Книга, которую я никогда не прочту
В дружественном блоге зашел разговор о том, что может напугать читателя на первой же странице книги. У каждого, разумеется, свое, но есть и общие места. Для меня это будут очень простые вещи: напыщенность, пафос, лубок, небрежение к деталям.
В приключенческой, попаданческой и прочей фантастической литературе в последнее время распространено стало размазывание по первой странице страдания, которое испытывает герой, получив другую жизнь, другое тело, с ноги в дыню или по заслугам в целом.
Герой приходит в себя. Боль разрывает (!) ему то и это, сознание то отключается, то медленно (медленно - это обязательное условие) возвращается. При этом очевидно, что о собственно сильной боли и реакции на нее организма автор-описатель имеет слабое представление, в крайнем случае он боялся в школе прививок, но превозмогал, как теперь превозмогает его герой. Поэтому автор оперирует самыми общими штампами понятиями, и герой быстро очухивается, даже если получил несколько травм, несовместимых с жизнью.
Вот это я закрою сразу. Это столько раз было, причем, одними и теми же словами, что просто неинтересно, что там дальше. Читал одну книгу = читал все.
Второй случай - с места в карьер. Попаданец попал по полной, но не растерялся и не решил, что он в бреду или в сумасшедшем доме под препаратами, в аду, в раю, в параллельной вселенной, где люди ходят на руках и люди ходят на боках. Он сразу, по виду стены или бегущего мимо холопа соображает - ага, царь такой-то, год такой-то, сейчас должны произойти те или иные исторические события, я вмешаюсь и выгоду извлеку такую-то. И начинает врубаться в обстоятельства, как хозяйка рубит капусту на щи - уверенно и свободно. Причем, историю он в школе сцуко учил и до 90 лет помнит идеально. В отличие от обычных людей.
Ну и платьишки-костюмчики. Золотой шелк с жемчужными пуговицами это так себе уровень, бывают круче: "на полуэльфе была красная футболка, серые штаны и черный плащ". Всегда спрашиваю автора в таких случаях, за какую из эльфийских футбольных команд он болеет, но каждый автор (а случаев было три) очень удивлялся и отвечал - вы с чего взяли? читайте внимательнее, это аьтернативный мир! там не играют в земные игры и нет футбола!
Еще когда у автора не герои/героини, а коллекция конфетных коробок. т.е. все описывается в превосходнейшей степени прекрасности, чтобы читатель ненароком не подумал, будто что-то или кто-то в книге может быть недостаточно прекрасным. Роскошные фигуры и прелестные прелести, вываливающиеся простите, красиво подчеркнутые усыпанным бриллиантами корсетом и брендовыми шмотками, необыкновенно (!) яркие сапфировые/изумрудные глаза, золотистость кожи, волос и одежд, блестящесть мечей, прочие фантики недоигравшего в куклы великовозрастного дитяти. И вся остальная классическая лубочность, лишенная в описании какого-либо чувства, кроме попытки родить в читателе чувство ослепления великолепием, поданным так, как автор это видит - золотыми обоями и страусиными перьями по хрущевке-малосемейке в 19 кв.м. вместе с санузлом. Детский сад, конечно. Но каким-то кадаврам, неудовлетворенным роскошественностью, очевидно, нравится. Потому что в комментариях они бывают восхищены. А я, наверное, чего-то не понимаю в искусстве наглядной иллюстративности малярными красками.
В приключенческой, попаданческой и прочей фантастической литературе в последнее время распространено стало размазывание по первой странице страдания, которое испытывает герой, получив другую жизнь, другое тело, с ноги в дыню или по заслугам в целом.
Герой приходит в себя. Боль разрывает (!) ему то и это, сознание то отключается, то медленно (медленно - это обязательное условие) возвращается. При этом очевидно, что о собственно сильной боли и реакции на нее организма автор-описатель имеет слабое представление, в крайнем случае он боялся в школе прививок, но превозмогал, как теперь превозмогает его герой. Поэтому автор оперирует самыми общими штампами понятиями, и герой быстро очухивается, даже если получил несколько травм, несовместимых с жизнью.
Вот это я закрою сразу. Это столько раз было, причем, одними и теми же словами, что просто неинтересно, что там дальше. Читал одну книгу = читал все.
Второй случай - с места в карьер. Попаданец попал по полной, но не растерялся и не решил, что он в бреду или в сумасшедшем доме под препаратами, в аду, в раю, в параллельной вселенной, где люди ходят на руках и люди ходят на боках. Он сразу, по виду стены или бегущего мимо холопа соображает - ага, царь такой-то, год такой-то, сейчас должны произойти те или иные исторические события, я вмешаюсь и выгоду извлеку такую-то. И начинает врубаться в обстоятельства, как хозяйка рубит капусту на щи - уверенно и свободно. Причем, историю он в школе сцуко учил и до 90 лет помнит идеально. В отличие от обычных людей.
Ну и платьишки-костюмчики. Золотой шелк с жемчужными пуговицами это так себе уровень, бывают круче: "на полуэльфе была красная футболка, серые штаны и черный плащ". Всегда спрашиваю автора в таких случаях, за какую из эльфийских футбольных команд он болеет, но каждый автор (а случаев было три) очень удивлялся и отвечал - вы с чего взяли? читайте внимательнее, это аьтернативный мир! там не играют в земные игры и нет футбола!
Еще когда у автора не герои/героини, а коллекция конфетных коробок. т.е. все описывается в превосходнейшей степени прекрасности, чтобы читатель ненароком не подумал, будто что-то или кто-то в книге может быть недостаточно прекрасным. Роскошные фигуры и прелестные прелести, вываливающиеся простите, красиво подчеркнутые усыпанным бриллиантами корсетом и брендовыми шмотками, необыкновенно (!) яркие сапфировые/изумрудные глаза, золотистость кожи, волос и одежд, блестящесть мечей, прочие фантики недоигравшего в куклы великовозрастного дитяти. И вся остальная классическая лубочность, лишенная в описании какого-либо чувства, кроме попытки родить в читателе чувство ослепления великолепием, поданным так, как автор это видит - золотыми обоями и страусиными перьями по хрущевке-малосемейке в 19 кв.м. вместе с санузлом. Детский сад, конечно. Но каким-то кадаврам, неудовлетворенным роскошественностью, очевидно, нравится. Потому что в комментариях они бывают восхищены. А я, наверное, чего-то не понимаю в искусстве наглядной иллюстративности малярными красками.