Посмотрели на нетфликсе первый сезон Хаоса (Kaos). С нетерпением ждем второго сезона!
Если (почти) без спойлеров, бог Зевс на Олимпе совсем потерял берега и занимается прямым обманом народа, терроризирует семью, и люди (и другие младшие боги) терпеть этот беспредел больше не могут. Фильм очень красивый, актеры первоклассные, в основном британские. Там, конечно, масса кровищи и прочих извращений, но без этого ни боги, ни люди не могут. Очень, очень классный сериал!
(далее частичный спойлер, не читайте, если не видели кино).
В Хаосе действует множество богов и героев с древнегреческими именами, но они не имеют ничего общего с книжкой "Легенды и мифы древней Греции". Семья богов Олимпа управляется как итальянская мафия, и эстетика примерно такая же. Все это прихотливая фантазия младого создателя по имени Charlie Covell, который то ли мальчик, то ли девочка (поэтому с гетеросексуальным сексом в сериале напряженно).
Больше всего меня зацепила одна сюжетная линия. Как мы помним из тех же мифов Древней Греции, певец (в фильме рок-звезда) Орфей спускается в ад, чтобы забрать из загробного мира свою любимую умершую жену Эвридику. В аду неприкаянная душа Эвридики знаете что делает? Она ходит на работу. Эвридке выдали на складе рабочую униформу, она просыпается по будильнику и идет на смену вместе с другими бедолагами, застрявшими в загробном мире.
Живет Эвридика в рабочем общежитии коридорного типа, но у нее своя отдельная комната (многоместную комнату в общежитии современные британцы не могли себе представить даже в аду). Едят загробные служащие в рабочей столовой, после работы собираются с сослуживцами на парти. Когда накосячат, их вызывают в заводоуправление к начальнику. Бригадиром загробной бригады назначена суровая Медуза Горгона, у нее рабочая спецовка и платочек на голове. Есть там и тетенька, похожая на активную профсоюзницу Шуру из Служебного романа, и разные другие сослуживцы, и между ними тоже возникает служебный роман. Атмосфера унылого тяглового существования в черно-белой гамме очень напоминает некоторые фильмы позднего застоя. Не хватает только гигантского плаката на фасаде "Pешения двадцать четвертого сьезда КПСС - в жизнь!". Все верно, это и есть ад. Художник прозревает истину, которую не может обьяснить.