26 июня / 9 июля - явление Тихвинской иконы Божией Матери (1383)
Празднество установлено в память явления Тихвинской иконы Божией Матери в 1383 г.
Тропарь пред иконой Божией Матери «Тихвинской», глас 4:
Днесь, яко солнце пресветлое, / возсия нам на воздусе всечестная икона Твоя, Владычице, / лучами милости мир просвещающи, / юже великая Россия, / яко некий дар Божественный,/ свыше благоговейне восприемши, / прославляет Тя, Богомати, всех Владычицу, / и от Тебе рождшагося Христа Бога нашего величает радостно. / Емуже молися, о Госпоже Царице Богородице, / да сохранит вся грады и страны христианския / невредимы от всех навет вражиих / и спасет верою покланяющихся Его Божественному / и Твоему пречистому образу, // Дево Неискусобрачная.
Кондак пред иконой Божией Матери «Тихвинской», глас 8:
Притецем, людие, к Девей Богородице Царице, / благодаряще Христа Бога, / и, к Тоя чудотворней иконе, умильно взирающи, припадем и возопием Ей: / о Владычице Марие, / присетивше страну сию Твоего честнаго образа явлением чудесно, / спасай в мире и благовременстве отечество наше и вся христианы, / наследники показующи Небесныя жизни, / Тебе бо верно зовем: // радуйся, Дево, мира спасение.
Молитва пред иконой Божией Матери «Тихвинской»:
Благодарим Тя, о Преблагая и Пречистая, Преблагословенная Дево, Владычице, Мати Христа Бога нашего, о всех благодеяниих Твоих, яже показала еси роду человеческому, наипаче же нам, христоименитым людем Российского народа, о нихже ниже самый ангельский язык к похвалению доволен будет, якоже и ныне удивила еси неизреченную Свою милость на нас, недостойных раб Твоих, преестественным самопришествием Пречистыя Твоея иконы, ею же всю просветила еси Российскую страну. Темже и мы, грешнии, со страхом и радостию покланяющеся, вопием Ти: о Пресвятая Дево, Царице и Богородице, спаси и помилуй люди Твоя, и подаждь им победы на вся враги их, и сохрани царствующия грады, и вся грады и страны христианския, и сей святый храм от всякаго навета вражия избави, и всем вся на пользу даруй, ныне пришедшим с верою и молящимся рабом Твоим, и поклоняющимся Пресвятому образу Твоему, яко благословенна еси с рождшимся от Тебе Сыном и Богом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Богоматерь Тихвинская.
Конец XIX в.
83 х 76.
Поступила в Музей имени Андрея Рублева от частного лица.
ЦМиАР. КП 4681.
Первый канон Тихвинской иконе Богоматери имеет надписание, где указан акростих. Однако в тропарях акростих сохранился с искажениями: "О Благодатная, Т(ы) облагодати ми преп спр" (Минея. Июнь. Ч. 2. М., 1986. С. 352-362). В надписании к самому канону акростих указан полностью: "О Благодатная, Ты облагодати ми препроста слова песнь".
«В лето 6891 во дни благочестиваго великаго князя Дмитрия Ивановича и святейшаго митрополита Пимена при архиепископе Алексии Великаго Новаграда явилася икона пречистыя образ Одигитрии...» (РГБ. Волок. собр. № 659). По мнению Г.М. Прохорова, явление Тихвинской иконы Божией Матери в 1383 г. связано со свт. Дионисием Суздальским, т.к. совпадает по времени с его пребыванием в новгородских землях и соответствует характеру всей его деятельности.
К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери
Об иконологии некоторых мотивов, композиционно близких иконе Тихвинской Богоматери (1) написано мало. Так, об иконологии образа “Богоматерь Шуйская-Смоленская” Г. В. Сидоренко пишет, что она ”отражает в себе как ветхозаветные, так и новозаветные пророчества...”. (2) По мнению автора, замысел этой иконы связан с пониманием Эдемского обетования о семени Адама и Евы, которое поразит искусителя в голову, и искусителе, который будет жалить Его, рожденного женою, в пяту (Быт 3:15), как оправдавшегося на Иисусе Христе. Нарочитое изображение пяты Младенца на иконах типа Умиления и Одигитрии следует также, по мнению Г. В. Сидоренко, рассматривать и понимать как относящееся и к другому ветхозаветному пророчеству (Пс 23:7-10). Таким образом, в положении ноги Младенца можно видеть знак, свидетельствующий о нем, как о Спасителе. В исследовании обращено внимание на редкое положение руки Богородицы, касающейся его ножки, как в иконах Бoгоматери XIII в. (Византийский музей, Афины) и Одигитрии-Шуйской из Николо-Гостунского собора Московского Кремля (XV в.), так и в работах итальянских мастеров середины XIII - начала XIV в. (3) “Жест правой руки Богоматери и жест левой руки младенца на иконах Богоматери Одигитрии типа “Шуйская” не традиционный для известных в иконографии Богоматери, хотя в некоторых из них, таких как разные изводы Умиления, т. е. Гликофилусы (Владимирская, Яхромская, Взыграние), Одигитрии (Тихвинская, Грузинская), а также Страстной, акцентируется внимание на изображение подошвы одной из обнаженных ног младенца.” (4) К этому списку можно добавить изображение Богоматери Аракиотисса в церкви на Кипре (1192) и русскую икону Се(д)миезерной, с тем лишь отличием, что их никак нельзя назвать Одигитриями.
Семантика данного жеста побуждает нас обратиться, в первую очередь, к Библии. Как говорил мой покойный профессор Хорст Халенслебен: “Ищите в Библии и вы найдете все, что вам надо!”, добавляя при этом, - “Давайте факты, факты и факты”. Задача историка искусств интерпретировать, а не перебарщивать с интерпретацией, в смысле немецкого überinterpretieren. Существуют, конечно, историки искусств, которые более увлекаются теологией и иконологией искусства, нежели историей нашего предмета. В России их, кажется, называют искусствоведами. Правда, в последние годы все реже стали встречаться искусствоведческие статьи, которые лучше бы остались в компетенции теологов. Я сам теперь боюсь попасть в столь же неловкое положение, и, извиняясь перед ними, все же попробую кратко затронуть вопрос интерпретации важных иконографических деталей в иконографии Тихвинской Богоматери: положение ножек Младенца и его обнаженной подошвы.
В Библии мы находим множество разных смысловых значений, поддающихся интерпретации обнаженной подошвы. Толкование в тексте Быт 3:15, указывающем на страсти Христа, легитимно. Мотив, несомненно, имеет это эмоциональное значение в образе Страстной Богоматери. И в греческих, и в римско-католических примерах этой иконографии мы встречаем соответствующие пояснительные надписи, прямо указывающие на страх Младенца, зрящего на орудия будущих страстей, которые показывает Ему архангелы. Мотив древний. Вспомним “пяту Ахиллеса” да и поговорку “Душа в пятки ушла”, которую знают все европейские народы. Но если мы обратимся к иконографическим типам Богоматери более ранним, чем итало-критский тип Страстной или Шуйской, то окажется, что иконологическая проблема одной этой библейской цитатой не исчерпывается, да и все интерпретации такого вида находятся в сфере умозрительной спекуляции. Вопрос этот многослоен и мы можем лишь догадываться, что имели когда-то в виду и каково было восприятие наших далеких предков. Думается, оно было столь же дифференцированным, как и сейчас, - от полного игнорирования до сложных интерпретаций.
Библейские места со словами: “нога, стопа, подошва” вводят в сложный мир семантики, имеющий древнюю традицию. Во-первых, “ноги” и “стопы” постоянно связаны с глаголом “ходить”: “Вот, на горах - стопы благовестника, возвещающего мир.” (Наум 1:15). Исаия восклицает (Ис 52:7): “Вот на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: Воцарился Бог твой!” Ноги и стопы связаны с праведным путем к Богу (Иов 13:27, 23:11; Пс 25:12, 118-101, 121:2; Прит 1:15, 3:23, 3:26, 4:26, 4:27, 25:19; Еккл 4:17; Мк 9:45). Мы не знаем, что означает жест рождающегося Иакова, держащегося рукой за пяту Исава (Быт 25:26), но в Библии со “стопами”, “ногами” и “пятами” связаны предвестия страсти, боли и даже смерти (Быт 3:15; Пс 91:12, 93:18,114:8; Иов 18:9; Мф 4:6; Лк 4:11). С другой стороны, в Новом Завете ноги являются символом божественного всемогущества и силы (Евр 1:13, 10:13; Рим 16:20, Деян 7:49). В контексте иконологии Тихвинской Богоматери, и в частности, пяты Младенца, важно, что здесь присутствует библейский момент почтения: (Втор 33:24; Ис 49:23; Рим 10:15). Ученики Христа “приступив ухватились за ноги Его, и поклонились Ему” (Мф 28:9). В Евангелии от Иоанна рассказывается об омовении ног апостолов (Ин 13) и о помазании Марией Магдалиной ног Иисуса, которые она “отерла волосами своими” (Ин 12:3).
Можно задаться вопросом: не предназначалась ли пята Младенца местом лобызания иконы Тихвинской Богоматери? Кажется, этот элемент почитания иконы, присутствует здесь более, чем умозрительная семантика. Недаром византийская мраморная икона XIII в. в церкви св. Марка в Венеции в своей нижней части буквально стерта поцелуями почитателей. Она и так называется: Madonna del baccio (Мадонна поцелуя). То же наблюдается на обнаженной левой ноге Св. Петра (в отличие от его правой обутой) в скульптуре Арнольфо ди Камбио (ок. 1300 г.), в римской базилике Св. Петра.
Обычай целования икон широко распространен в православном мире. В Болгарии такие иконы называют “целувателни”. Примером такой Богородичной иконы является “Влахернитисса”, заменяющая сегодня древний почитаемый образ в Влахернской церкви Константинопольского Патриархата. Она охраняется от поцелуев верующих стеклом, - обычай довольно распространен в Греции. Мощи Св. Спиридона на Корфу два раза в год везут в процессии через город. Одетое тело святого находится в стеклянном саркофаге с маленьким окном в нижней части. На Пасху верующие целуют одетые в пантуфлях стопы святого. А. Рындина обратила внимание на стертую от поцелуев ногу на фигуре Св. Николая Можайского в Третьяковской галерее.
Кратко обратимся к византийским прототипам иконографии Тихвинской Богоматери. Рассмотрим только тип “Одигитрии”. Обсуждаемый извод относится к постиконоборческому периоду и является развитием композиции более древней, торжественной Одигитрии, известной на Руси под именем “Смоленской”. “Тихвинская Богоматерь” принадлежит ко второму типу Одигитрии, который большинство греческих и западных исследователей называют “Одигитрией-Елеусой”, отмечая наклон головы Марии и нарушенную фронтальную позу Младенца. Исключительный иконографический мотив Богоматери Тихвинской - обнаженная пята Младенца. В мозаичных образах Хосиос Лукас начала XI в. (5) этот мотив изображен сразу в двух вариантах Одигитрии-Елеусы: леводержащей Богоматери и праводержащей (т. н. Дексократуссы). Это самые древние иконографические корни Богоматери Тихвинской, где даже поза Младенца отвечает византийскому изводу.
Примеры Тихвинской иконографии можно проследить по множеству византийских икон: это, например, мозаичная икона Паммакаристы (XII-XIII в.?) в Константинополе, Синайская икона (XIII в.), икона в Веррии (конец XIII в.), Цилканская икона (XIII в.) (6), так называемая Страусс-Мадонна (XIII в., Нью-Йорк), образ Ватопедского монастыря (XIII в.), уже указанная мраморная рельефная икона «Мадонна поцелуя» и мраморная икона Дексиоктратусы на троне в церкви св. Марка в Венеции (XIII в.). Причем в XI-XIII вв. встречаются и лево- и праводержащая Богоматерь типа Тихвинской. Но с XIV в. находим только леводержащую, и то только на двух примерах периферии православного мира: на Кипре и в Тихвинском монастыре на Руси.
Кипрская икона Парамитии (XIV в.) находится под западным влиянием.(7) Оно заметно в облачении Богоматери: плат на голове и риза Богоматери. Этот тип (критская икона XVI в. в Музее икон в Реклингхаузене, более позднaя греческая там же, поствизантийская икона XVI в. из Пано Апсиу на Кипре), оживляется лишь во второй половине XV в., благодаря крупным критским иконописцам как Aндреас Ритцос (8), Андреас Павиас, Николаос Цафурис и др. (9) Можно утверждать, что именно критские иконы, а не Богоматерь Тихвинская являются на Руси прототипом Грузинской Богоматери. (10)
Они имеют общие иконографические признаки и не только в изображении обнаженной пяточки Младенца, но и характерной форме одеяний Марии - нижний хитон (платье) с воротником под покрывалом-мафорием, отсутствующий у Тихвинской Богоматери. Да и складки мафория Грузинской Богоматери, скорее западно-готический элемент, характерный для итало-критских икон. В византийском же происхождении иконографии Тихвинской Богоматери сомневаться не приходится. Даже если на севере Руси путали оба типа, что сомнительно, тип Тихвинской Богоматери более древний и имеет другие корни.
Датировка древней иконы 1383 г., основанная на известной легенде, не обсуждалась. Правда, судить о древней иконе можно было до возвращения иконы в Россию 23 июня 2004 г. лишь по четырем цветным иллюстрациям в книге А. Яааскинен (11), поэтому всякий стилистический анализ весьма гипотетичен. Да и состояние памятника довольно сложное, это видно даже по иллюстрациям. Икона реставрировалась, как известно, минимум четыре раза: в 1636 г. игуменом Тихвинского монастыря Герасимом, потом в середине XVIII в. Дураковым, в третий раз - в 1910 г. Г.О. Чириковым в Москве, который снял записи и выполнил ретушь, и, наконец, после 1949 г.
Как представляется состояние древней живописи после раскрытия оригинального красочного слоя Г.О. Чириковым и после его ретушей? Хорошо видны большие, сегодня сильно потемневшие, ретуши Чирикова на древнем слое: на головах Богоматери и Mладенца. Множество ретушей круглой формы видны и на гиматии Младенца. Правая рука Одигитрии и левая рука Mладенца (со свитком) сплошь записаны, кажется, уже в 1636 г. и не раскрыты Чириковым. Они совсем другого стиля: это ровный санкирь с белыми пробелами-движками. Тот же слой записи находился и на ликах (отстранен Чириковым), его воспроизводят некоторые списки XVII-XVIII вв., например икона в Музее икон г. Реклингхаузена.
Судить о стиле возможно по ассисту, но скорее по ликам, имея при этом в виду, что плоско ретушированные круглые утраты на самом деле являлись когда-то ярко освещенными и очень объемно моделированными формами личного. Продолговатая форма головы Младенца весьма уникальна, да и прямые параллели для лика Богоматери найти трудно. И все же авторская живопись с красной обводкой удлиненных носов и больших глаз ни как не соотносятся с последней четвертью XIV в., тем более с русской иконописью. На мой взгляд, древняя Тихвинская икона написана, скорее, на периферии Византийского мира в конце XII - начале XIII в., греческим, возможно, кипрским иконописцем. Во всяком случае это не русский памятник, который с самого начала недаром считался не своим, а «прилетевшим воздухом из Константинополя», и при этом уже тогда «ветхим».
Примечания:
1. Библиографию Тихвинской иконы до 1992 г. см.: Bentchev I. Bibliographie der Gottesmutterikonen. Bonn, 1992. S. 245-249.
2. Сидоренко Г. Пята Спасителя // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси, М. 1996. С. 321-335.
3. Сидоренко, прим. 16.
4. Сидоренко. С. 323.
5. Maguire H. The Icons of their Bodies. Saints and their Images in Byzantium. Princeton, New Jersey, 2000. Илл. 79, 38.
6. Так называемый слой “энкаустики” на ликах Цилканской Богоматери (XIII в.) является в действительности очень поздней записью. О датировке и пр. см.: Bentchev I. Zu den georgischen Gottesmutterikonen von Chachuli, Zarzma und Cilkani // Studien zur byzantinischen Kunstgeschichte. Festschrift für Horst Hallensleben zum 65. Geburtstag. Hrsg. von B. Borkopp, B. Schellewald, L. Theis, Amsterdam, 1995. S. 244 247.
7. Кипр с 1191 г. по 1489 г. являлся колонией франков, потом, до 1571 г., колонией Венеции.
8. См.: Baltoyianni Ch. Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion. Athen, 1994. Ккат. 57: икона мастерской Рицоса третьей четверти XV в. из частной коллекции в Салониках иконографически идентична иконе в Историческом музее в Москве, которую И. Кызласова датировала сначала XVI веком, а потом примерно 1500 годом: Post-byzantine Painting. Crete, 1995. No 7.
9. Baltoyianni Ch. Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion. Athe, 1994, С. 218. См.: кат. 55-61.
10. Замечательные примеры - икона в музее П.Д. Корина в Москве (Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966, илл. 59, кат. 45) и икона первой половины XVI в. в экспозиции Исторического музея в Москве (пятки не видно, ножка в профиль).
11. Jääskinen A. The Icon of the Virgin of Tikhvin. Helsinki, 1976, fig. 1, 3, 4, 6.
Опубл.: Бенчев И. К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери // Чудотворная икона Тихвинской Богоматери: иконография - история - почитание. Тезисы докладов. СПб., 2001. С. 37-40.
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева.
Тропарь пред иконой Божией Матери «Тихвинской», глас 4:
Днесь, яко солнце пресветлое, / возсия нам на воздусе всечестная икона Твоя, Владычице, / лучами милости мир просвещающи, / юже великая Россия, / яко некий дар Божественный,/ свыше благоговейне восприемши, / прославляет Тя, Богомати, всех Владычицу, / и от Тебе рождшагося Христа Бога нашего величает радостно. / Емуже молися, о Госпоже Царице Богородице, / да сохранит вся грады и страны христианския / невредимы от всех навет вражиих / и спасет верою покланяющихся Его Божественному / и Твоему пречистому образу, // Дево Неискусобрачная.
Кондак пред иконой Божией Матери «Тихвинской», глас 8:
Притецем, людие, к Девей Богородице Царице, / благодаряще Христа Бога, / и, к Тоя чудотворней иконе, умильно взирающи, припадем и возопием Ей: / о Владычице Марие, / присетивше страну сию Твоего честнаго образа явлением чудесно, / спасай в мире и благовременстве отечество наше и вся христианы, / наследники показующи Небесныя жизни, / Тебе бо верно зовем: // радуйся, Дево, мира спасение.
Молитва пред иконой Божией Матери «Тихвинской»:
Благодарим Тя, о Преблагая и Пречистая, Преблагословенная Дево, Владычице, Мати Христа Бога нашего, о всех благодеяниих Твоих, яже показала еси роду человеческому, наипаче же нам, христоименитым людем Российского народа, о нихже ниже самый ангельский язык к похвалению доволен будет, якоже и ныне удивила еси неизреченную Свою милость на нас, недостойных раб Твоих, преестественным самопришествием Пречистыя Твоея иконы, ею же всю просветила еси Российскую страну. Темже и мы, грешнии, со страхом и радостию покланяющеся, вопием Ти: о Пресвятая Дево, Царице и Богородице, спаси и помилуй люди Твоя, и подаждь им победы на вся враги их, и сохрани царствующия грады, и вся грады и страны христианския, и сей святый храм от всякаго навета вражия избави, и всем вся на пользу даруй, ныне пришедшим с верою и молящимся рабом Твоим, и поклоняющимся Пресвятому образу Твоему, яко благословенна еси с рождшимся от Тебе Сыном и Богом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Богоматерь Тихвинская.
Конец XIX в.
83 х 76.
Поступила в Музей имени Андрея Рублева от частного лица.
ЦМиАР. КП 4681.
Первый канон Тихвинской иконе Богоматери имеет надписание, где указан акростих. Однако в тропарях акростих сохранился с искажениями: "О Благодатная, Т(ы) облагодати ми преп спр" (Минея. Июнь. Ч. 2. М., 1986. С. 352-362). В надписании к самому канону акростих указан полностью: "О Благодатная, Ты облагодати ми препроста слова песнь".
«В лето 6891 во дни благочестиваго великаго князя Дмитрия Ивановича и святейшаго митрополита Пимена при архиепископе Алексии Великаго Новаграда явилася икона пречистыя образ Одигитрии...» (РГБ. Волок. собр. № 659). По мнению Г.М. Прохорова, явление Тихвинской иконы Божией Матери в 1383 г. связано со свт. Дионисием Суздальским, т.к. совпадает по времени с его пребыванием в новгородских землях и соответствует характеру всей его деятельности.
К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери
Об иконологии некоторых мотивов, композиционно близких иконе Тихвинской Богоматери (1) написано мало. Так, об иконологии образа “Богоматерь Шуйская-Смоленская” Г. В. Сидоренко пишет, что она ”отражает в себе как ветхозаветные, так и новозаветные пророчества...”. (2) По мнению автора, замысел этой иконы связан с пониманием Эдемского обетования о семени Адама и Евы, которое поразит искусителя в голову, и искусителе, который будет жалить Его, рожденного женою, в пяту (Быт 3:15), как оправдавшегося на Иисусе Христе. Нарочитое изображение пяты Младенца на иконах типа Умиления и Одигитрии следует также, по мнению Г. В. Сидоренко, рассматривать и понимать как относящееся и к другому ветхозаветному пророчеству (Пс 23:7-10). Таким образом, в положении ноги Младенца можно видеть знак, свидетельствующий о нем, как о Спасителе. В исследовании обращено внимание на редкое положение руки Богородицы, касающейся его ножки, как в иконах Бoгоматери XIII в. (Византийский музей, Афины) и Одигитрии-Шуйской из Николо-Гостунского собора Московского Кремля (XV в.), так и в работах итальянских мастеров середины XIII - начала XIV в. (3) “Жест правой руки Богоматери и жест левой руки младенца на иконах Богоматери Одигитрии типа “Шуйская” не традиционный для известных в иконографии Богоматери, хотя в некоторых из них, таких как разные изводы Умиления, т. е. Гликофилусы (Владимирская, Яхромская, Взыграние), Одигитрии (Тихвинская, Грузинская), а также Страстной, акцентируется внимание на изображение подошвы одной из обнаженных ног младенца.” (4) К этому списку можно добавить изображение Богоматери Аракиотисса в церкви на Кипре (1192) и русскую икону Се(д)миезерной, с тем лишь отличием, что их никак нельзя назвать Одигитриями.
Семантика данного жеста побуждает нас обратиться, в первую очередь, к Библии. Как говорил мой покойный профессор Хорст Халенслебен: “Ищите в Библии и вы найдете все, что вам надо!”, добавляя при этом, - “Давайте факты, факты и факты”. Задача историка искусств интерпретировать, а не перебарщивать с интерпретацией, в смысле немецкого überinterpretieren. Существуют, конечно, историки искусств, которые более увлекаются теологией и иконологией искусства, нежели историей нашего предмета. В России их, кажется, называют искусствоведами. Правда, в последние годы все реже стали встречаться искусствоведческие статьи, которые лучше бы остались в компетенции теологов. Я сам теперь боюсь попасть в столь же неловкое положение, и, извиняясь перед ними, все же попробую кратко затронуть вопрос интерпретации важных иконографических деталей в иконографии Тихвинской Богоматери: положение ножек Младенца и его обнаженной подошвы.
В Библии мы находим множество разных смысловых значений, поддающихся интерпретации обнаженной подошвы. Толкование в тексте Быт 3:15, указывающем на страсти Христа, легитимно. Мотив, несомненно, имеет это эмоциональное значение в образе Страстной Богоматери. И в греческих, и в римско-католических примерах этой иконографии мы встречаем соответствующие пояснительные надписи, прямо указывающие на страх Младенца, зрящего на орудия будущих страстей, которые показывает Ему архангелы. Мотив древний. Вспомним “пяту Ахиллеса” да и поговорку “Душа в пятки ушла”, которую знают все европейские народы. Но если мы обратимся к иконографическим типам Богоматери более ранним, чем итало-критский тип Страстной или Шуйской, то окажется, что иконологическая проблема одной этой библейской цитатой не исчерпывается, да и все интерпретации такого вида находятся в сфере умозрительной спекуляции. Вопрос этот многослоен и мы можем лишь догадываться, что имели когда-то в виду и каково было восприятие наших далеких предков. Думается, оно было столь же дифференцированным, как и сейчас, - от полного игнорирования до сложных интерпретаций.
Библейские места со словами: “нога, стопа, подошва” вводят в сложный мир семантики, имеющий древнюю традицию. Во-первых, “ноги” и “стопы” постоянно связаны с глаголом “ходить”: “Вот, на горах - стопы благовестника, возвещающего мир.” (Наум 1:15). Исаия восклицает (Ис 52:7): “Вот на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: Воцарился Бог твой!” Ноги и стопы связаны с праведным путем к Богу (Иов 13:27, 23:11; Пс 25:12, 118-101, 121:2; Прит 1:15, 3:23, 3:26, 4:26, 4:27, 25:19; Еккл 4:17; Мк 9:45). Мы не знаем, что означает жест рождающегося Иакова, держащегося рукой за пяту Исава (Быт 25:26), но в Библии со “стопами”, “ногами” и “пятами” связаны предвестия страсти, боли и даже смерти (Быт 3:15; Пс 91:12, 93:18,114:8; Иов 18:9; Мф 4:6; Лк 4:11). С другой стороны, в Новом Завете ноги являются символом божественного всемогущества и силы (Евр 1:13, 10:13; Рим 16:20, Деян 7:49). В контексте иконологии Тихвинской Богоматери, и в частности, пяты Младенца, важно, что здесь присутствует библейский момент почтения: (Втор 33:24; Ис 49:23; Рим 10:15). Ученики Христа “приступив ухватились за ноги Его, и поклонились Ему” (Мф 28:9). В Евангелии от Иоанна рассказывается об омовении ног апостолов (Ин 13) и о помазании Марией Магдалиной ног Иисуса, которые она “отерла волосами своими” (Ин 12:3).
Можно задаться вопросом: не предназначалась ли пята Младенца местом лобызания иконы Тихвинской Богоматери? Кажется, этот элемент почитания иконы, присутствует здесь более, чем умозрительная семантика. Недаром византийская мраморная икона XIII в. в церкви св. Марка в Венеции в своей нижней части буквально стерта поцелуями почитателей. Она и так называется: Madonna del baccio (Мадонна поцелуя). То же наблюдается на обнаженной левой ноге Св. Петра (в отличие от его правой обутой) в скульптуре Арнольфо ди Камбио (ок. 1300 г.), в римской базилике Св. Петра.
Обычай целования икон широко распространен в православном мире. В Болгарии такие иконы называют “целувателни”. Примером такой Богородичной иконы является “Влахернитисса”, заменяющая сегодня древний почитаемый образ в Влахернской церкви Константинопольского Патриархата. Она охраняется от поцелуев верующих стеклом, - обычай довольно распространен в Греции. Мощи Св. Спиридона на Корфу два раза в год везут в процессии через город. Одетое тело святого находится в стеклянном саркофаге с маленьким окном в нижней части. На Пасху верующие целуют одетые в пантуфлях стопы святого. А. Рындина обратила внимание на стертую от поцелуев ногу на фигуре Св. Николая Можайского в Третьяковской галерее.
Кратко обратимся к византийским прототипам иконографии Тихвинской Богоматери. Рассмотрим только тип “Одигитрии”. Обсуждаемый извод относится к постиконоборческому периоду и является развитием композиции более древней, торжественной Одигитрии, известной на Руси под именем “Смоленской”. “Тихвинская Богоматерь” принадлежит ко второму типу Одигитрии, который большинство греческих и западных исследователей называют “Одигитрией-Елеусой”, отмечая наклон головы Марии и нарушенную фронтальную позу Младенца. Исключительный иконографический мотив Богоматери Тихвинской - обнаженная пята Младенца. В мозаичных образах Хосиос Лукас начала XI в. (5) этот мотив изображен сразу в двух вариантах Одигитрии-Елеусы: леводержащей Богоматери и праводержащей (т. н. Дексократуссы). Это самые древние иконографические корни Богоматери Тихвинской, где даже поза Младенца отвечает византийскому изводу.
Примеры Тихвинской иконографии можно проследить по множеству византийских икон: это, например, мозаичная икона Паммакаристы (XII-XIII в.?) в Константинополе, Синайская икона (XIII в.), икона в Веррии (конец XIII в.), Цилканская икона (XIII в.) (6), так называемая Страусс-Мадонна (XIII в., Нью-Йорк), образ Ватопедского монастыря (XIII в.), уже указанная мраморная рельефная икона «Мадонна поцелуя» и мраморная икона Дексиоктратусы на троне в церкви св. Марка в Венеции (XIII в.). Причем в XI-XIII вв. встречаются и лево- и праводержащая Богоматерь типа Тихвинской. Но с XIV в. находим только леводержащую, и то только на двух примерах периферии православного мира: на Кипре и в Тихвинском монастыре на Руси.
Кипрская икона Парамитии (XIV в.) находится под западным влиянием.(7) Оно заметно в облачении Богоматери: плат на голове и риза Богоматери. Этот тип (критская икона XVI в. в Музее икон в Реклингхаузене, более позднaя греческая там же, поствизантийская икона XVI в. из Пано Апсиу на Кипре), оживляется лишь во второй половине XV в., благодаря крупным критским иконописцам как Aндреас Ритцос (8), Андреас Павиас, Николаос Цафурис и др. (9) Можно утверждать, что именно критские иконы, а не Богоматерь Тихвинская являются на Руси прототипом Грузинской Богоматери. (10)
Они имеют общие иконографические признаки и не только в изображении обнаженной пяточки Младенца, но и характерной форме одеяний Марии - нижний хитон (платье) с воротником под покрывалом-мафорием, отсутствующий у Тихвинской Богоматери. Да и складки мафория Грузинской Богоматери, скорее западно-готический элемент, характерный для итало-критских икон. В византийском же происхождении иконографии Тихвинской Богоматери сомневаться не приходится. Даже если на севере Руси путали оба типа, что сомнительно, тип Тихвинской Богоматери более древний и имеет другие корни.
Датировка древней иконы 1383 г., основанная на известной легенде, не обсуждалась. Правда, судить о древней иконе можно было до возвращения иконы в Россию 23 июня 2004 г. лишь по четырем цветным иллюстрациям в книге А. Яааскинен (11), поэтому всякий стилистический анализ весьма гипотетичен. Да и состояние памятника довольно сложное, это видно даже по иллюстрациям. Икона реставрировалась, как известно, минимум четыре раза: в 1636 г. игуменом Тихвинского монастыря Герасимом, потом в середине XVIII в. Дураковым, в третий раз - в 1910 г. Г.О. Чириковым в Москве, который снял записи и выполнил ретушь, и, наконец, после 1949 г.
Как представляется состояние древней живописи после раскрытия оригинального красочного слоя Г.О. Чириковым и после его ретушей? Хорошо видны большие, сегодня сильно потемневшие, ретуши Чирикова на древнем слое: на головах Богоматери и Mладенца. Множество ретушей круглой формы видны и на гиматии Младенца. Правая рука Одигитрии и левая рука Mладенца (со свитком) сплошь записаны, кажется, уже в 1636 г. и не раскрыты Чириковым. Они совсем другого стиля: это ровный санкирь с белыми пробелами-движками. Тот же слой записи находился и на ликах (отстранен Чириковым), его воспроизводят некоторые списки XVII-XVIII вв., например икона в Музее икон г. Реклингхаузена.
Судить о стиле возможно по ассисту, но скорее по ликам, имея при этом в виду, что плоско ретушированные круглые утраты на самом деле являлись когда-то ярко освещенными и очень объемно моделированными формами личного. Продолговатая форма головы Младенца весьма уникальна, да и прямые параллели для лика Богоматери найти трудно. И все же авторская живопись с красной обводкой удлиненных носов и больших глаз ни как не соотносятся с последней четвертью XIV в., тем более с русской иконописью. На мой взгляд, древняя Тихвинская икона написана, скорее, на периферии Византийского мира в конце XII - начале XIII в., греческим, возможно, кипрским иконописцем. Во всяком случае это не русский памятник, который с самого начала недаром считался не своим, а «прилетевшим воздухом из Константинополя», и при этом уже тогда «ветхим».
Примечания:
1. Библиографию Тихвинской иконы до 1992 г. см.: Bentchev I. Bibliographie der Gottesmutterikonen. Bonn, 1992. S. 245-249.
2. Сидоренко Г. Пята Спасителя // Чудотворная икона в Византии и Древней Руси, М. 1996. С. 321-335.
3. Сидоренко, прим. 16.
4. Сидоренко. С. 323.
5. Maguire H. The Icons of their Bodies. Saints and their Images in Byzantium. Princeton, New Jersey, 2000. Илл. 79, 38.
6. Так называемый слой “энкаустики” на ликах Цилканской Богоматери (XIII в.) является в действительности очень поздней записью. О датировке и пр. см.: Bentchev I. Zu den georgischen Gottesmutterikonen von Chachuli, Zarzma und Cilkani // Studien zur byzantinischen Kunstgeschichte. Festschrift für Horst Hallensleben zum 65. Geburtstag. Hrsg. von B. Borkopp, B. Schellewald, L. Theis, Amsterdam, 1995. S. 244 247.
7. Кипр с 1191 г. по 1489 г. являлся колонией франков, потом, до 1571 г., колонией Венеции.
8. См.: Baltoyianni Ch. Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion. Athen, 1994. Ккат. 57: икона мастерской Рицоса третьей четверти XV в. из частной коллекции в Салониках иконографически идентична иконе в Историческом музее в Москве, которую И. Кызласова датировала сначала XVI веком, а потом примерно 1500 годом: Post-byzantine Painting. Crete, 1995. No 7.
9. Baltoyianni Ch. Icons. The Mother of God in the Incarnation and the Passion. Athe, 1994, С. 218. См.: кат. 55-61.
10. Замечательные примеры - икона в музее П.Д. Корина в Москве (Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966, илл. 59, кат. 45) и икона первой половины XVI в. в экспозиции Исторического музея в Москве (пятки не видно, ножка в профиль).
11. Jääskinen A. The Icon of the Virgin of Tikhvin. Helsinki, 1976, fig. 1, 3, 4, 6.
Опубл.: Бенчев И. К иконологии и иконографии иконы Тихвинской Богоматери // Чудотворная икона Тихвинской Богоматери: иконография - история - почитание. Тезисы докладов. СПб., 2001. С. 37-40.
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева.