Дизайн сознания и критерии нормальности
Приходишь к кому-нибудь в гости и видишь там книжный шкаф, содержимое которого пребывает в идеальном порядке: на одной полке синие книги, на другой - зелёные, на третьей - красные. Красиво и аккуратно.
Приходишь к кому-то другому. И там порядок: на одной полке большие книги, на другой - средние, на третьей - маленькие. Умно и удобно.
Приходишь к третьему. Непонятно как-то. Читаешь надписи на корешках книг, выясняется, что здесь раздел, посвящённый физике, вот здесь - лингвистике, тут - медицине. Но чтение на корешках утомляет. Отходишь чтобы обозреть общую картину, бардак в книжном шкафу неописуемый: маленькие и большие книги, синие и красные, старые и новые - всё расположено совершенно хаотически. Только психически больной человек мог их так расставить. И даже не замечаешь, что в разделе посвящённом психиатрии стоит книга стихов Корнея Чуковского.
Приходишь к кому-то другому. И там порядок: на одной полке большие книги, на другой - средние, на третьей - маленькие. Умно и удобно.
Приходишь к третьему. Непонятно как-то. Читаешь надписи на корешках книг, выясняется, что здесь раздел, посвящённый физике, вот здесь - лингвистике, тут - медицине. Но чтение на корешках утомляет. Отходишь чтобы обозреть общую картину, бардак в книжном шкафу неописуемый: маленькие и большие книги, синие и красные, старые и новые - всё расположено совершенно хаотически. Только психически больной человек мог их так расставить. И даже не замечаешь, что в разделе посвящённом психиатрии стоит книга стихов Корнея Чуковского.