Прочитанные книги: Откровение
Небольшую, но потрясшую меня книжку Айзека Азимова "Постоянная должость", или в другом переводе "Дуновение смерти" я перечитываю ежегодно. Я прочла ее в "Науке и жизни" году примерно в семьдесят пятом. Эта незатейливая повесть мистическим образом повлияла на мою жизнь.
Зима на окраине Москвы. Черный звездный вечер, мороз, сугробы по пояс. Мы с подружкой Наташкой гуляем на морозе часами: ходим кругами вокруг микрораёна и болтaем без умолку. Детям надо разговаривать, они без этого не растут. Темы для разговоров у нас не иссякают никогда.
Наташка была удивительно приятной девочкой, круглой отличницей, умненькой, веселой, совершенно лишенной зависти, обидчивости и других девчачьих глупостей. Мы были лучие подружки. Ее отец, дядя Ваня, пил безудержно, но Наташку любил. Она ходила в музыкальную школу, ей брали билеты на концерты и в театры. Наташкина мама держала двухкомнатную хрущобу на первом этаже в образовой советской чистоте, поила нас чаем, проверяла музыкальные уроки.
Мы не замерзнем ночью среди сугробов, не простудимся, не заболеем. Мы одеты убого, но тепло: у меня синтетическая шубка расцветки "белая лошадь в рыжих яблоках", платочек под шапку, вязаная шапка с помпоном, шарф, варежки на резинке, какие-то кофты, двое шерстяных рейтуз, теплые войлочные сапоги "прощай, молодость".
Наташка любит слушать, и я пересказываю ей прочитанные книги - а читаю я запоем, как дядя Ваня пьет водку. Я только что прочла "Постоянную должность", детектив про загадочное убийство. Эта повесть впечаталась мне душу со всеми реалистическими подробностями химического факультета американского университета. Я помню все детали - и про реактивы, и про профессоров, и про студентов, и кто что сказал, и неожиданная развязка. Понять научное содержание я еще не могу, химию мы пока не изучали. Но я до нее дорасту. Я рaссказываю с искренним энтузиазмом - Наташке интересно, хотя она науки любить не будет, пойдет по математике.
С годами каждое предложение наполнялось содержанием. Азимов сам работал профессором биохимии и хорошо знал, о чем пишет.
Прошла жизнь. Книга вдруг оказлась в продаже в русском магазине, я ее купила. И вот вдруг я осознала, что я живу внутри этой книги! В другом мире, в другом времени я вошла в книжку, как Алиса в страну чудес. Американский университет, лаборатория, декан факультета, коллеги-профессора, аспиранты, и студенты. Научные нравы и борьба за выживание. Все как есть. И я давно внутри этой матрицы.
Магическим образом повесть пересказывала мне мое же непостижимое будущее. Как можно было из того исторического времени, из той зимы извернуться и увидеть, что я, маленькая девочка из московской новостройки, и есть неприкаянный американский профессор Брейд, который так никогда и не получит на факультете постоянную должность? Я бы охотно поверила, что встречусь с инопланетянами, чем в такую абсурдную ненаучную фантастику!
В честь Айзека Азимова лекцию о карбонильных соединениях я всегда читаю теми же словами из книги, что и дорогой моему сердцу неудачник профессор Луис Брейд.
Зима на окраине Москвы. Черный звездный вечер, мороз, сугробы по пояс. Мы с подружкой Наташкой гуляем на морозе часами: ходим кругами вокруг микрораёна и болтaем без умолку. Детям надо разговаривать, они без этого не растут. Темы для разговоров у нас не иссякают никогда.
Наташка была удивительно приятной девочкой, круглой отличницей, умненькой, веселой, совершенно лишенной зависти, обидчивости и других девчачьих глупостей. Мы были лучие подружки. Ее отец, дядя Ваня, пил безудержно, но Наташку любил. Она ходила в музыкальную школу, ей брали билеты на концерты и в театры. Наташкина мама держала двухкомнатную хрущобу на первом этаже в образовой советской чистоте, поила нас чаем, проверяла музыкальные уроки.
Мы не замерзнем ночью среди сугробов, не простудимся, не заболеем. Мы одеты убого, но тепло: у меня синтетическая шубка расцветки "белая лошадь в рыжих яблоках", платочек под шапку, вязаная шапка с помпоном, шарф, варежки на резинке, какие-то кофты, двое шерстяных рейтуз, теплые войлочные сапоги "прощай, молодость".
Наташка любит слушать, и я пересказываю ей прочитанные книги - а читаю я запоем, как дядя Ваня пьет водку. Я только что прочла "Постоянную должность", детектив про загадочное убийство. Эта повесть впечаталась мне душу со всеми реалистическими подробностями химического факультета американского университета. Я помню все детали - и про реактивы, и про профессоров, и про студентов, и кто что сказал, и неожиданная развязка. Понять научное содержание я еще не могу, химию мы пока не изучали. Но я до нее дорасту. Я рaссказываю с искренним энтузиазмом - Наташке интересно, хотя она науки любить не будет, пойдет по математике.
С годами каждое предложение наполнялось содержанием. Азимов сам работал профессором биохимии и хорошо знал, о чем пишет.
Прошла жизнь. Книга вдруг оказлась в продаже в русском магазине, я ее купила. И вот вдруг я осознала, что я живу внутри этой книги! В другом мире, в другом времени я вошла в книжку, как Алиса в страну чудес. Американский университет, лаборатория, декан факультета, коллеги-профессора, аспиранты, и студенты. Научные нравы и борьба за выживание. Все как есть. И я давно внутри этой матрицы.
Магическим образом повесть пересказывала мне мое же непостижимое будущее. Как можно было из того исторического времени, из той зимы извернуться и увидеть, что я, маленькая девочка из московской новостройки, и есть неприкаянный американский профессор Брейд, который так никогда и не получит на факультете постоянную должность? Я бы охотно поверила, что встречусь с инопланетянами, чем в такую абсурдную ненаучную фантастику!
В честь Айзека Азимова лекцию о карбонильных соединениях я всегда читаю теми же словами из книги, что и дорогой моему сердцу неудачник профессор Луис Брейд.