Материнская слава
Как мать, я прекрасно осознаю свои недостатки.
У меня мало терпения - этой главной женской добродетели. Много других недостатков, которые поздно исправлять, вырос сын, чего уж.
Однако, в плюс мне - я всегда говорила сыну правду, с самого несмышленого возраста. Он, как и я, бесится, если ему врут.
И еще вот. Представьте себе. Я лежу в постели с книжкой, а по мне носятся, как ошпаренные, две черные крыски. Это герлфендихины петы. Шубки черные шелковые, лапки розовые, усы щекотные. Они прыгают и скачут по мне, как бешеные. Одна пробует на зуб мой крем для рук. Другая лезет мне за шиворот, обнюхивает шею, и царапет коготками. Я извиваюсь от щекотки, мелькают лапы и хвосты, я выцепляю из волос любопытную мордочку.
И в то же время я торжественно заверяю сына, смахивая голый хвост со лба, что это самые милые, умные, воспитанные животные в наблюдаемой части вселенной и я ой как прямо счастлива, когда они бесятся у меня на голове.
Пусть этот материнский подвиг мне зачтется.
У меня мало терпения - этой главной женской добродетели. Много других недостатков, которые поздно исправлять, вырос сын, чего уж.
Однако, в плюс мне - я всегда говорила сыну правду, с самого несмышленого возраста. Он, как и я, бесится, если ему врут.
И еще вот. Представьте себе. Я лежу в постели с книжкой, а по мне носятся, как ошпаренные, две черные крыски. Это герлфендихины петы. Шубки черные шелковые, лапки розовые, усы щекотные. Они прыгают и скачут по мне, как бешеные. Одна пробует на зуб мой крем для рук. Другая лезет мне за шиворот, обнюхивает шею, и царапет коготками. Я извиваюсь от щекотки, мелькают лапы и хвосты, я выцепляю из волос любопытную мордочку.
И в то же время я торжественно заверяю сына, смахивая голый хвост со лба, что это самые милые, умные, воспитанные животные в наблюдаемой части вселенной и я ой как прямо счастлива, когда они бесятся у меня на голове.
Пусть этот материнский подвиг мне зачтется.