Конвейер родственных душ
Навеяно диалогом с человеком, маленьким снаружи, но большим изнутри.
Многие говорят, что хорошо иметь место,
в котором тебя всегда ждут.
Но мало кто понимает, что в это место нужно приходить,
чтобы там помнили о том, что ты существуешь.
Бывает, кому-то требуется общение с понимающим человеком так же, как умирающему от голода требуется хотя бы кусочек хлебушка. И случается иногда, что ты единственный, кто может этого хлебушка предложить. И человек благодарен. По-настоящему. Потому что понимает, что без тебя ему пиздец. И ты делишь с ним свои хлебушки, и радуешься, что кому-то от этого хорошо. И человек становится на ноги. Тяжёлый период миновал. А потом появляется кто-то, кто предлагает ему кусочек сахара. Малосодержательного, зато более сладкого, чем привычный уже хлеб. И все твои хлебушки отходят на задний план. Они теперь уже не нужны. А коли так, то и ты тоже. Ты отправляешься в архивы (а то и в анналы), а более актуальным становится тот, кто может свозить искупаться.
Так иногда работает дружба.
В периоды острого одиночества люди становятся чище, откровеннее, доверчивее. Они ищут поддержки и готовы с благодарностью её принять. Однако когда видишь человека с распахнутой душой, на вид не определишь, такой ли он всю жизнь или просто временно распахнул, чтобы ему помогли выгрести скопившееся говно.
Многие говорят, что хорошо иметь место,
в котором тебя всегда ждут.
Но мало кто понимает, что в это место нужно приходить,
чтобы там помнили о том, что ты существуешь.
Бывает, кому-то требуется общение с понимающим человеком так же, как умирающему от голода требуется хотя бы кусочек хлебушка. И случается иногда, что ты единственный, кто может этого хлебушка предложить. И человек благодарен. По-настоящему. Потому что понимает, что без тебя ему пиздец. И ты делишь с ним свои хлебушки, и радуешься, что кому-то от этого хорошо. И человек становится на ноги. Тяжёлый период миновал. А потом появляется кто-то, кто предлагает ему кусочек сахара. Малосодержательного, зато более сладкого, чем привычный уже хлеб. И все твои хлебушки отходят на задний план. Они теперь уже не нужны. А коли так, то и ты тоже. Ты отправляешься в архивы (а то и в анналы), а более актуальным становится тот, кто может свозить искупаться.
Так иногда работает дружба.
В периоды острого одиночества люди становятся чище, откровеннее, доверчивее. Они ищут поддержки и готовы с благодарностью её принять. Однако когда видишь человека с распахнутой душой, на вид не определишь, такой ли он всю жизнь или просто временно распахнул, чтобы ему помогли выгрести скопившееся говно.