Le 11 frimaire an CCXXI
Святая Жанна д'Арк и ее арманьяки глазами парижан-современников
Дневник парижского горожанина, глава 504:
"И везде с арманьяками была эта вооруженная Дева и несла свое знамя на котором было написано единственное слово «Иисус», и еще говорили, будто она требовала от одного английского капитана, чтобы он со своими людьми снял осаду, а если нет, то им придется плохо, и они покроют себя позором, на что он отвечал ей грязными словами, как то, звал ее развратницей и шлюхой; а она ему сказала, что как бы он ни старался, им в скором времени придется оттуда уйти, хотя ему этого уже не увидеть, и вместе с ним умрут многие из его людей. Но случилось как она говорила, потому что он утонул за день до того, как началась резня, а потом тело этого капитана выловили из воды и [далее] его [разрезали на четыре части, сварили в кипятке, и унесли] в Сен-Мерри, где он оставался еще VIII или X дней в часовне что возле склада, днем и ночью рядом с его телом горели четыре свечи или факела, а затем отправили откуда он был родом, чтобы похоронить."
Дневник парижского горожанина, глава 519:
"Также, в канун Рождества Пресвятой Богородицы арманьяки подошли к городу, и хотели взять его приступом, но нашли там только раны, позор и бедствия для себя, потому что многие из них остались калеками на всю жизнь, хотя были перед тем совершенно здоровы, ибо следовало быть безумцем, дабы поверить, будто им удастся захватить город. Полагаю, что они питали такие безумные надежды и веру из-за того же отродья женского пола, сопровождавшего их, которую они называли Дева; то был, как известно Богу, день Рождества Пресвятой Богородицы и в этот день они все вместе сговорились и приняли решение в тот же день штурмовать Париж. Их собралось около XII тьсяч или более того, и [около] часа великой мессы, между XI и XII часами, они подошли к стенам вместе со своей Девой и множеством телег, повозок и лошадей, из которых все были гружены большими фашинами, из которых каждая была перевязана тремя прутьями, чтобы этими фашинами завалить парижские рвы; и начали приступ между воротами Сен-Оноре и воротами Сен-Дени, и приступ этот был весьма жесток, и наступающие в адрес защитников Парижа наговорили множество оскорбительных слов. И там же была их дева, которая стояла со своим знаменем на кромке рва и говорила тем, кто находился в Париже: «Сдавайтесь нам, во имя Ииисуса, потому что если вы не сдадитесь до [наступления] ночи, мы силой возьмем город, желаете вы того или нет, и всех вас предадим смерти без всякой пощады.» «Видали такую, сказал кто-то, - потаскуха, солдатская девка!» А затем он прицелился из своего арбалета прямо в нее и пронзил ей ногу навылет, и ей пришлось оттуда бежать."
Дневник парижского горожанина, глава 524:
"Также, до Рождества, когда перемирие должно было кончиться, арманьяки вокруг Парижа совершили столько зла, что ни римские тираны, ни лесные разбойники, ни убийцы, не причиняли христианам таких страданий, и не могли с ними сравниться, они истязали всякого, кто попадал к ним в руки, и доходили до того, что продавали женщин и детей, если на них находился покупатель: и никто им не противостоял, потому что регент Франции, герцог Бедфордский не видел причины вмешиваться, потому что регентом отныне сделали герцога Бургудского, а тот в указанное время был занят многими хлопотами."
Дневник парижского горожанина, глава 546:
"Также на III-й день сентября месяца, на паперти собора Нотр-Дам было проведено аутодафе над двумя женщинами, которые около полугода назад были захвачены в Корбей, и привезены в Париж. Из них старшей была Пьеронна-бретонка, родом из Бретани; она говорила и утверждала, что дама Жанна, которая сражалась на стороне арманьяков, была добродетельна, и во всем поступала хорошо и согласно воле Божьей."
Дневник парижского горожанина, глава 572:
"Также в канун праздника Тела и Крови Христовых в указанный год, каковой праздник приходился на XXX-й день мая месяца названного года XXXI, дама Жанна, которая попала в плен под Компьенем была выведена в Руане на аутодафе, и выставлена на эшафот, где каждый мог ясно ее видеть, в мужской одежде, и там же зачитано было, какие жестокие бедствия по ее вине вынуждено было терпеть христианство, особенно в королевстве французском, и как то всем известно, в день Рождества Пресвятой Богородицы она подступила к Парижу с осадой и пыталась захватить его кровью и огнем, и далее какое множество великих и чудовищных прегрешений она совершила и другими было совершено по ее вине, и как в Санлисе и других местах она принуждала к идолопоклонству простой народ, потому что в своем лживом лицемерии заставляля их повиноваться ей как святой, и объявляла во всеуслышание, будто бы святой и достославный Михаил-архангел, Святая Катерина и Святая Маргарита и множество других святых обоего пола многократно являлись ей и говорили [с ней] как то принято между друзьями а не так как Господь являлся своим приверженцам, через откровение, но в телесном облике, лицом к лицу, как то принято между друзьями."
Дневник парижского горожанина, глава 504:
"И везде с арманьяками была эта вооруженная Дева и несла свое знамя на котором было написано единственное слово «Иисус», и еще говорили, будто она требовала от одного английского капитана, чтобы он со своими людьми снял осаду, а если нет, то им придется плохо, и они покроют себя позором, на что он отвечал ей грязными словами, как то, звал ее развратницей и шлюхой; а она ему сказала, что как бы он ни старался, им в скором времени придется оттуда уйти, хотя ему этого уже не увидеть, и вместе с ним умрут многие из его людей. Но случилось как она говорила, потому что он утонул за день до того, как началась резня, а потом тело этого капитана выловили из воды и [далее] его [разрезали на четыре части, сварили в кипятке, и унесли] в Сен-Мерри, где он оставался еще VIII или X дней в часовне что возле склада, днем и ночью рядом с его телом горели четыре свечи или факела, а затем отправили откуда он был родом, чтобы похоронить."
Дневник парижского горожанина, глава 519:
"Также, в канун Рождества Пресвятой Богородицы арманьяки подошли к городу, и хотели взять его приступом, но нашли там только раны, позор и бедствия для себя, потому что многие из них остались калеками на всю жизнь, хотя были перед тем совершенно здоровы, ибо следовало быть безумцем, дабы поверить, будто им удастся захватить город. Полагаю, что они питали такие безумные надежды и веру из-за того же отродья женского пола, сопровождавшего их, которую они называли Дева; то был, как известно Богу, день Рождества Пресвятой Богородицы и в этот день они все вместе сговорились и приняли решение в тот же день штурмовать Париж. Их собралось около XII тьсяч или более того, и [около] часа великой мессы, между XI и XII часами, они подошли к стенам вместе со своей Девой и множеством телег, повозок и лошадей, из которых все были гружены большими фашинами, из которых каждая была перевязана тремя прутьями, чтобы этими фашинами завалить парижские рвы; и начали приступ между воротами Сен-Оноре и воротами Сен-Дени, и приступ этот был весьма жесток, и наступающие в адрес защитников Парижа наговорили множество оскорбительных слов. И там же была их дева, которая стояла со своим знаменем на кромке рва и говорила тем, кто находился в Париже: «Сдавайтесь нам, во имя Ииисуса, потому что если вы не сдадитесь до [наступления] ночи, мы силой возьмем город, желаете вы того или нет, и всех вас предадим смерти без всякой пощады.» «Видали такую, сказал кто-то, - потаскуха, солдатская девка!» А затем он прицелился из своего арбалета прямо в нее и пронзил ей ногу навылет, и ей пришлось оттуда бежать."
Дневник парижского горожанина, глава 524:
"Также, до Рождества, когда перемирие должно было кончиться, арманьяки вокруг Парижа совершили столько зла, что ни римские тираны, ни лесные разбойники, ни убийцы, не причиняли христианам таких страданий, и не могли с ними сравниться, они истязали всякого, кто попадал к ним в руки, и доходили до того, что продавали женщин и детей, если на них находился покупатель: и никто им не противостоял, потому что регент Франции, герцог Бедфордский не видел причины вмешиваться, потому что регентом отныне сделали герцога Бургудского, а тот в указанное время был занят многими хлопотами."
Дневник парижского горожанина, глава 546:
"Также на III-й день сентября месяца, на паперти собора Нотр-Дам было проведено аутодафе над двумя женщинами, которые около полугода назад были захвачены в Корбей, и привезены в Париж. Из них старшей была Пьеронна-бретонка, родом из Бретани; она говорила и утверждала, что дама Жанна, которая сражалась на стороне арманьяков, была добродетельна, и во всем поступала хорошо и согласно воле Божьей."
Дневник парижского горожанина, глава 572:
"Также в канун праздника Тела и Крови Христовых в указанный год, каковой праздник приходился на XXX-й день мая месяца названного года XXXI, дама Жанна, которая попала в плен под Компьенем была выведена в Руане на аутодафе, и выставлена на эшафот, где каждый мог ясно ее видеть, в мужской одежде, и там же зачитано было, какие жестокие бедствия по ее вине вынуждено было терпеть христианство, особенно в королевстве французском, и как то всем известно, в день Рождества Пресвятой Богородицы она подступила к Парижу с осадой и пыталась захватить его кровью и огнем, и далее какое множество великих и чудовищных прегрешений она совершила и другими было совершено по ее вине, и как в Санлисе и других местах она принуждала к идолопоклонству простой народ, потому что в своем лживом лицемерии заставляля их повиноваться ей как святой, и объявляла во всеуслышание, будто бы святой и достославный Михаил-архангел, Святая Катерина и Святая Маргарита и множество других святых обоего пола многократно являлись ей и говорили [с ней] как то принято между друзьями а не так как Господь являлся своим приверженцам, через откровение, но в телесном облике, лицом к лицу, как то принято между друзьями."