окружения. Вероятно, оценил свои возможности в преддверии зимы и бескормицы для разутого и раздетого войска и начинающиеся морозы. 11 ноября решил уходить в степь. Но сначала решил в наказание литовского короля Казимира, не сдержавшего договора о помощи в совместном походе на Москву пограбить его земли, располагавшиеся между правым берегом Угры и левым берегом Оки. Потом с добычей ушел в степь по направлению к столице Золотой Орды Сараю, но не дошел, на Дону его ждала смерть - его сонного 6 января 1481 г. зарезал шибанский и тюменский хан Ивак.
Около 15 ноября князю Ивану пришло известие о бегстве Ахмата…
Иван праздновал победу со своим войском и победителем бусурман и освободителем Руси от татарского ига возвратился в Москву.
Сколько тревог пережил Иван за эти 5 месяцев. Зачастую казалось, что ничто не может спасти от поражения и от позора за его нерешительность и метания, единственной заступницей временами была икона Успения Богоматери. Ей давал обеты, которой прямо со следующей весны надо было строить обетные храмы и укреплять Дмитров с палатами для размещения казны.
Следом за Иваном вернулась в Москву его жена София Фоминична, беглая римлянка, как ее называли в народе. Казна сохранилась в целости и сохранности. И, вполне вероятно, что страхов государыня натерпелась не меньше своего мужа и обетов Богородице надавала на всю оставшуюся жизнь. В начале и конце пути при ее жизни были построены несколько храмов, в том числе два Успенских собора в Дмитрове и в Кирилло-Белозерском монастыре.
____________________________________________
[i] История стояния на Угре обросла легендами под общим названием Угорщина;
[ii] ПСРЛ 1489 г.
[iii] Соловьев, т.5, с. 74.
[iv] Соловьев, т.5, с. 75
5 Соловьев, т.5, с. 76
[vi] Соловьев, т.5, с. 76
[vii] Соловьев, т.5, с. 77, 78
[viii] Соловьев, т.5, с. 75
[ix] Костомаров т.2, с. 273