как мы заводили собаку
Мы отправились по ереванским зоомагазинам и клубам. И поняли, что это очень жесткая индустрия, хотя и в зачатке. Выбор пород пока что маленький. Скотч-терьера, которого советовала подруга, мы не нашли. В каждом клубе нам пытались продать того щенка, который там бегал в подвале в этот момент, или который должен был вот-вот родиться у любимой суки директора клуба, говорили, что в остальных клубах все щенки неправильные и вообще все злодеи. Возмущались, если мы после получасовой беседы уходили, никого не купив: "Мы на вас столько времени потратили... " Мы поняли, что нас надурят обязательно, потому что мы ничего не смыслим в собаках и не скрываем этого. Что нам пытаются продать то, что нам не нужно - родословную, крутизну, редкий окрас, причесон. Или просто сбагрить товар.
Мы решили завести дворняжку. Чтобы нам никто ничего не продавал. В инете я нашла телефон организации Save the Animals. Директор Нуне мне долго объясняла, что дворняга такая же собака, как и любая другая, и не надо ее выбрасывать на улицу, наигравшись, а если уж выбрасывать, то отвезти обратно на то место, где взял. В общем, понятно, какой у них опыт.
С нами встретилась их сотрудница Нана. Стройная, в черном, на высоченных каблуках. И стала нас возить на такси по подвалам и дворам. Причем попытку заплатить за такси гневно отвергла. Мы спустились в подвал Нархоза. Там бродила грязная белая сучка. Элегантная Нана стала шарить под грудой поломанных столов и стульев, извлекла толстого черного щенка, потетешкала. Вытащила из косого шкафа банку корма, насыпала в миску. Появился сторож, посетовал, что Наны давно не видно и корм кончается. Нана обеспокоенно расспрашивала его, кто взял остальных щенков и оставили ли телефоны, чтобы проследить, как они обращаются с собачками.
Дочка выбрала собачку во дворе пединститута. Она была мохнатая, грязная, непонятного бурого цвета, прихрамывала и робела. Явно ей жилось не очень весело.
Нана позвонила ветеринару Овсепу, который дворняжек обслуживает бесплатно (честное слово). Он посмотрел наше чучелко и сказал, что лапа была сломана, но заживает. И мы поехали домой. Десять дней травили блох, клещей, вшей и глистов. Таскали детеныша на руках, пока не перестал плакать и дрожать. Звонили Овсепу и задавали дурацкие вопросы. Потом были прививки, ошейник, поводок, обгрызанные обои, две пары сандалет в ремонте, охота на швабру из-за угла, лужицы, в общем, счастье.
Мы решили завести дворняжку. Чтобы нам никто ничего не продавал. В инете я нашла телефон организации Save the Animals. Директор Нуне мне долго объясняла, что дворняга такая же собака, как и любая другая, и не надо ее выбрасывать на улицу, наигравшись, а если уж выбрасывать, то отвезти обратно на то место, где взял. В общем, понятно, какой у них опыт.
С нами встретилась их сотрудница Нана. Стройная, в черном, на высоченных каблуках. И стала нас возить на такси по подвалам и дворам. Причем попытку заплатить за такси гневно отвергла. Мы спустились в подвал Нархоза. Там бродила грязная белая сучка. Элегантная Нана стала шарить под грудой поломанных столов и стульев, извлекла толстого черного щенка, потетешкала. Вытащила из косого шкафа банку корма, насыпала в миску. Появился сторож, посетовал, что Наны давно не видно и корм кончается. Нана обеспокоенно расспрашивала его, кто взял остальных щенков и оставили ли телефоны, чтобы проследить, как они обращаются с собачками.
Дочка выбрала собачку во дворе пединститута. Она была мохнатая, грязная, непонятного бурого цвета, прихрамывала и робела. Явно ей жилось не очень весело.
Нана позвонила ветеринару Овсепу, который дворняжек обслуживает бесплатно (честное слово). Он посмотрел наше чучелко и сказал, что лапа была сломана, но заживает. И мы поехали домой. Десять дней травили блох, клещей, вшей и глистов. Таскали детеныша на руках, пока не перестал плакать и дрожать. Звонили Овсепу и задавали дурацкие вопросы. Потом были прививки, ошейник, поводок, обгрызанные обои, две пары сандалет в ремонте, охота на швабру из-за угла, лужицы, в общем, счастье.