В гостях хорошо, а дома - ничего подобного
Благовещенск встретил уютными тридцатью пятью градусами зимнего тепла. Квартира за время моего отсутствия, а это один месяц и один день, пришла в упадок настолько, что хочется её помыть и продать, а деньги пропить. Но отпуск закончился, и я снова не пью. Потому придётся проживать в этих самых условиях. И, конечно, ничего не мыть. Пожалуй, продлю-таки отпуск ещё на часик - засажу с горла бутылочку коньячку, доставленного из города, коим когда-то правил князь Владимир, а потом здоровый образ жизни буду поддерживать только кофе и сигаретами.
Многие годы удивлялся тому, как отпускникам и путешественникам удаётся потратить любую сумму, которая у них есть с собой, оставив только то, на что уже ничего не купишь. Однако после того, как расчитался с таксистом, доставившим меня к месту, которое, как было замечено, не буду мыть, выяснилось, что денег в бумажнике осталось тридцать рублей и немного звонкой мелочи, коей можно было бы одарить цыганский ансамбль у подъезда (или парадного?) моего дома, если бы таковой с песнями, плясками и прочими медведями устроил шоу в честь моего возвращения на малую родину. Но ансамбля не было. Потому, вливая в организм кофе, жую памятный бутерброд, который вчерашним московским утром мне выдал drumkvadrat, и тыкаю в кнопочки покрытой пылью клавиатуры.
Хотелось бы выразить признательность всем, кто... ну, тут можно не пояснять, ибо это общеизвестно. А раз уж эту признательность хотелось бы выразить, то чего уж тянуть-то, выражаю в полном объёме. Никогда ранее не доводилось за такой короткий промежуток времени увидеть живьём столько человеческих людей. Теперь, если на меня традиционно упадёт горшок с геранью, знаю, что есть на кого оставить правую половину Галактики.
А теперь последующими деяниями мне предстоит затмить подвиг Алексея Стаханова и сестёр Виноградовых, поскольку только таким путём могу обеспечить возможность повторить свой подвиг.
Многие годы удивлялся тому, как отпускникам и путешественникам удаётся потратить любую сумму, которая у них есть с собой, оставив только то, на что уже ничего не купишь. Однако после того, как расчитался с таксистом, доставившим меня к месту, которое, как было замечено, не буду мыть, выяснилось, что денег в бумажнике осталось тридцать рублей и немного звонкой мелочи, коей можно было бы одарить цыганский ансамбль у подъезда (или парадного?) моего дома, если бы таковой с песнями, плясками и прочими медведями устроил шоу в честь моего возвращения на малую родину. Но ансамбля не было. Потому, вливая в организм кофе, жую памятный бутерброд, который вчерашним московским утром мне выдал drumkvadrat, и тыкаю в кнопочки покрытой пылью клавиатуры.
Хотелось бы выразить признательность всем, кто... ну, тут можно не пояснять, ибо это общеизвестно. А раз уж эту признательность хотелось бы выразить, то чего уж тянуть-то, выражаю в полном объёме. Никогда ранее не доводилось за такой короткий промежуток времени увидеть живьём столько человеческих людей. Теперь, если на меня традиционно упадёт горшок с геранью, знаю, что есть на кого оставить правую половину Галактики.
А теперь последующими деяниями мне предстоит затмить подвиг Алексея Стаханова и сестёр Виноградовых, поскольку только таким путём могу обеспечить возможность повторить свой подвиг.