Хилвуд
Когда семестр кончился, мы решили получать от жизни культурные удовольствия. Вашингтон под боком, но за полгода мы там были всего однажды, да и то строго по работе. Некогда. Перед рождеством - самое красивое время, так что хоть ползком, но развлекаться.
Первая становка Хилвуд. Туда мы ездим каждую пасху, на рождество попали впервые. Это особняк и парк, превращенный в музей. Дом принадлежал светской львице и деловой женщине миссис Марджери Пост, которая "Пост сириал", кукурузные хлопья. Сейчас идет выставка нарядов самой миссис Пост, которая знала толк в нарядах. Миссис Пост была дамой с хорошим вкусом и соответствующими средствами.
Одним из ее мужей в начале тридцатых годов был американским послoм в CCCP. Там миссис Пост начала собирать коллекцию русского искусства.
Серебряную церковную утварь продавали как лом, за пять центов кило. На вес продавали церковные одеяния и ткани. Ожелелье из яиц фаберже миссис Пост купила на толкучке у женщины долларов за двадцать. Собирать коллекцию она продолжила уже в Америке. Получился изумительный музей, набитый произведениями русского искусства от Николая второго вглубь до семнадцатого века.
Парадный холл встречает портретами русских царей (угадай где кто) и хрустальнной люстрой из Екатерининского дворца. Нужен экскурсовод или как здесь говорят, доцент, иначе утонешь в роскоши. Яйца Фаберже. Драгоценности, табакерки, фарфор, хрусталь. Венчальная корона последней императрицы.
Картины, коллекция мебели, какой-то стульчик, принадлежавший Марии Антуанетте. Картины, коммерческий Маковский со своей "Боярской свадьбой" и портрет кисти Брюллова. Иконы. Статуэтки народов Российской империи в национальных костюмах. Наградные сервизы.
Иконы. Церковная чаша в драгоценных камнях. Помню, как однажды явилась делегация то ли монахов, то ли священников, "черных и молодых", " мощных, длинноволосых, в длинных рясах. Они, стуча каблуками, прошли к иконам строем в полутемном зале.
В центральном холле даже есть знаменитые ходынские кружки, раздававшиеся при коронации Николая Второго, "кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит, встав на эшафот".
Особняк окружает просторный и очень красивый парк, там есть и небольшой Версаль, и японский садик с водопадами, и лужайка, и розарий.
Пасха и рождество - для детей, в первую очередь, там для них кукольные представления и занятия "раскрась кокошник" или "раскpась пасхальное яйцо". Очень много детей, в основном русскоговорящие семьи, но раньше было много американцев-усыновителей, теперь их почти нет.
На праздники в Хиллвуде всегда выступает фольклорный коллектив "Самовар", я их очень люблю. Они поют и играют русские, украинские, молдавские песни. Артисты и музыканты в народных костюмах, красные рубахи и сарафаны на пасху, голубые - на рождество. Самовар - страшно, до слез трогательный: русские народные песни с акцентом. Главная солистка, петербурженка Ольга, конечно, поет без акцента, а пожилой солист Никита, сын перемещенных лиц - с сильным французским акцентом. Ольга изумительная, смотреть - не оторваться, и как поет, и как двигается, и как с детьми играет, когда приводит их на сцену в хоровод.
Самовар - чудо. Многие никогда Россию не видели, у них интонации и манеры сохранились от дореволюционных предков. Нам сыграют и споют про Россию русские женщины - банкир Ольга и учительница музыки Лена, француз-физик Никита, турок-балаечник- профессор математики, американец-полицейский детектив, два мрачных украинских дядьки, и родившийся в Америке аккордеонист Миша, глава коллектива, негромкий человек в очках, с армейской выправкой.
Я купила диски Самовара, слушаю в машине, там еще прежняя американская солистка поет про "ивьюшка зельеная" и "дальними зарнитсями светьиться завод", потом что-то цыганское, где ни слова не разобрать вообще, и Никита про "очи чьорние" и "ямщик не гони лошадей" и опять неразборчиво про "кубки старого вина". Эти старые песни о главном с акцентом пробирают до глубины души. Музей - музеем, а без живого Самовара музей неполный.
Первая становка Хилвуд. Туда мы ездим каждую пасху, на рождество попали впервые. Это особняк и парк, превращенный в музей. Дом принадлежал светской львице и деловой женщине миссис Марджери Пост, которая "Пост сириал", кукурузные хлопья. Сейчас идет выставка нарядов самой миссис Пост, которая знала толк в нарядах. Миссис Пост была дамой с хорошим вкусом и соответствующими средствами.
Одним из ее мужей в начале тридцатых годов был американским послoм в CCCP. Там миссис Пост начала собирать коллекцию русского искусства.
Серебряную церковную утварь продавали как лом, за пять центов кило. На вес продавали церковные одеяния и ткани. Ожелелье из яиц фаберже миссис Пост купила на толкучке у женщины долларов за двадцать. Собирать коллекцию она продолжила уже в Америке. Получился изумительный музей, набитый произведениями русского искусства от Николая второго вглубь до семнадцатого века.
Парадный холл встречает портретами русских царей (угадай где кто) и хрустальнной люстрой из Екатерининского дворца. Нужен экскурсовод или как здесь говорят, доцент, иначе утонешь в роскоши. Яйца Фаберже. Драгоценности, табакерки, фарфор, хрусталь. Венчальная корона последней императрицы.
Картины, коллекция мебели, какой-то стульчик, принадлежавший Марии Антуанетте. Картины, коммерческий Маковский со своей "Боярской свадьбой" и портрет кисти Брюллова. Иконы. Статуэтки народов Российской империи в национальных костюмах. Наградные сервизы.
Иконы. Церковная чаша в драгоценных камнях. Помню, как однажды явилась делегация то ли монахов, то ли священников, "черных и молодых", " мощных, длинноволосых, в длинных рясах. Они, стуча каблуками, прошли к иконам строем в полутемном зале.
В центральном холле даже есть знаменитые ходынские кружки, раздававшиеся при коронации Николая Второго, "кто начал царствовать Ходынкой, тот кончит, встав на эшафот".
Особняк окружает просторный и очень красивый парк, там есть и небольшой Версаль, и японский садик с водопадами, и лужайка, и розарий.
Пасха и рождество - для детей, в первую очередь, там для них кукольные представления и занятия "раскрась кокошник" или "раскpась пасхальное яйцо". Очень много детей, в основном русскоговорящие семьи, но раньше было много американцев-усыновителей, теперь их почти нет.
На праздники в Хиллвуде всегда выступает фольклорный коллектив "Самовар", я их очень люблю. Они поют и играют русские, украинские, молдавские песни. Артисты и музыканты в народных костюмах, красные рубахи и сарафаны на пасху, голубые - на рождество. Самовар - страшно, до слез трогательный: русские народные песни с акцентом. Главная солистка, петербурженка Ольга, конечно, поет без акцента, а пожилой солист Никита, сын перемещенных лиц - с сильным французским акцентом. Ольга изумительная, смотреть - не оторваться, и как поет, и как двигается, и как с детьми играет, когда приводит их на сцену в хоровод.
Самовар - чудо. Многие никогда Россию не видели, у них интонации и манеры сохранились от дореволюционных предков. Нам сыграют и споют про Россию русские женщины - банкир Ольга и учительница музыки Лена, француз-физик Никита, турок-балаечник- профессор математики, американец-полицейский детектив, два мрачных украинских дядьки, и родившийся в Америке аккордеонист Миша, глава коллектива, негромкий человек в очках, с армейской выправкой.
Я купила диски Самовара, слушаю в машине, там еще прежняя американская солистка поет про "ивьюшка зельеная" и "дальними зарнитсями светьиться завод", потом что-то цыганское, где ни слова не разобрать вообще, и Никита про "очи чьорние" и "ямщик не гони лошадей" и опять неразборчиво про "кубки старого вина". Эти старые песни о главном с акцентом пробирают до глубины души. Музей - музеем, а без живого Самовара музей неполный.