Памяти доктора Вильямса (окончание)
Пятого сентября был вечер памяти доктора Вильямса. Он умер в конце июля, так что прошло больше месяца. Это дало родственникам время выплакаться, собраться с силами и организовать мероприятие так, как его хотел бы увидеть сам Вильямс..
Честно говоря, идя на такое тяжелое мероприятие, как вечер памяти, я боялась, что будет много слез, тяжелая обстановка, траур. Но американцы молодцы, все было очень светло и достойно.
Американцы организуют траурные мероприятия как праздник, празднование жизни. Вдова не рыдает над покойным, люди в черном не сидят со скорбными лицами. Вернее, все это было, но в семье, в кругу близких родственников. А через месяц двести человек собрались в помещении художественного музея, чтобы поднять бокалы в память доктора Вильямса. Пришли соседи, студенты, ценители вина, сослуживцы. Даже мои родители с трудом, но поехали, они хорошо его знали.
В зале музея толпа народа, как на открытии выставки. Все одеты как обычно, ничего черного. Накрыто небольшое угощение, официанты наливают вино, гости циркулируют между столами с тарелками в руках.
Идет слайд-шоу из фотографий Вильямса, сделанных за последние семьдесят пять лет.
Жена, третья по счету, и две дочки от предыдущих браков присутствуют на поминках. Они так похожи и внешне, и по возрасту, что диву даешься - кто тут кому родственник? У двух дочек - три внучки. Интересно, что и последняя жена, и дочки, и внучки очень сердечно друг к другу относятся, видно, что от души.
Пришло много людей с химического факультета, по американскому обычаю со всеми пообнималась.
После ухода на пенсию доктор Вильямс увлекся необычным хобби: он стал рисовать картины в японском стиле. Ничего подобного я никогда не замечала, те он в жизни ничего не рисовал, кроме химических формул. Правда, формулы он набрасывал на доске артистично и композиционно безупречно. Вдова устроила "молчаливый аукцион" работ Вильямса в пользу стипендии студентам школы искусств. Картин этих тушью на рисовой бумаге было очень много, весьма приличного художественного качества, в основном растения, цветы, деревья. Я купила картину с цветами абрикоса, повешу ее в своем офице в память об Учителе.
В конце вечера жена вышла на середину зала подняла простой тост: "за Вильямса!" И все гости тоже подняли свои бокалы и откликнулись "за Вильямса!" Вот и все.
Какое счастье, что я не видела его больным и не знала, что он умирает. Мне предстоит разобрать его лабораторию, вернее, его угол в моей лабе, вот это будет больно.
Да, а от чего он умер - так нелепо. У него была обычная грыжа, ему назначили операцию. Вильямс страшно волновался, он лечиться не любил, я помню. От волнения он лишился сна и выпил отщепушечку таблетки снотворного (амбиен), но ему не помогло. Чтобы заснуть, он принял еще, потом еще чуть-чуть чуть, а от амбиена кружится голова, да и он вообще страдал от головокружений. Он бродил по дому, потерял равновесие и упал с самой первой ступеньки лестницы (я эту злосчастную лестницу перед глазами вижу во всех подробностях). Упал да так неудачно, что сломал себе тазовую кость. Его повезли в больницу, о грыже все забыли, там он весьма успешно вылечивался от перелома и уже должен был идти домой, как вдруг у него случился тромбоз. Тромбоз стали лечить антикоагулянтами, и от них у Вильямса произошли множественные кровотечечения. Он впал в кому, вызвали дочек, положение безнадежно, они сняли его с искусственной вентиляции и он тут же умер. Как раз недавно у нас была лекция о том, что амбиен у пожилых приводит к более частым падениям и далее все как по писанному. Знал бы где упасть, соломки бы постлал.
Вот фотография доктора Вильямса, на городском празднике в костюме исторического персонажа. Изумительный был человек. Нам повезло с учителем.
Честно говоря, идя на такое тяжелое мероприятие, как вечер памяти, я боялась, что будет много слез, тяжелая обстановка, траур. Но американцы молодцы, все было очень светло и достойно.
Американцы организуют траурные мероприятия как праздник, празднование жизни. Вдова не рыдает над покойным, люди в черном не сидят со скорбными лицами. Вернее, все это было, но в семье, в кругу близких родственников. А через месяц двести человек собрались в помещении художественного музея, чтобы поднять бокалы в память доктора Вильямса. Пришли соседи, студенты, ценители вина, сослуживцы. Даже мои родители с трудом, но поехали, они хорошо его знали.
В зале музея толпа народа, как на открытии выставки. Все одеты как обычно, ничего черного. Накрыто небольшое угощение, официанты наливают вино, гости циркулируют между столами с тарелками в руках.
Идет слайд-шоу из фотографий Вильямса, сделанных за последние семьдесят пять лет.
Жена, третья по счету, и две дочки от предыдущих браков присутствуют на поминках. Они так похожи и внешне, и по возрасту, что диву даешься - кто тут кому родственник? У двух дочек - три внучки. Интересно, что и последняя жена, и дочки, и внучки очень сердечно друг к другу относятся, видно, что от души.
Пришло много людей с химического факультета, по американскому обычаю со всеми пообнималась.
После ухода на пенсию доктор Вильямс увлекся необычным хобби: он стал рисовать картины в японском стиле. Ничего подобного я никогда не замечала, те он в жизни ничего не рисовал, кроме химических формул. Правда, формулы он набрасывал на доске артистично и композиционно безупречно. Вдова устроила "молчаливый аукцион" работ Вильямса в пользу стипендии студентам школы искусств. Картин этих тушью на рисовой бумаге было очень много, весьма приличного художественного качества, в основном растения, цветы, деревья. Я купила картину с цветами абрикоса, повешу ее в своем офице в память об Учителе.
В конце вечера жена вышла на середину зала подняла простой тост: "за Вильямса!" И все гости тоже подняли свои бокалы и откликнулись "за Вильямса!" Вот и все.
Какое счастье, что я не видела его больным и не знала, что он умирает. Мне предстоит разобрать его лабораторию, вернее, его угол в моей лабе, вот это будет больно.
Да, а от чего он умер - так нелепо. У него была обычная грыжа, ему назначили операцию. Вильямс страшно волновался, он лечиться не любил, я помню. От волнения он лишился сна и выпил отщепушечку таблетки снотворного (амбиен), но ему не помогло. Чтобы заснуть, он принял еще, потом еще чуть-чуть чуть, а от амбиена кружится голова, да и он вообще страдал от головокружений. Он бродил по дому, потерял равновесие и упал с самой первой ступеньки лестницы (я эту злосчастную лестницу перед глазами вижу во всех подробностях). Упал да так неудачно, что сломал себе тазовую кость. Его повезли в больницу, о грыже все забыли, там он весьма успешно вылечивался от перелома и уже должен был идти домой, как вдруг у него случился тромбоз. Тромбоз стали лечить антикоагулянтами, и от них у Вильямса произошли множественные кровотечечения. Он впал в кому, вызвали дочек, положение безнадежно, они сняли его с искусственной вентиляции и он тут же умер. Как раз недавно у нас была лекция о том, что амбиен у пожилых приводит к более частым падениям и далее все как по писанному. Знал бы где упасть, соломки бы постлал.
Вот фотография доктора Вильямса, на городском празднике в костюме исторического персонажа. Изумительный был человек. Нам повезло с учителем.