Алекс Пук, и Все, Все, Все!
(По мотивам повести А.А. Милна)
Как-то днем, широко известный в узких кругах, Алекс-Пук (кстати, иногда для краткости его звали просто Пук) не спеша прогуливался по Калейе с довольно важным видом, копируя в свой смартфон новый обзор очередного гаджета.
Ему было чем гордиться - ведь этот обзор он сам скопировал только сегодня утром, после, как обычно, утренней пробежки по морю со скоростью 8,5 км\ч. Надо вам сказать, что Пук очень хотел похудеть и потому старательно занимался бегом. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время издавал удивительные звуки:
- пук-пук-пук!
А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до синих шнурков он пел тонким голоском:
- Свет озарииииил маю баааальную душу!
Ну, вот так и сочинилась песенка-укатайка, и после завтрака Пук все время повторял ее про себя, пока что характерно не выучил ее всю наизусть. Теперь он знал ее всю от начала до конца. Слова в этой Песенке были приблизительно такие:
Свет озарил маю бальную душу!
ура-ура-ура-Подмосковье!
[Spoiler (click to open)]
И вот, ворча себе под нос эту песенку-укатайку и размышляя- а размышлял Пук о том, что было бы, если бы он, Алекс, был не Алекс-Пуком, а кем-нибудь совсем-совсем другим - например А. Курицыным, - наш Пук незаметно дошел до железной дороги, рядом с которой была большая дыра.
- Ага! - сказал Пук. - Если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю, то дыра - это Долькабар, а Долькабар - это Другдоля, а Другдоля - это подходящая компания, а подходящая компания - это такая компания, где меня чем-нибудь угостят и с удовольствием потестируют мои обзоры. И все такое прочее!
Тут он наклонился, сунул голову в торец и крикнул:
- Эй, что характерно! Оно конечно кто-нибудь есть?
Вместо ответа послышалась какая-то возня, а потом снова стало тихо.
- Я сказал: "Эй! Кто-нибудь дома вполне имеется?"-- повторил Пук громко-громко.
- Нет!- ответил чей-то голос.- И незачем так орать,- прибавил он,- я и в первый раз прекрасно тебя понял.
- Спасибопоправил! -- сказал Алекс-Пук.- А что, никого нет дома как класс или по определению?
- Я не пойму о чем ты, но совсем-совсем никого!- отвечал голос. Тут Пук вытащил голову из норы и задумался.
Он подумал так: "Оно конечно, не может быть, чтобы там совсем-совсем никого не было по определению! Кто-то там все-таки вполне и весьма есть как класс- оно конечно кто-нибудь должен же был сказать: "Совсем-совсем никого!"
Поэтому он снова наклонился, сунул голову в отверстие норы и сказал:
- Слушай, Другдоля, ты чётко понимаешь что это не ты?
- Нет, не я!- сказал Другдоля совершенно не своим голосом.
- Крышесносяще! А разве это не твой голос?
- По-моему, нет,-- сказал Другдоля.- По-моему, он совсем, ну ни капельки не похож! И не должен быть похож!
- Вот так укатайка!- сказал Пук.
Он снова вытащил голову наружу, еще раз задумался, а потом опять сунул голову обратно и сказал:
- Это что-то с чем-то, скажите мне, куда девался Другдоля?
- Он пошел в гости к своему другу Чернокобельскому. Они, знаешь, какие с ним друзья!
Тут Алекс-Пук прямо охнул от удивления.
- Так ведь следует чётко понимать что я, лучший друг!-- сказал он.
- Что значит "я"? "Я" бывают разные!
- Это "я" значит: это я, Алекс-Пук!
На этот раз удивился Другдоля. Он удивился еще больше Алекса.
- А ты в этом уверен?- спросил он.
- Вполне и весьма уверен!- сказал Алекс-Пук.
- Ну хорошо, тогда входи!
И Алекс полез в нору. Он протискивался, протискивался, протискивался и наконец очутился там.
- Ты был совершенно прав,- сказал Другдоля, осмотрев его с головы до ног.- Это действительно ты! Здравствуй, очень рад тебя видеть!
- А ты думал, кто это?
- Ну, я думал, мало ли кто это может быть! Сам знаешь, тут, в Испании нельзя пускать в дом кого попало, много всяких румыноцыган, нянь и садовников! Осторожность никогда не повредит. Ну ладно. А не пора ли чем-нибудь подкрепиться?
Алекс-Пук был всегда не прочь немного подкрепиться, в особенности часов в одиннадцать утра , потому что в это время завтрак уже давно окончился, а обед еще и не думал начинаться.
И, конечно, он страшно обрадовался, увидев, что Другдоля достает чашки и тарелки. А когда Другдоля спросил "Тебе чего положить - хамона или хуйтресов?" - Пук пришел в такой восторг, что выпалил: "И того и другого, два мира-два шапиро! Покрою все как бык овцу!" Правда, спохватившись, он, чтобы не показаться очень жадным, поскорее добавил: "А спаржу можно вообще не давать! Она у тебя жалкое подобие моей"
И тут он замолчал и долго-долго ничего не говорил, потому что рот у него был ужасно занят.
А спустя долгое время, мурлыкая что-то тонким-тонким голоском- голос у него стал прямо-таки медовый!- Пук встал из-за стола, от всей души пожал Другдоле лапу и сказал, что ему пора идти.
- Уже пора?- вежливо спросил Другдоля.
Нельзя ручаться, что он не подумал про себя: "Не очень-то вежливо уходить из гостей сразу, как только ты наелся". Но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный Другдоля.
Вслух он спросил:
- Уже пора?
- Ну,- замялся Пук,- начну издалека - с эпического панно, я мог бы побыть еще немного, если бы ты... если бы у тебя...вполне. что характерно.-- запинался он и при этом почему-то не сводил глаз с шестисантиметровой столешницы и ванны с раками.
- По правде говоря,- сказал Другдоля,- я сам собирался пойти погулять, куда нибудь подальше от Калейи, например в Северную Корею.
- А-а, оно конечно, тогда и я пойду. Весьма всего хорошего.
- Ну, всего хорошего, если ты больше ничего не хочешь.
- А разве еще что-то с чем то есть?- с надеждой спросил Пук, снова оживляясь.
Другдоля заглянул во все кастрюли и банки и одновременно пряча риоху и раков в сметане со вздохом сказал:
- Увы. совсем ничего не осталось!
- Что характерно, так и думал,- сочувственно сказал Пук, покачав головой.- Ну, до свиданья, спасибопопра...мне пора идти.
И он полез из норы. Он изо всех сил тянул себя передними лапками и изо всей мочи толкал себя задними лапками, и спустя некоторое время на воле оказался его нос... потом уши... потом передние лапы... потом плечи... а потом... А потом Алекс-Пук закричал:
-Спасите, это что-то с чем-то! Оно конечно, я лучше конкретно полезу назад!
Еще потом он закричал:
- Это чистая буффонада! Нет, уж лучше вперед!
И, наконец, он завопил отчаянным голосом:
- Ай-ай-ай, спасите-помогите! Не могу ни взад ни вперед! Дядя Митя как жить?
Тем временем Другдоля, который, как мы помним, собирался пойти погулять, видя, что парадная дверь забита с торца, выбежал наружу черным ходом и, обежав кругом, подошел к Пуку.
- Ты что- застрял?- спросил он.
- Не-ет, я просто отжигаю, правда тухло и без огонька- ответил Пук, стараясь говорить веселым голосом.- Просто решил потестировать дверной проем…
- Ну-ка, дай мне лапу,- строго сказал Другдоля.
Алекс-Пук протянул ему лапу, и Другдоля стал его тащить.
Он тащил и тащил, он тянул и тянул, пока Алекс ну закричал:
- Ой-ой-ой! Вполне больно!
- Теперь все ясно,- сказал Другдоля,- ты застрял
- Следует чётко понимать, все из-за того,- сердито сказал Пук,- что выход с гулькин пиписоид, смотрите на наколитесь!
- Нет, все из-за того, что кто-то пожадничал!- строго сказал Другдоля.-- За столом мне все время казалось, хотя из вежливости я этого не говорил, что кто-то слишком много ест! И я твердо знал, что этот "кто-то" - не я! Делать нечего, придется сбегать за Дажеженейкозловым.
Дажеженякозлов, друг Пука и Другдоля, жил, как вы помните, совсем в другом конце, в Гондурасе. Но он сразу же прибежал на помощь и, когда увидел переднюю половину Алекса-Пука, сказал:
"Ах ты, глупенький мой блогер!"- таким ласковым голосом, что у всех сразу стало легче на душе.
- Забавно, я как раз начал думать,- сказал Алекс, слегка хлюпая носом,- что вдруг Другдоле уже никогда-никогда не придется жить как партизану Боснюк... Вот так укатайка…
- Я тоже,- сказал Другдоля.
- Не придется ходить через парадную дверь?- переспросил Дажеженякозлов.- Почему? Пожалуй, придется…
- Ну вот и хорошо,- сказал Другдоля.
- Пожалуй, придется втолкнуть тебя в нору, если мы не сможем тебя вытащить, -- закончил Дажеженякозлов.
Тут Другдоля задумчиво почесал за ухом и сказал,что ведь если Алекса-Пука втолкнуть в нору, то он там останется насовсем.
И что хотя он, Другдоля, всегда безумно рад видеть Алекс-Пука, но все-таки, что ни говори, одним полагается жить в Калейе с румыноцыганами, а другим жить широко как партизан Боснюк, и…
- По-твоему, я теперь никогда-никогда не буду продавать гаджеты на Планерной и снимать истыканные пляжи? - спросил Пук жалобно.
- По-моему, если ты уже наполовину вылез, жаль останавливаться на полпути,- сказал
Другдоля.
Дажеженякозлов кивнул головой.
- Выход один,- сказал он,- нужно подождать, пока ты опять похудеешь.
- Крышесносяще! А долго мне нужно худеть? - испуганно спросил Пук.
- Да так, с недельку.
- Вот так парралакс, не могу же я торчать тут конкретно целую неделю!
- Торчать-то ты как раз отлично можешь, глупенький мой блогер. Вот вытащить тебя отсюда- это дело похитрее!
- Не горюй, мы будем показывать тебе цирк Дюсолей!- весело воскликнул Другдоля.- Только бы снег не пошел... Да, вот еще что,- добавил он,-- ты, дружок, занял у меня почти всю комнату... Можно, я буду вешать полотенца на твои синие шнурки?
А то они торчат там совершенно зря, а из них выйдет чудесная вешалка для полотенец!
- Забавно, весьма впечатляет!- грустно сказал Пук.- А как же, что интересно обедать?!
- Обедать, дорогой мой, не придется! - сказал Дажеженякозлов. - Ведь ты должен скорей похудеть! Вот криво пофотографировать твой жопецкий- это мы тебе обещаем!
Блогер хотел вздохнуть, но не смог- настолько крепко он застрял. Он уронил слезинку и сказал:
- Смешные дурачки, вы тогда хотя бы потестируйте гаджеты, которые могут утешить блогера как класс…
И вот целую неделю Дажеженякозлов дебоксировал гаджеты, возле Северного Края Пука, а Другдоля с женой ночами уснуть не могли - хохотали, вешая выстиранное белье на его Южный Край... И тем временем Пук становился все тоньше, и тоньше, и тоньше.
А когда неделя кончилась, Дажеженякозлов сказал:
- Пора!
Он ухватисто ухватился за передние лапы Пука, Другдоля ухватился за Дажеженю, а все Родные и Знакомые Другдоля (их было ужасно много!) ухватились за Другдолю и стали тащить изо всей мочи.
И сперва Алекс-Пук говорил одно слово:
- Вполне!
А потом другое слово:
- Весьма!
И вдруг- совсем-совсем вдруг- он сказал:
- Это что-то с чем-то!- точь-в-точь как говорит пробка, когда она вылетает из бутылки риохи.
Тут Дажеженякозлов, и Другдоля, и все Родные и Знакомые Другдоли сразу полетели вверх тормашками! Получилась настоящая куча мала.
А на верху этой кучи очутился Алекс-Пук- свободный!
Алекс-Пук важно кивнул всем своим друзьям в знак благодарности и с важным видом отправился гулять по Калейе, на ходу копируя обзоры из интернета. А Дажеженякозлов посмотрел ему вслед и ласково прошептал:
- Ах ты, глупенький мой блогер!
КонеЦ!