Сколько бездумных красавиц, странствует по белому свету.)
Оригинал взят у undermining3000 в Лишь испорченная женщина может быть великолепна
Лишь распутница, прошедшая все круги ада, вдоволь впитавшая сладостной горечи разложения, может претендовать на королевский престол. Благодаря переизбытку греха в консистенции плоти и разума божественная блядь оказывается по ту сторону ханжеской морали, отрицаема и презираема респектабельностью, а потому ей остается или выйти за рамки ненавистной и порабощающей системы, или смириться с ролью изгоя и презрительной отдушины мещан, что означает добровольно отменить себя.
Что за обособленно прекрасное в этом всепроникающем взгляде дьяволицы, омуте, где хранится память о десятках, сотнях удовлетворенных и утомленных членов? Может быть, вульгарная девственная скромность настолько отвратительна, словно гнилая дамба, еле сдерживающая поток страстей? Отказ от плотских удовольствий, осознанный замок на двери своей души и уход от соблазнов мира сего также как и вселенское ангельское блядство, есть отказ от преклонения гедонистическому богу, доллару, золотому слитку, является преодолением отчуждения внутри личности, а потому заслуживает не меньшего одобрения и бурных аплодисментов богемы. Святая шлюха освобождает своё лоно от пут социального запрета во имя личного счастья, нескончаемого влажного удовольствия, что также возвращает женщину в мир душевной гармонии. Дамы, превращающие себя в товар, в винтик капитализма, в мешок, который ищет спину покрепче, чтобы понадежнее наброситься на неё, постепенно изживают всё сущее и в конце концов становятся неотличимы от манекенов или огородных пугал, в зависимости от изначальных, природных внешних данных. Таким образом, очевиден неизбежный фронт набожной монашки в скрывающем все прелести тела безразмерном чёрном одеянии и гордой, полуголой бунтарки с шокирующим декольте и в соблазнительных чулках в сеточку. Союз против ханжества, против стада женских особей, обратившихся в добровольных рабынь для своих мужей, работодателей, государственных властей, соседей, супермаркетов, блестящих тряпок и брюликов.
Как можно полюбить тусклое, с кислой капустой на ушах ноющее существо, ничего из себя не представляющее, с пустотой в голове и засохшими выделениями в промежности? Эти гоминиды жаждут видеть в своих владениях коробки, тонны бесполезных, вызывающих неврозы вещей из магазинов, они не получают удовольствия от естественного секса, хотят, чтобы в них входили купюрами, и чем выше номинал бумажки, тем сильнее оргазм. Потом они себя оправдывают, что держались, в отличие от шлюх, неких общечеловеческих норм, но никакие оправдания их не спасают. Возможно полюбить огонь, лёд, ветер, возможно очароваться агрессией, безумием, но невозможно вместить в своё сердце пластмассу, ведь она неестественна.
Святая блядь не поддаётся житейской логике. Обыватель, склонный одобрять лицемерие «супружеской верности», вполне может оправдать секс налево как ступень на более высокое место в социальной иерархии или возможность быстро и хорошо подзаработать, но никогда не примет распутное раздолье экзальтированной развратницы как шаг к метафизическому освобождению.
Падшие женщины - это сладостный ликер, это тёплое море радости, расслабленность и успокоение для безнадёжных парней, сражающихся с каменными воинами равнодушия, прикрываемого фальшью под названием «политкорректность». Падшая леди отказалась от всех амбиций в рамках господствующих структур неравенства и конкуренции. Она - ромашка в солнечном лесу, куда не ступала нога торгашеского разума. Она заведомо неконкурентоспособна с напудренными стервами, у которых мозги жрут черви, и чем старше, тем деградация плачевнее.
В нашем яростном мире, раздробленном, атомизированном, как оазис в пустыне редко встречаются люди, которых можно назвать мудрыми. Лишь тот по настоящему мудр, кто действительно вкусил достаточно соли жизни. И лишь та женщина может быть чиста, что, вволю вкусив прелестей дна человеческого, сумела понять ненужность и порочность животного, потребительского бытия и всей своей сущностью возненавидела навязываемую социумом систему ценностей, сформировав свою, независимую. Если девственницу можно определить как стоящую у края пропасти, мещанку - как безнадёжно угодившую в пропасть, то мудрая блудница преодолела бездну, путем неистовых страданий и потерь оказалась на другом краю пропасти и с чётким осознанием приобретённой глубины двинулась дальше, по просторам вечной вселенной.
Вряд ли всё вышесказанное стоит воспринимать как прямой призыв к особям женского пола беспорядочно совокупляться как с особями противоположного пола, так и друг с другом. Основной посыл здесь, безусловно, против меркантилизма, против культа потребления. Если и есть здесь призыв, то скорее призыв срывать маски немедленно. И в случае осуществления смысла, заложенного в этом отчаянном крике, расстановка сил сложится совсем иная, даже и в рамках господствующей морали и понимания гуманизма.
Лишь распутница, прошедшая все круги ада, вдоволь впитавшая сладостной горечи разложения, может претендовать на королевский престол. Благодаря переизбытку греха в консистенции плоти и разума божественная блядь оказывается по ту сторону ханжеской морали, отрицаема и презираема респектабельностью, а потому ей остается или выйти за рамки ненавистной и порабощающей системы, или смириться с ролью изгоя и презрительной отдушины мещан, что означает добровольно отменить себя.
Что за обособленно прекрасное в этом всепроникающем взгляде дьяволицы, омуте, где хранится память о десятках, сотнях удовлетворенных и утомленных членов? Может быть, вульгарная девственная скромность настолько отвратительна, словно гнилая дамба, еле сдерживающая поток страстей? Отказ от плотских удовольствий, осознанный замок на двери своей души и уход от соблазнов мира сего также как и вселенское ангельское блядство, есть отказ от преклонения гедонистическому богу, доллару, золотому слитку, является преодолением отчуждения внутри личности, а потому заслуживает не меньшего одобрения и бурных аплодисментов богемы. Святая шлюха освобождает своё лоно от пут социального запрета во имя личного счастья, нескончаемого влажного удовольствия, что также возвращает женщину в мир душевной гармонии. Дамы, превращающие себя в товар, в винтик капитализма, в мешок, который ищет спину покрепче, чтобы понадежнее наброситься на неё, постепенно изживают всё сущее и в конце концов становятся неотличимы от манекенов или огородных пугал, в зависимости от изначальных, природных внешних данных. Таким образом, очевиден неизбежный фронт набожной монашки в скрывающем все прелести тела безразмерном чёрном одеянии и гордой, полуголой бунтарки с шокирующим декольте и в соблазнительных чулках в сеточку. Союз против ханжества, против стада женских особей, обратившихся в добровольных рабынь для своих мужей, работодателей, государственных властей, соседей, супермаркетов, блестящих тряпок и брюликов.
Как можно полюбить тусклое, с кислой капустой на ушах ноющее существо, ничего из себя не представляющее, с пустотой в голове и засохшими выделениями в промежности? Эти гоминиды жаждут видеть в своих владениях коробки, тонны бесполезных, вызывающих неврозы вещей из магазинов, они не получают удовольствия от естественного секса, хотят, чтобы в них входили купюрами, и чем выше номинал бумажки, тем сильнее оргазм. Потом они себя оправдывают, что держались, в отличие от шлюх, неких общечеловеческих норм, но никакие оправдания их не спасают. Возможно полюбить огонь, лёд, ветер, возможно очароваться агрессией, безумием, но невозможно вместить в своё сердце пластмассу, ведь она неестественна.
Святая блядь не поддаётся житейской логике. Обыватель, склонный одобрять лицемерие «супружеской верности», вполне может оправдать секс налево как ступень на более высокое место в социальной иерархии или возможность быстро и хорошо подзаработать, но никогда не примет распутное раздолье экзальтированной развратницы как шаг к метафизическому освобождению.
Падшие женщины - это сладостный ликер, это тёплое море радости, расслабленность и успокоение для безнадёжных парней, сражающихся с каменными воинами равнодушия, прикрываемого фальшью под названием «политкорректность». Падшая леди отказалась от всех амбиций в рамках господствующих структур неравенства и конкуренции. Она - ромашка в солнечном лесу, куда не ступала нога торгашеского разума. Она заведомо неконкурентоспособна с напудренными стервами, у которых мозги жрут черви, и чем старше, тем деградация плачевнее.
В нашем яростном мире, раздробленном, атомизированном, как оазис в пустыне редко встречаются люди, которых можно назвать мудрыми. Лишь тот по настоящему мудр, кто действительно вкусил достаточно соли жизни. И лишь та женщина может быть чиста, что, вволю вкусив прелестей дна человеческого, сумела понять ненужность и порочность животного, потребительского бытия и всей своей сущностью возненавидела навязываемую социумом систему ценностей, сформировав свою, независимую. Если девственницу можно определить как стоящую у края пропасти, мещанку - как безнадёжно угодившую в пропасть, то мудрая блудница преодолела бездну, путем неистовых страданий и потерь оказалась на другом краю пропасти и с чётким осознанием приобретённой глубины двинулась дальше, по просторам вечной вселенной.
Вряд ли всё вышесказанное стоит воспринимать как прямой призыв к особям женского пола беспорядочно совокупляться как с особями противоположного пола, так и друг с другом. Основной посыл здесь, безусловно, против меркантилизма, против культа потребления. Если и есть здесь призыв, то скорее призыв срывать маски немедленно. И в случае осуществления смысла, заложенного в этом отчаянном крике, расстановка сил сложится совсем иная, даже и в рамках господствующей морали и понимания гуманизма.